Гамбит - Михал Холева

– Это Ковбой, как подойдут – узнаю, пока что у меня двое, поправка, трое. Пусть кто-нибудь поддержит, потому что с таким преимуществом они меня расхреначат.

– Вайсс, возвращайся на позицию Ковбоя. Торпеда!

– Понял.

– Это Соколиный Глаз, у нас чисто, возвращаемся…

Короткая серия вдруг брякнула над головой поляка, так близко, что он почти почувствовал ее жар. Рефлекс бросил его в воду, прежде чем он успел об этом подумать; холодная жидкость с сильным металлическим привкусом наполнила нос и рот. Новые пули пролетели над ним, не давая подняться.

Он приподнялся, только когда выстрелы на миг смолкли. Киса крикнула, но это было просто предупреждение.

Над Марчином пролетела граната, а секундой позже впереди материализовалась фигура бегущего американца. Вежбовский рефлекторно выстрелил и откатился в сторону. Пуля врага достала его, когда он поднимался на четвереньки. Броня выдержала, но впечатление – и визуальный эффект – были, словно он получил кузнечным молотом. Поляк с плеском свалился в грязь.

«Проклятие, – мелькнуло у него в голове, – это конец. Где чертова Киса?» Он потянулся за пистолетом, но слишком медленно, враг уже делал поправку.

Щелкнул выстрел.

Американец дернулся и упал на колени. Вежбовский вскинул оружие, но еще один выстрел из-за спины противника послал того в грязь. В нескольких метрах позади него поляк увидел человеческую фигуру.

– Живой? – услышал он в наушнике ворчанье Торна.

– Марчин? – отозвалась и Киса.

– Ага, кажется, да. – Он поднял руку в знак того, что все в порядке. Ребра все еще болели, но, кажется, ничего серьезного. Он глянул в сторону Кисы и сразу понял, что ей помешало. Столп горячего дыма, наверняка от американской гранаты, как раз заслонял ей поле зрения. Янки знал, что делает, и их счастье, что у него не было осколочной. Девушка должна была опасаться подстрелить коллегу из отряда. – Сейчас я по…

Но с ним уже никого не было.

– Не важно. Киса, все нормально?

– Справляюсь. – Из дыма вынырнула фигура медика. Махнула рукой перед лицом в иррациональной попытке разогнать дым. – Прямо как дети…

– Спокойно, мы дали им прикурить. – Вежбовский протянул руку, чтобы похлопать коллегу по плечу, но острая боль в ребрах заставила его замереть. – Ох!

Он стиснул зубы и потянулся к персональному медпаку. Военная химия не приносила пользы в перспективе, но для боя была в самый раз. Он вынул два одноразовых – один с обезболивающим, второй со стимулятором, – и по очереди воткнул их себе в бедро.

Тепло сразу же поползло вдоль нервных окончаний, по коже пошли приятные мурашки, а боль исчезла. Вежбовский вздохнул глубже.

– И сразу получше.

– Это Санчес, ко всем: отступаем, смена позиций на запасные. Рикардо, доставь Пончика в тыл. Другие ранены? – раздался в наушниках голос сержанта.

– Легко. – Слыша голос Торна, поляк почти мог представить, как солдат пожимает плечами.

– Царапина, сержант, я нюхнула порошков, все нормально, – отрапортовала Уилкокс.

Больше никто не заговорил. Лучше, чем хорошо. Марчин обернулся к Кисе и поднял вверх оба больших пальца.

– Видишь? Сто Первая – детишки.

– Отступать на резервные позиции, мигом. – В тоне Санчеса было ощутимое напряжение. – Рикардо, как только закончишь с Пончиком, возвращайся. Готовность.

– Плюс, позиция резервная, – сразу отозвался Соколиный Глаз. – Что ожидаем?

– Янки вернулись на свой пост. «Глазки» дали по крайней мере двадцать контактов, потом их заглушили, – ответил сержант. – На наших, похоже, тоже нет смысла рассчитывать, потому не сосредотачивайтесь на них.

– Это Ковбой, без Пончика я немного голый.

– Уилкокс, останешься с Ковбоем. Вайсс проследит за Торпедой.

– Плюс.

– Плюс.

– Ну все, сейчас закончат с нами играть… – застонал СиДжей в микрофон. – Нащупали и теперь шибанут чем только смогут…

– Не переживай наперед, Карлос, – успокаивающе произнес Соколиный Глаз. – Помни, нам не нужно сидеть тут слишком долго. У тебя есть шанс не дождаться их атаки.

– Ага, конечно…

Жанейро был ужасным паникером, но порой оказывался прав. Американцы теперь приблизительно представляли их локализацию, и если только подтянут людей, их следующий шаг будет куда более решительным. Киса, сидящая рядом с Вежбовским, медленно потерла ладонью бронированную ключицу. За очками и платком Марчин мог только догадываться о выражении ее лица, хотя она наверняка думала о том же, что и он.

Чтобы группа Брисбена поторопилась.

Специальная группа, внутри корпуса EUS «Альта»

4 июля 2211 ESD, 00:41

С того времени как Брисбен ходил этими коридорами, прошло девять лет – еще до Дня, в совершенно другой жизни. Хоть позже он летал на многих кораблях, именно этот врезался ему в память так сильно, что он и теперь почти видел офицеров, что быстрым шагом проходили мимо, обмениваясь тихими замечаниями. Мог вспомнить напряженную атмосферу во время экспедиций Секции Анализа – такую густую, что ее почти можно было пощупать. Он помнил, как Ариадна – «следопыт», как ее ласково называли работающие в Секции Прыжковой Слежки, – показывала ему голографические звездные карты, похожие на тучи бриллиантового песка, в которых человек протоптал мерзкие красные тропки. Тонкие и легкие, словно паутинки бабьего лета, на трассах малопосещаемых – и многожильные, описываемые длинными последовательностями данных на трассах, часто используемых. Помнил он и встречи с Ариадной, длинные разговоры… «Альта» несла в себе множество воспоминаний. Множество приятных воспоминаний. Полковник почти улыбнулся. Почти.

– Полковник? – Брайс взглянул на него выжидающе. – Все нормально?

Только теперь Брисбен заметил, что он остановился.

– Совершенно. – Он успокаивающе приподнял руку. – Я просто задумался.

Он встряхнулся. Было не лучшее время для воспоминаний, не так близко от цели. Мужчина поправил рюкзак и двинулся дальше по наклонному коридору, освещенному лампами на шлемах его отряда. Коридор этот был не таким, как в его памяти, но все равно в куда лучшем состоянии, чем он мог ожидать. То, что «Альта» приземлилась в относительной целостности, уже можно было считать чудом. Корабли, построенные по этому проекту, не должны были приближаться к атмосфере. Планетарная посадка, хотя и предусматривалась, была сложной даже при полной исправности. А тут даже остались какие-то системы, способные отвечать на сигнал. Сейчас сказывались часы, проведенные каждым из них над планами «Альты». Полковник лично проследил, чтобы его люди точно знали расклад коридоров и помещений корабля.

Это не отменяло факта, что они потеряли почти два часа, чтобы приблизиться к цели хотя бы на сто метров. Уже в трех местах им приходилось прорезать несколько диафрагм, а около еще двух – искать альтернативные пути, когда дорогу преграждали завалы.