На волне шока - Джон Браннер

— Да-да! Крепкий орешек! И семейка тоже вся в папашу. Вы слышали, что его сын — вождь племени «черножопых»?

На этот раз никто не захлопал. Словно пауза была рассчитана на крики одобрения от членов племени, которых почему-то не оказалось на месте.

Ведущий ловко замял неувязку.

— Во время шоу все делается в реальном времени. Да-да, каждый вызов поступает буквально в реальном времени, никаких подвохов, никаких предварительных заготовок. Хотите померяться с ним силами? Возьмете сеть и трезубец? Примете участие в последнем поединке? Шанс есть у любого из вас! Достаточно встать с места и крикнуть погромче!

Против воли Сэнди вскочил на ноги.

— Он отец главаря племени «черножопых»?

Казалось, что его собственный голос доносился с бесконечно далекого расстояния.

— Сущая правда! Юного молодца зовут Бад Джексон. Таким сыном можно только гордиться!

— Тогда я порву Эла на мелкие кусочки! — во все горло заорал Сэнди, покидая свое место и как бы наблюдая за собой со стороны. — Я заставлю его визжать и молить о пощаде. Он почувствует на своей шкуре то, что сделал со мной его сын. Он будет выть, рыдать, каяться и скулить еще долго после окончания шоу.

Прокатился шум аплодисментов, зрители тянули шеи в предвкушении зрелища. Кто-то похлопал Сэнди по плечу и пожелал удачи.

Дефиниция понятий

— Классический пример жажды смерти.

— Фигня. У меня не было ни малейшего намерения искать гибели. Я наблюдал за этим жирным ублюдком. Я видел, что размотаю его даже в моем ослабленном и озлобленном состоянии. Разве я это не доказал? Он семь суток пролежал в больнице и больше не сможет ходить без костылей.

— Согласен. Однако вы подставились под объектив тривизионной камеры…

— Да. Тут вы правы.

Разлад в информационном пространстве

В прошлом люди портили или рисовали надписи на плакатах и рекламных щитах, а иногда, в основном в сельской местности, стреляли по ним — глаза и соски` фотомоделей представляли собой идеальную мишень.

Позже, когда в домах вошли в обиход прозрачные экраны (как те, что впоследствии начали использовать для электронного фехтования), чтобы играть в фиктивный теннис и другие игры, процент зрителей рекламы, как ни странно, возрос. Вместо того чтобы переключать канал с началом рекламной паузы, люди стали переключать каналы в поисках рекламы.

До содержания рекламы им дела не было. Возникла мода на запоминание жестов актеров и актрис и их воспроизведение в уморительном виде с помощью магнитного карандаша. Чтобы освоить эту игру, требовалось хорошо знать время начала рекламы, ведь некоторые заставки держались на экране всего полсекунды.

Рекламодатели и менеджеры сетей с ужасом обнаружили, что в девяти из десяти случаев наиболее усидчивые зрители были не в состоянии вспомнить, о каком товаре говорилось в рекламном клипе. Они запоминали не «эту рекламу кока-колы» и не «эту заставку фирмы „Драно”», а «ту сцену, где получилось заставить бабу въехать мужику по щам».

Точкой насыщения и нарастающего сокращения отдачи, как правило, считалось начало 80-х годов, когда на жителей Северной Америки впервые за историю начали вываливать в среднем более тысячи рекламных объявлений в сутки.

Рекламировать, естественно, никто не перестал. Реклама вошла в привычку.

Меч, маска, сеть

Чэд Флакнер с усмешкой отложил магнитный карандаш. Рекламная пауза закончилась, вот-вот возобновится цирковая программа. Сотрудников корпорации «Анти-травма» не просто поощряли, а буквально заставляли смотреть передачи из «Цирка Боккони» в Кемадуре. Спонсирование цирка показало себя лучшим способом привлечения новых клиентов. Родители, больше всех увлеченные зрелищем не затрагивающего их лично насилия как раз больше всех боялись стать мишенью агрессии со стороны собственных детей. Фактически, чем больше родители смотрели цирковые шоу, тем скорее соглашались записать своих детей на курс лечения. Зависимость выглядела ярко линейной плюс-минус четырнадцать процентов.

Чэд по этому поводу не парился. Ему всегда нравились цирковые шоу. А вот если бы в штаб-квартире «Анти-травмы» узнали, что сотрудник вытворяет с их последним рекламным роликом, от него бы только перья полетели. Э-хе-хе. Как жаль, что своим увлечением ни с кем нельзя поделиться. Коллеги узрели бы в нем нелояльность к компании. Разве только за исключением переходящих на другую работу. Кстати, он и сам собирался переходить. Окончательное решение, возможно, созреет еще до того, как рекламный ролик снимут с эфира и заменят новым. А пока что почему бы не подурачиться?

Все еще ухмыляясь, Чэд приготовился досматривать шоу или ту ее часть, где Эд Джексон якобы бросал открытый вызов публике. Конечно, все это подстроено, но иногда…

Ух ты!

Похоже, на этот раз обошлось без мухлежа. Если, конечно, там не решили, что Эд всем надоел и… Черт побери, как этот парень кричит! Во все горло! Давно такого не было. Сумасшедший номер. Класс. Ну-ка, ну-ка!

Вытаращив глаза, Чэд припал к экрану. Нет, кровь настоящая. И крики боли тоже. Интересно, кто этот штырь, превращающий звезду «Боккони» в котлету?

— Да это же Лазарь! — воскликнул он в пространство. — С бородой или без, я этого затырка где угодно узна`ю! От меня ты удрал, но на этот раз… Ох, на этот раз!

Следующий на очереди

— Как только его узнали в тривизоре, счет пошел на минуты, — сказал Хартц, отклоняясь за письменным столом. На столе стояла табличка — «заместитель директора».

— Да, сэр, — согласился Фримен. — ФБР быстро загнало его в угол.

— Быстрее, чем у вас получается вытянуть из него данные, — с сонной улыбкой процедил Хартц. В домашней обстановке своего кабинета он выгодно отличался от посетителя Парелома. Возможно, поэтому и отклонил повторное приглашение.

— Прошу прощения, — натянуто возразил Фримен. — Мне поставили задачу вытащить из него все сведения, какие только возможно. Такие вещи требуют времени. И тем не менее с зазором в полпроцента я задачу выполнил.

— Вас результат, возможно, устраивает. Нас нет.

— Почему?

— Я выразился ясно. Несмотря на ваши продолжительные допросы, мы до сих пор не знаем самого главного.

— Чего именно? — Тон Фримена постепенно становился ледяным.

— Ответ, замечу, очевиден. В отношениях между Обрывом и государством сложилась нетерпимая ситуация. Небольшая группа диссидентов умудрилась занять устрашающую позицию, ничем не отличающуюся от угрозы бешеных террористов взорвать ядерный заряд. Мы были готовы ликвидировать эту аномалию.