Неотразимое чудовище - Светлана Алешина

— Да скорее всего нарушением обета молчания у подозреваемого, — хмыкнула я. — Или ты напрочь отказываешься верить в мои способности?

— Слишком верю, — рассмеялся он. — Сашка, я все-таки вижу по твоей мордашке, что тебе до смерти нужен мой совет, так?

— Ну… В общем, да. Но не совет все бросить.

— Я понимаю и не собираюсь тебе этого советовать. Наоборот, обязуюсь помогать по мере сил, поскольку мне самому интересно, что у тебя получится.

— С чего бы ты начал? С доверительного разговора? Или ты сначала постарался бы встретиться с этими людьми?

— Сначала я бы собрал как можно больше сведений о них, потом я бы разложил все по полочкам, а уж затем уделил бы внимание главному герою происшествия. Но без сантиментов. Только анализ фактов, только холодные рассуждения, и никаких Вийонов и Уайльдов! Никаких эмоций, понимаешь, Саша? Потому что сейчас они тебе помешают во всем разобраться. Симпатичный и обаятельный Воронцов может все-таки оказаться убийцей, как бы тебе ни хотелось обратного. Поэтому его я бы отодвинул на потом. Чтобы обаяние не мешало тебе, не давило на сознание. Чтобы ты не сравнивала подсознательно малосимпатичную Аббасову и уж совсем несимпатичного Саввина с Воронцовым,

— Я поняла, Учитель, — кивнула я, сложив ладони на уровне груди. — Думаю, что я воспользуюсь вашим бесценным советом!

* * *

Найти Аню Воронкову было делом нехитрым — достаточно набрать телефон доверия Службы помощи.

Ответили мне сразу.

— Добрый день, — услышала я мягкий и певучий голосок. — Служба помощи.

— Анну Андреевну, пожалуйста, — попросила я.

— Одну минуточку.

В трубке что-то щелкнуло, и потом женский хрипловатый голос ответил:

— Воронкова.

— Анна Андреевна? Простите, что вас беспокою. Это детектив Данич. Я звоню вам по поводу Игоря Александровича Воронцова…

На другом конце провода воцарилось молчание.

— Игоря? — переспросила она. — Я все сказала вашему следователю.

— Видите ли, Анна Андреевна, я частный детектив. Поэтому то, что вы рассказывали Ванцову, мне неизвестно.

— Частный? И на кого вы работаете?

— На Александру Игоревну Воронцову, — сказала я.

— На Сашеньку… Что ж, тогда подходите. Поговорим. Вы нас найдете? Дело в том, что я не могу уйти сейчас с работы…

— Это меня вполне устроит, — заверила ее я, поскольку ничего лучше и придумать было нельзя. Посмотреть на ту самую службу, где Мария Тумановская проводила так много времени, было большой удачей, на которую я и рассчитывать-то не могла!

Договорившись с Анной Воронковой, что через полтора часа она будет ждать меня у входа в здание, я повесила трубку и начала собираться.

— Ну и как? Удача не замедлила себя ждать? — лукаво поинтересовался Лариков.

— Вот только давай обойдемся без насмешек, — попросила я. — Ты же сам говорил, что немного самостоятельности мне не помешает…

— Ах, ну конечно, — иронически рассмеялся он. — «Орленок учится летать»… Нет, что ты, я искренне желаю тебе удачи, вот только не очень верю в обоснованность твоих умозаключений.

— А у меня их пока нет, — развела я руками. — Подходите попозже, может, завезут…

Послав ему воздушный поцелуй, я вылетела за порог.

Воздух все более наполнялся весной, и от этого мое настроение, невзирая ни на какие обстоятельства, улучшилось.

— В конце-то концов, мы прорвемся, — пообещала я невидимому Воронцову. — Так что не надо раньше времени вешать нос!

* * *

Ехать пришлось буквально к черту на рога.

Сначала я долго тряслась в трамвае, потом так же долго тащилась в троллейбусе, и когда вокруг наконец-то появилось энное количество серых и мрачных домов, свидетельствующих, что я — в Пионерском, то, облегченно вздохнув, я погрузилась еще в один автобус и проехала пять остановок.

Вот теперь первая часть моих мытарств, кажется, закончилась.

Аня Воронкова на фоне серого здания с высоким забором казалась настолько ярким пятном, что я сразу ее выделила.

Она стояла в накинутой на плечи белой шубке из искусственного меха и курила напряженно всматриваясь в прохожих, явно поджидая меня.

— Анна Андреевна? — позвала я ее.

Она обернулась.

На ее красивом личике расцвела улыбка.

— Здравствуйте, — кивнула она. — Вы тот самый грозный детектив?

— Насчет грозности у меня явно недобор, — развела я руками.

— И слава богу! — рассмеялась Аня.

— Меня зовут Александрой, — сообщила я.

— Пойдемте, Александра, — она легко взбежала по ступенькам на таким высоченных шпильках, что я застыла в немом восхищении.

Двигаться с такой пластикой и без каблуков-то у меня вовеки не получилось бы, а на этаких шпилечках я бы уже давно пропахала носом асфальт!

* * *

— Вот мой кабинет, — она открыла дверь. — Здесь нам никто не помешает, я надеюсь. Как я понимаю, разговор-то у нас получится долгий? И конфиденциальный… Значит, Сашка решила нанять вас? Уф! Я до последнего времени думала, что она не сомневается в виновности отца!

— Нет, что вы, — заверила я ее. — Мне, наоборот, показалось, что Саша в это не верит.

— Слава богу, — сказала она и протянула мне пачку сигарет «Уинстон». — Курите?

— Спасибо, — поблагодарила я, вытаскивая сигарету из пачки.

— Когда куришь, легче говорить, — призналась она, затягиваясь. — Значит, так. Я с самого начала вам скажу одну вещь, которую говорила и Ванцову. В то, что это сделал Игорь, я не верю, не верила и никогда не поверю. Даже если мне представят все улики, даже если приведут ряд неоспоримых доказательств его вины — я не поверю. Он этого сделать не мог!

— Ну и ладно, — кивнула я. — Я не буду вам возражать. Я как раз собираюсь доказать его невиновность.

— Поэтому я и согласилась на встречу с вами, — проговорила она. — Прежде всего потому, что вы в какой-то степени моя надежда на восстановление справедливости. И мне очень хочется, чтобы у вас это получилось.

— Тогда давайте договоримся, что вы будете откровенны.

— А вам со мной вообще в этом плане повезло, — засмеялась она. — Откровенность — это в некотором роде моя болезнь. Ужасно люблю лепить правду-матку, даже зная о последствиях оной глупости! Так приступим к нашему разговору или запустим еще парочку-троечку «подводных камешков», помогающих определить, какие мы с вами?

Я посмотрела на нее. Она была теперь совершенно серьезной.

Мой ответ не надо было произносить вслух, она поняла его и так.