Всё как у людей - Шамиль Идиатуллин

Мы сами, что ли? Мы специально? Но на это ведь смотреть не будут.

Смотри, вот самый шоколадный вариант, который нам могут предложить. Нас всех в больнички. С решетками, конечно. И там резать по пальчику. По коготку. И изучать, значит, варианты мутаций и способы применения в народном хозяйстве и в оборонной отрасли. А я, как про оборону речь зашла, понял: не жить нам. Понимаешь, не только ведь кожа сползает. Это ведь все броня. Везде – на руках, на ногах, по всему телу, лицо… Ну, то, что вместо него. Мы нечаянно, конечно, – не совсем уж изверги, – но убедились, что прямое попадание из ружья, допустим, эта чешуя не держит. А чуть по касательной – вполне. Плюс реакция. Плюс расширение восприятия – ультрафиолет, инфракрасный диапазон, ультразвук… Ты его, кстати, уже воспринимаешь, а вчера еще в обморок падал. Хотя парень крепкий. А псы вон все наполовину сдохли, наполовину разбежались. А здоровые волкодавы были у пары тут. Я вот кавказца потерял. Ну ладно.

Значит, плюс неприхотливость в быту – мясо едим только сырое и в очень малых количествах, а большая часть почему-то уходит в травоядные, питается фуражом, стыдоба, блин. Ну, про силу я не говорю – сам видел, что Саша с коровой делал. Я ему потом морду набью, демонстратору.

И что, думаешь, хоть один нормальный министр обороны устоит перед такими возможностями? Да через месяц после того, как из нас первый мазок вынут, здесь будет в/ч какого-нибудь спецназа ГРУ. Будут превращать обычных убийц в этих самых… Ну, есть киборги, а тут будут динорги. Или ящорги.

А какие-нибудь америкосы или китайцы, как про это узнают, начнут у себя бурить. И все. Процесс пойдет. Ни одно оружие, которое создается исключительно для спецназа, не остается в спецназовской казарме. Оно уходит всем желающим. А вода – это не оружие. Она дырочку найдет. Это сейчас она лежит на глубине или тихонько капает на поверхность через несколько скважин. И уже сейчас она – шестьдесят процентов человечества. Не нынешнего, а будущего, когда поверхностные источники загадятся или просто наступит мода на трансформацию.

Она наступит-то в любом случае. Я ведь главное забыл сказать. Продолжительность жизни в нынешней форме. Ну, пока только гадать можем. Но вот были у меня тут несколько профессоров – пришлось мини-конференцию провести по евгенике, с хорошими грантами. Так они совсем другими людьми же уехали. Ни тебе ишемии, ни язв.

Если первым анализам верить, по самым скромным оценкам, лет на пятьдесят – семьдесят драконий век длиннее человеческого. Симбиозный вариант, конечно, не просчитан, он может и сильно меньше оказаться. Но ведь и оценки очень скромные. Вот наш энтузиаст, Хакимов, из музея, такую научную базу подо все подвел. Его послушать, так вообще Солнечную систему переживем. Фантастически, говорит, низкие темпы амортизации организма при повышенной регенерации. Хотя ему самому от этого, честно скажу, ни жарко ни холодно. Как Ихтиандр, в ванне с минералкой живет и ею же питается, а все на поверхностной стадии. Скелетные ткани почти не тронуты. Зато энтузиаст.

Но это к слову. А что касается перспектив – получается примитивный выбор. С одной стороны – нас всех тупо истребляют, и только ради того, чтобы тихой сапой прочее население в наше состояние ввести. С другой стороны – финал тот же, но с нами, которые живы и здоровы.

А для этого надо сделать чужих своими.

Вот мы и выбрали второй вариант. Потихонечку развиваемся сами, подсоединяем соседей – раньше собирательство земель было, а у нас собирательство людей. Лучших кадров, между прочим. Ну, а потом налаживаем бутилирование, запускаем рекламную кампанию, и вперед – в последний решительный.

Я давно читал, третье тысячелетие – это эра Водолея. А Водолей – знак России. Кто же знал, что все так буквально. Но прогнозы – они все равно вдохновляют. Значит, все не случайно. Значит, так было предопределено.

С бутилированием почему заминка вышла, не рекомендуется скважинную воду фасовать, при усиленной выкачке обеднение минерального состава происходит. Но геологи молодцы, нашли участки с повышенным пластовым давлением, соединили их с естественными источниками. Теперь за баланс можно не опасаться.

Ну, запуститься мы могли еще месяц назад – по первой очереди пятьдесят шесть тысяч бутылок в смену, минимум процентов десять населения республики накрыли бы уже. Но надо же действовать наверняка.

Главный-то вопрос – политической крыши. Чтобы выжить. Чтобы распространиться. Чтобы по вертикали пойти. Вода так особенно эффективно ходит – по узкому каналу, вверх, с подкачкой.

На Мухутдинова надежды нет, его по-любому снимать будут, так ведь? Значит, преемник порядок сразу начнет наводить, каленой метлой махать. И первым делом мы бы под раздачу и попали, если бы поддержкой нынешнего президента заручились.

Вот мы и выжидали. Ничего другого не оставалось – только тупо сидеть и ждать гонца в большой мир.

Слава богу, что ты приехал. Ты уникум. Я такой мгновенной трансформации еще не встречал. И Сания говорит – ты за два дня прошел путь, который она четвертый месяц топчет. С такой подкачкой и на федеральный уровень можно. Так ведь, Денис? Ты ведь за этим приехал?

Денис, ты не убегай. Мы же тебя держать не будем. А если далеко убежишь, просто помирать начнешь. Все, механизм запущен. А не помрешь – останешься получеловеком из кунсткамеры. С чешуей и когтями вместо пальцев. Возвращайся. Тогда ведь и перекидываться сможешь. Ненадолго. Денис, я связь с тобой теряю. Ты прикинь со всех сторон. Абсолютная сила. Абсолютное зрение и слух. Твой мозг. И твое бессмертие.

Почему, ну почему? Ну почему я? Cон это, сон. Я сплю. В гостинице. Нет, в Казани, дома, на Фукса. Хороший новый дом, хорошая квартира, только что после ремонта, еще не обставленная. Светка рядом. Нет, не надо Светки. Просто – один. И кошмар снится. Сейчас открыть глаза – и будет подушка, и тонкий луч сквозь гардины, а за ними – Казанка, и свежесть, и ветерок.

Денис открыл глаза. Перед глазами была взрытая подушка палой листвы вперемешку с рыхлой лесной землей. Она должна была пахнуть сыро и тревожно. Но не пахла, хотя насморка не было, напротив, воздух входил в легкие споро и мощно.

Совсем нюх потерял, подумал Денис и заплакал. Он не должен был видеть жухлые барханчики бурой листвы, потому что была глухая ночь и сидел он где-то в густом лесу. Но видел – не сами предметы, а их подсвеченные невесть чем контуры. Наверное, это и был не то ультрафиолетовый, не то инфракрасный спектр, доступный теперь глазам Дениса. Которые, очевидно, были уже не глазами Дениса.

Цигун успокоить не мог, похоже, ци исчезла вместе с запахами.

Дениса затрясло. Холод пер из паха через пищевод и вымораживал до онемения горло и язык. Денис вытер слезы, помял живот, пошевелил челюстью, разминая. Вроде стало легче. Он сел, как для медитации в цзочань, протяжно выдохнул, протяжно вдохнул и отчетливо сказал:

– Отче наш, иже еси на небеси. Как там дальше-то, Господи… Да святится имя твое, да придет царствие твое. Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.