Зэк - Борис Седов

Потом они сидели и пили.

– Давно без бабы? – спросила Лора.

– Есть такое дело, – кивнул Иван. – В больнице я долго лежал.

– А что там – медсестер нет? – весело спросила она.

– Таких, как ты, – нет, детка.

– А ты женатый?

– Ага.

– Как жену-то зовут? Красивая она? – снова спросила она. Расслабленный алкоголем и сексом, Таранов уже собрался ответить, но что-то щелкнуло в нем, и включился сигнал: «Внимание! Внимание, тревога!» Он улыбнулся и сказал:

– Холостяк я, детка.

На другой день поменялись партнершами. Катрин после секса и выпивки задавала Ивану те же вопросы, что и Лора. Только делала это более прямолинейно… стало очевидно, что женщины появились на вилле не просто так, не потому, что этого захотел Волк, а по воле Танцора. Таранов обругал себя: дурак! Обыкновенный старый дурак! Чуть не рассопливился, чуть не открылся… и кому? – проститутке.

Иван жестко ограничил себя в выпивке и – частично – в сексе. А Волк оттягивался вовсю. Обыкновенный секс быстро приелся, и Волк стал придумывать что-нибудь остренькое: секс с обеими женщинами сразу или лесби-шоу… Тогда на свет божий извлекались вибраторы, фаллоимитаторы и прочие аксессуары из секс-шопа. Развалившись в кресле с бокалом в руке, Волк командовал женщинами. Вид лесбийских орально-анальных игр изрядно его возбуждал… Он похохатывал, делал скабрезные комментарии происходящему и руководил «процессом»:

– А теперь ты, Лорка, вылижи у нее… А ты чего мычишь, телка? В очко Лорке вставляй, пусть подергается…

У Ивана эти «игры» вызывали чувство брезгливости. Волк этого не понимал. Как не понимал и того, почему Иван отказывается от групповухи. На третий день женщин увезли, и Ивану стало легче.

Итак, предложение сотрудничать прозвучало. Оно не было неожиданным, но когда все-таки прозвучало, Таранов задумался… То, к чему он шел пять месяцев, было рядом. Руку протяни – и вот оно. Но теперь ему уже не хотелось протягивать руку. Для него открылось, что он не доверяет своим «шефам» – Лидеру и Председателю. Теперь, после свершившегося побега, он понял, что его бросили как щенка в воду: выплывет – хорошо, не выплывет – не судьба… Его, Таранова, использовали как инструмент. Отдавая себе отчет, что инструмент может сломаться… или может быть совсем утрачен. Отдавая себе отчет, что вероятность «поломки» или утраты инструмента весьма высока. Это их не остановило.

Разумеется, Таранов не был столь наивен, чтобы считать и Председателя и Лидера этакими рыцарями. Разумеется, давая согласие на «командировку», он отдавал себе отчет, на какое сложное и опасное задание согласился. Но теперь… теперь он остро осознал, что доверия к ним нет и быть уже не может. Ему вспомнились слова Ирины: беги отсюда, Олег! И голос из компьютера в тире: сдавайся! Ты окружен!

Иван сидел на крылечке, пил бурбон… солнце светило ласково. Иван думал о перспективах.

* * *

Владимир Дмитриевич Сорока, он же вор в законе Козырь, тоже думал о перспективах. А они были неочевидны. Прошло уже почти полгода с тех пор, как из-за глупости Волка оборвались связи с таджиками. Восстановить их не удавалось. На освобождение и подогрев Волка были затрачены огромные деньги, масса времени и усилий… Волк на воле. Но удастся ли восстановить доверие таджиков?

Если удастся – деньги потекут рекой. Волку Ниез гарантировал, что они могут поставить неограниченное количество порошка. Самого чистого – «три семерки». Оптовая цена килограмма героина в Таджикистане колеблется от пятисот до шестисот долларов. В России – от шести до пятнадцати тысяч, в зависимости от региона. В Москве и того дороже. На московском рынке свободного места, разумеется, нет… но если постараться, то ведь можно расчистить. Через адвоката Семенцова Козырь уже начал наводить контакты в МВД, Госдуме, правительстве Москвы. Если подмазывать ментов и чиновников, то можно теснить конкурентов ментовскими же руками. Тихо и бескровно.

Но все это реально при одном условии – если удастся восстановить отношения с таджиками… Козырь встал, поворошил поленья в камине и посмотрел на часы – восемь вечера. Где же Танцор?

Вошел Танцор.

– Все готово, Владимир Дмитриевич. Можно ехать.

– Поехали.

«Мерседес» вора и «гранд-чероки» с охраной, шурша широкими шинами, катили по Московскому шоссе на западную окраину Владимира – в престижный ресторан «Старая деревня». Ресторан, а также расположенные неподалеку автосалон, заправки и авторынок платили Козырю. Он бывал в «деревне» довольно часто. Сегодня его вело в ресторан не желание отвлечься, а дело. Прошла уже неделя, как Волк сорвался с централа. А личной встречи Волка с Козырем пока не произошло – на этом настаивал Танцор. Он совершенно здраво предполагал, что возьмут под наблюдение все адреса, где может появиться беглец, поставят наружку за всеми, кто мог быть причастен к побегу… И в первую очередь за самим Козырем. Контрнаблюдение показало, что так оно и есть. Личная встреча была необходима позарез, но ее решили отложить.

Прошла неделя, и Козырь сказал: «Хватит. Мне нужен Волк». Танцор взялся за организацию встречи.

В ресторане Козырь, Танцор и двое охранников прошли в отдельный кабинет. Вернее, прошли Козырь и Танцор. Охрана осталась снаружи. Не задержавшись ни на минуту, вор и подручный покинули кабинет через запасной выход, прошли «огородами» сотню метров и сели в ожидавший их скромный «жигуленок».

В дороге Танцор вернулся к разговору, который начал три дня назад:

– Надо с этим Пивоваром решать, Владимир Дмитриевич. Чувствую – подстава.

Козырь усмехнулся:

– Про тебя мне тоже говорили: подстава. Говорили: цветной! Нет цветному веры… А, Никита?

– За меня Рафик подписку дал, – возразил Танцор.

– А за него Волк ручается, – с усмешкой ответил Козырь.

– За мной четыре с лишком года зоны.

– Ментовской… а за ним четыре месяца централа. Плюс мокруха, плюс побег. Мало? – Танцор не ответил. Козырь ухмыльнулся: – Ты не разводи хипеж, Никита. Сомневаешься – проверяй этого Пивовара. Я разве против? Дело большое затеваем, люди в нем должны быть проверенные. Есть у тебя соображения на этот счет?

– Есть, – уверенно ответил Танцор. – Я его расколю.

– Ну-ну… – скептически произнес Козырь. – Только не тяни, нам тянуть-то некогда.

Машина летела на север, на виллу, где отлеживались беглецы. Через сорок минут были на месте.

* * *

– Как здоровье-то, Рома? – спросил Козырь, не отвечая на приветствие. Волк засмеялся и сказал:

– Волчье, Дмитрич.

Козырь опустился в кресло, вставил в мундштук сигарету.

– А лапу-то тебе капканом защемили…

– Лапа – что? Лапа заживет. Могло хуже быть.

– Хуже?

– Хуже. Уже шмаляли по нам. Собаку пустили… В общем, если бы не Пивовар… Я же высоты не переношу. Уже шмаляют, прыгать надо, а не могу. Все понимаю, а не могу. – Волк говорил, Козырь слушал, кивал и пускал ароматный дым длинной черной сигареты. – В общем, если б не Пивовар, могло бы быть совсем худо…