Последний шанс человечества - Олег Белоус

Два месяца защищали дом Павлова меньше трех десятков советских солдат – больше дней и ночей, чем сопротивлялись нацистам некоторые европейские страны.

Так умирает ли гвардия? Умирает, но не сдается!

Все рассчитали волфы, не рассчитали только того, на кого они наткнутся…

* * *

– Внимание флоту! – раздался в наушниках знакомый голос командующего объединенным флотом.

Иван Алексеевич вздрогнул от пробежавшего по спине неожиданного холодка. Повинуясь мысленной команде, беззвучно растаяла чернота светофильтра иллюминатора на шлеме. С потолочного экрана в отсек заглядывала окутанная белесыми тучами громадная планета, похожая на грозный и мрачный Юпитер Солнечной системы. На миг пришли воспоминания о жене и любимом внуке-первенце Алешеньке, сердце болезненно сжалось. Усилием воли он отогнал неуместные мысли, на худом лице застыло сосредоточенное и гневное выражение. Ветеран угрюмо покосился в угол отсека, где находился динамик, дублирующий трансляцию. Первая линия флота драпанула от волфов: не те пошли люди, вот в его времена, Второй галактической войны, такого позора никогда бы не допустили… и если уж командующий лично обращается к морякам, то дело плохо.

– Братья и сестры, моряки и офицеры русского флота, – голос говорившего человека был спокоен, но в нем чувствовалась затаенная горечь поставившего на кон последнюю ставку. – Как и в прежние времена, от вас, от вашего мужества зависит судьба человечества. Я верю в вашу стойкость, в то, что вы остановите смертельного врага человечества и будете биться так, как нам завещали наши великие предки, герои Бородина и Сталинграда, герои битвы у звезды Капелла. Флоту необходимо время для сосредоточения сил, я жду и требую от вас выполнения воинского долга до конца. Помните: сражаются все, не отступает никто!

Когда голос командующего умолк, ветеран крякнул и, вобрав в рот седеющий ус, покосился на напарника. Тот слегка побледнел, но во взгляде черных бедовых глаз – все то же поселившееся недавно ожесточение. Иван Алексеевич одобрительно хмыкнул. «А молодец мальчишка, будет с него толк… если выживем!»

Шлем бесшумно затемнился, в виртуальном пространстве загорелась сетка целеуказателя, красными огоньками светились несколько сотен, от линкоров до корветов, вражеских кораблей. Впереди двигалась, хаотичными маневрами пытаясь сбить прицел, густая стая из тысяч дронов и ракет. Волфы успели приблизиться на дальность эффективного огня. Ветеран нахмурился: пора открывать огонь!

– Противник атакует, – раздался в наушниках преувеличенно спокойный голос капитана «Непобедимого». – Лазерщикам дать огонь по линкорам, старшим артиллеристам распределить дроны для атаки по целям, – и после паузы в один стремительный удар сердца: – Огонь!

Старый солдат поймал в крестик целеуказания ближайший вражеский линкор, тот стремительно приблизился: уже не красная звездочка, а блестящий броней диск с нашлепкой вверху – там находятся основные узлы корабля. Глаза сузились, он мысленно скомандовал: «Огонь!» На виртуальном изображении нарисовалась вполне себе симпатичная дырка в корпусе, но корабль продолжал неумолимо приближаться к охраняемому русским флотом пространству. «Что, не нравится?» Он переждал, пока не перезарядится лазер и не загорится зеленым индикатор готовности. «Огонь!»

Началась свалка. Волфы лезли вперед, не считаясь с собственными потерями, демонстрируя лучшие черты своей расы: бесстрашие и верность воинскому долгу. В сплошной мешанине целей ориентироваться могли лишь интеллектуальные управляющие системы, способные одновременно отслеживать маневры многих тысяч целей. Самое ожесточенное сражение закипело в центре боевых порядков, где наступающие линкоры и корветы волфов встретились с упрямцами из Новороссийской федерации. Пространство, яростно кромсаемое лазерными лучами гигаваттной мощности, разрываемое в клочки взрывами термоядерных и аннигиляционных зарядов, пронзаемое разогнанной до космических скоростей вольфрамовой шрапнелью, стонало. В бескомпромиссном поединке схлестнулись людская ярость, ярость десятков тысяч людей, и гнев волфов: кто победит, тот спасет свою расу.

Темп огня линкоров вырос до немыслимых параметров, грозя не просто расплавить, а взорвать энерговоды. Отборный флотский мат, яростные крики заживо горящих людей, проклятия умирающих волфов, вой дронов-постановщиков помех сплелись в страшный гул, заглушивший радиоэфир на расстоянии несколько световых секунд. Корабли нащупывали врага радарами, а торпеды и дроны в единый миг превращали стоящие миллиарды совершенные творения разума в бесполезный хлам. От ответных попаданий или взрывов ядерных боеголовок корабли сотрясались, двигатели вылетали из креплений, огневые башни выворачивались наизнанку. Ремонтные бригады сбивались с ног, туша многочисленные пожары и закрывая пробоины. Русские дрались отчаянно.

– Батареи, огонь! Огонь!

Гигантских размеров огненный шар полыхнул на месте гибели линкора, шрапнелью расшвырял куски металла по космосу, десяток кораблей перестали ускоряться, запарили выходящими в космос газами.

Мелькнул лазерный луч, пронзая толстую, сверкающую белоснежной броней шкуру русского линкора – в дыру, вместе с дымкой вылетающего воздуха, вынесло незакрепленный мусор. Ответный луч насквозь, словно шпага, пронзил уязвимое место вражеского линкора, корабль разлетелся в яркой вспышке. Полетели осколки металла и разорванные в клочья тела инопланетян.

Русские не успевают насладиться победой: шустрый дрон, прорвавшийся к линкору на расстояние поражения, исчезает в немыслимо яркой вспышке, потоки тяжелых частиц пронизывают корабль, превращая хрупкую электронику в хлам, а экипаж – в обгоревшие трупы.

Вот русский линкор, влепив луч в уязвимый борт оппонента, удачно спрятался за щитом завесы металлической пыли. Ответный удар завяз в ней и не смог пробить броню русского.

Дальше русский корвет получил в лоб облако вольфрамовой шрапнели, застыл безжизненно, заполненный вакуумом, и мертвыми, и еще живыми людьми. И те, кто еще жив, позавидуют мертвым: воздух скоро закончится, а смерть от удушья, когда легкие отчаянно, но безуспешно стараются выцедить из отравленного воздуха последние молекулы кислорода, очень мучительна…

Сколько раз молодой напарник Ивана Алексеевича в мечтах представлял, как расстреливает из лазерного орудия вероломных волфов, но все оказалось слишком страшно и кроваво, как в видеоиграх и фильмах с полным погружением.

– Да твою же мать… – раздался в наушниках яростный, отчаянный мат юного напарника; казалось, даже голос изменился, стал низким и рокочущим. Он легко перекрывал царивший в эфире дикий свист и вой помех, крики погибающих и команды. Дальше пошел загиб, который ветеран военно-космических сил Иван Алексеевич слышал не часто, очень нечасто. И самое главное, напарник, совсем молоденький артиллерист, так удачно всадил лазерный луч в корпус линкора хвостатых, что тот перестал ускоряться и запарил газами из пробоины. Если и не окончательно прикончил, то на некоторое время обездвижил. Не прекращая выцеливать юркий корвет хвостатых, ветеран довольно крякнул и уважительно покосился в сторону двери, напротив которой стояло кресло напарника. Однозначно с паренька будет толк… если выживем.