Не доверяй мне секреты - Джулия Корбин

– Да я пошутил, – скалит он зубы и спрыгивает рядом с нами.

Девочки разглядывают его спокойными, серьезными глазками.

– Дядя глупый, – говорит Элла, тыча в него пальчиком.

– Устами младенца, – комментирую я, а у самой рот до ушей – хоть завязочки пришей.

Мы прислоняемся спиной к стене, и он заводит с девочками беседу:

– Меня зовут Юан, а тебя?

И умолкает, забавно вскинув брови.

Но ни та ни другая не соизволят ему отвечать.

– Это Дейзи, – показываю я. – А это Элла.

– А мне показалось, что у меня в глазах двоится.

Сестры продолжают молчать.

– Они это уже не раз слышали, – шепчу ему на ухо.

– А это что? Чаек кормить?

Он тянет руку к пакету с хлебными крошками, но Элла крепко прижимает его к животу. Он поворачивается ко мне. «Помоги», – говорит его беспомощное лицо.

Посмеиваясь, я качаю головой.

Юан снова разгибается, смотрит в небо, оглядывается и опять наклоняется.

– Идея! – Он потирает руки. – Кто хочет мороженого?

– Я! – кричат обе в один голос, машут ручками и стучат ножками.

– Может, сначала чаек покормим? – спрашивает он.

– Нет! – вопит Элла, стараясь освободиться от ремешка, удерживающего ее за плечи и пояс. – Они не голодные.

– Вся в мать, – говорю я, помогая ей, а потом и Дейзи. – Никак потерпеть не может.

Они бегут по дорожке в сторону магазина «Ди Роллос», топая сапожками по соленым лужицам, натекшим из коробок с рыбой, которые грузят в кузов грузовичка. Юан берет меня за руку, а другой рукой толкает коляску. Мы приходим в магазин, и Элла указывает пальчиком на самый большой вафельный рожок.

– Да ты съесть не успеешь, растает, – говорит ей хозяин, которого зовут Джанлука. – Ну надо же, какие люди! – восклицает он, увидев Юана, и выходит из-за стойки пожать ему руку. – Что, погостить приехал?

– Нет, насовсем, – отвечает тот. – В Лондоне жить невозможно – приличного мороженого днем с огнем не найдешь. – Он смотрит на Эллу и Дейзи. – Ну, какое выбрали?

Элла цепляется за его джинсы и прыгает на месте:

– Мне с шоколадом, мне с шоколадом!

Он бросает на меня быстрый взгляд и подмигивает:

– Меня это нисколько не удивляет. Интересно почему?

Джанлука накладывает в рожок два шарика мороженого, передает Юану, а тот вручает Элле. Она смотрит на него изумленными, полными восторга глазами, потом, удовлетворенно причмокивая, начинает слизывать верхушку.

– А тебе, Дейзи?

А Дейзи стоит в сторонке и наблюдает за происходящим. Хочет что-то сказать, но ни один звук не вылетает из ее рта. Неуверенно смотрит на меня. Юан поднимает ее повыше, она упирается ручками в стекло витрины, хмуря бровки, разглядывает подносы, потом снова ошеломленно смотрит на меня.

– Ты всегда выбирала мятное, – подсказываю я. – Какое папа любит.

Она кивает, и Юан опускает ее на пол. Она подбегает ко мне, обвивает ручкой мою ногу и сует в рот большой пальчик.

– Ты уверена, что они совершенно одинаковые? – спрашивает Юан, доставая из кармана деньги.

Я пожимаю плечами:

– Ты тоже заметил? Да, они совсем разные. С самого рождения заметно было.

Кладу руку на шапочку Дейзи.

– Дейзи у нас скромница, – говорит Джанлука, перегибаясь через стойку и протягивая ей рожок. – И ничего в этом нет плохого, верно, bambina?[8]

Она улыбается в ответ, устраивается в коляске и принимается за мороженое.

Повязываю им на шеи салфетки – Юан тем временем держит мою порцию. Мы прощаемся и выходим на залитую солнцем улицу. Идем к рыбакам, рассаживаемся рядом с ними на перевернутые ящики, Элла сразу втискивается между Юаном и мной. Над нашей головой с криками кружат чайки, потом садятся неподалеку и начинают, толкаясь, клевать кем-то брошенный недоеденный сэндвич с ветчиной.

– Бузотеры и вымогатели эти чайки, вот кто они, – раздается голос Каллума.

Он очищает сеть от запутавшихся в ней водорослей, швыряя их через плечо.

– Как считаешь, а, Дейзи? Надоели небось своими криками, верно?

Каллум ей нравится, и вместо ответа она отдает мне подержать мороженое и закрывает ладонями уши. Он смеется, наклоняется, чтобы пощекотать ей коленки, и она соскакивает с колясочки и пытается поднять пустую сеть для ловли лобстеров и подтащить ее поближе к остальным.

– Как бизнес, нормально? – спрашивает Юан.

– Грех жаловаться.

Каллум пропускает сквозь сеть иглу, заделывая прорехи.

– Что ни наловим, все идет нарасхват – и крабы, и лобстеры. Дорогие рестораны у вас там, в Англии, скупают все на корню.

– Все, Англия больше не наша, – говорит Юан. – Я вернулся, буду жить дома.

– Вот это ты молодец. Взялся наконец за ум, верно, Грейс? – смотрит на меня Каллум. – Что скажешь? Юан вернулся в родные края, к себе на север.

– И не говори, просто здорово!

Разница между моими словами и тем, что я чувствую сейчас, столь велика, столь огромна, что меня бросает в дрожь, чувства мои подобны шампанскому в бутылке, которую взболтали, и пробка вот-вот хлопнет и вылетит, и из горлышка ударит струя. Я скорей встаю и помогаю Дейзи тащить сеть. Оглядываюсь – Юан сидит, где сидел, и улыбается.

Выхожу вслед за Юаном из монастыря. Он так и кипит от злости. Руки и ноги его дрожат, это видно, когда он садится в машину. Он трогает, мы молчим, пока он не идет на обгон грузовика чуть не на повороте дороги, и я прошу его снизить скорость. Он не отвечает, просто сворачивает на придорожную стоянку. Впереди на горизонте собираются тучи, ветер гонит их прямо на нас.

– Послушай, брось ты это дело. У тебя своих проблем полно, – беру его за руку. – Не хватало, чтобы и ты пострадал. Я этого не хочу. Лучше брось меня, сама выпутаюсь как-нибудь.

Он отрывисто смеется.

– Интересно, как ты это себе представляешь? Возьму вот так и брошу, пропадай, мол… Ты же мне ближе родных сестер. Ты у меня вот где. – Он стучит кулаком себе в грудь. – Ну уж нет, дудки! Не за того меня принимаешь. Лучше послушай вот что… нам надо ее перехитрить.

– Как?

– А вот как. Скажем, что в ту ночь, когда погибла Роза, мы были вместе. Прямо так, внаглую. А что? У нее нет никаких доказательств. Кто ей поверит? Кто поверит такой, как она, с ее прошлым – психушка, наркотики, тюрьма. Да она такой же надежный свидетель, как я папа римский.