Иллюзия любви - Снежана Альшанская

Он сделал еще шаг, наклонился ко мне, легонько поцеловал в щеку.

— Я знаю куда вы ездили с Михаилом, — прошептал он.

Эти слова заставили меня встрепенуться. Я смотрела на Зарова, не в состоянии выдавить из себя ни слова. Словно была очарована и парализована.

— Не важно что скажут в той клинике. Окончательный выбор за тобой, — сказав это, Заров поцеловал меня в шею, провел языком по моей коже. Добрался до груди, а затем поднял голову и снова посмотрел мне в глаза.

— Это мой ребенок. Я чувствую. И это будет последнее представление.

— Твой… Но ты…

Черт! Что я говорю…

— Ты узнала, что я бесплоден, — он усмехнулся. — Это неправда. У меня был какой-то там сложновыговариваемый диагноз, я лечился, но его суть не в том, что я не могу стать отцом. Просто шанс этого очень низкий. Мой врач сказал, что может, один раз из тысячи, а может, один из миллиона будет успешным. Я верю, что это произошло.

А я не знала во что верить и на что надеяться.

Было страшно. Даже если Заров уйдет от дел, меньше узнавать его не станут.

Все же нужно дождаться результата в клинике.

— Расслабься, — сказал Люцифер, поднял меня на руки.

— Только не в воду! — противилась я.

— Тут нас могут увидеть. Зачем нам чужие глаза.

Он подошел к бортику, поднял меня, будто был готов бросить вниз. Я громко крикнула, а затем рассмеялась.

— Ладно, ладно, — с усмешкой на устах ответил он, неся меня в каюту.

Краешком глаза я заметила Михаила. Тот стоял опершись на бортик и курил. Пытался делать вид, что не замечает нас. но его недовольство все равно просачивалось. Он выбросил окурок за борт, сразу же поджег другую сигарету, неодобрительно измерил меня взглядом.

— Не беспокойся о нем. Вообще ни о чем не беспокойся, — шептал Заров, занося меня в каюту.

Я и пыталась. Расслабиться, ни о чем не думать, просто получать удовольствие от касаний и поцелуев Зарова, только это было не так просто. Что-то изнутри вновь и вновь грызло меня. Что, если я делаю все неправильно?

Люцифер положил меня на кровать и с прытью догнавшего добычу гепарда забрался под мое платье. Принялся ласкать соски, щекотать живот, облизывать мое тело. Потом помог мне избавиться от платья, и я даже не заметила когда связал им мои руки.

— Так будет лучше, — прозвучал шепот, но он меня не успокаивал. Я попыталась вырваться, но узел был слишком крепким, а руки Люцифера схватили мои ноги и развели их в стороны.

Заров налетел с силой и ревом урагана. Ураган пытался разметать все мои сомнения, уничтожить их, унести вдаль. И у него это получалось. Первым делом исчезла дрожь, сопровождавшая меня чуть ли не с момента прибытия сюда. Голова закружилась, освобождаясь от мыслей. Все тело приятно ныло.

Ураган буйствовал внизу моего живота, растворяя тревоги и боль, принося на их место удовольствие. Ураган мягко коснулся моей груди, точно выверенными движениями посылая сигнал в разум, что все будет хорошо. Ураган проник внутрь меня, взболтал там все, и вспыхнул наслаждением. Я громко закричала, на миг подумав, что Михаил точно услышит.

И пусть слышит!

Я стала с ураганом единым целым, а все остальное казалось лишь пылью, которую так легко сдуть.

Заров прикоснулся языком к моему пупку, оставляя влажный след, перебрался к груди, коснулся соска, направился к шее. Он, как художник, рисовал на мне видимый лишь им одним шедевр.

Мои руки дергались в желании схватиться за него, обхватить, но крепкий узел не позволял. Ну и пусть. Испортить сексуальный шедевр Люцифера было бы кощунством. Им можно только наслаждаться. Вдыхать приятный аромат дорогого одеколона, наслаждаться каждым касанием, чувствовать его внутри себя.

Иногда даже казалось, что все это сон, и он вот-вот закончится. Я проснусь в одиночестве и через минуту буду вспоминать имя приходившего в мои мечты демона.

Только во сне не бывает такого наслаждения и возбуждения. Когда кажется, что тело вот-вот развалится от напряжения. Когда проникающий в меня член настолько горяч, что на мгновенье опасаюсь, что он взорвется. Когда язык, как кисть художника, переходит от губ к груди и обратно…

Нет, это точно не сон!

Кровь пульсировала в висках, горло болело от крика, руки больше не пытались освободиться. Я просто получала то, что мне было нужно, а Заров был готов мне его дать.

— После выступления мы уедем, — шепнул он, целуя меня в ухо. — Уедем туда, где нам ничего не будет угрожать.

Я была бы рада в это поверить, но что-то изнутри говорило — кто-кто, а Заров точно не оставит свое ремесло.

— Я обещаю, — сказал он, и в этот момент, каждая клеточка моего тела загорелась от наслаждения.

Целых два дня я провела в нервотрепке. Почти не видела ни Михаила, ни Люцифера. Они куда-то уходили вместе, оставляя меня на яхте в компании высокого, лысого охранника. Тот ни английского, ни, тем более русского, не знал, и поговорить с ним я не могла. Он постоянно сидел на корме, ловил удочкой рыбу, посматривая в сторону города. Иногда купался.

Еще тут был повар. Три раза в день он приносил мне всякие деликатесы. Не по каждому блюду я определяла из чего они приготовлены. Некоторые выглядели весьма аппетитно, но есть не хотелось. Зато с ним хотя бы получалось обменяться парой фраз.

Зато удалось дозвониться домой.

— Я вижу! Жду когда ты приедешь! — радостно закричал в ухо Вадик.

Я не смогла ответить. Слова не хотели рождаться. По щеке потекли слезы. Слезы радости…

— Поздравляю, — сказала я. — Теперь ты… Сможешь всего достичь.

— Тебе грустно? Ты плачешь? — взволновано спросил брат.

— Нет, просто… Рада за тебя.

— А когда ты приедешь? Хочу кое-что тебе показать.

— Скоро, — ответила я. — Совсем скоро.

— Приезжай скорее!

— Дай пару слов сказать. — послышался голос мамы.

— Дай ей трубку, — попросила я.

— Анжела, как ты там? — с легкой тревогой в голосе спросила она. — Ты где?

— Я в Бразилии. Закончу работу и навещу вас, — честно ответила я, и вправду надеюсь, что хоть немного времени смогу провести дома.

— Тебе, наверное, трудно?

— Нет. Целыми днями провожу на солнце. На яхте, — ответила я.

Про беременность решила не упоминать. Еще такой тревоги им не хватало. Пусть лучше порадуются.

— Ты там не в порнофильмах снимаешься?

Господи, и откуда ей в голову такое приходит?

— Нет, конечно. Мам, хватит вбивать себе в голову ерунду!