Я - Малала. Уникальная история мужества, которая потрясла весь мир - Малала Юсуфзай

Разница между Мингорой и Исламабадом не менее разительна, чем между Исламабадом и Нью-Йорком. Шиза знакомила нас с женщинами, которые работали докторами и юристами. Общаясь с ними, мы понимали, что женщины могут заниматься самыми ответственными профессиями и при этом не порывать с культурой и традициями своей страны. Многие женщины на улицах не только не носили паранджу, но ходили с непокрытыми головами. Глядя на них, я тоже решила следовать современным веяниям и, приходя на собрания, снимала шаль. Тогда я не понимала, что непокрытая голова еще не делает женщину современной.

К концу недели, проведенной в столице, мы с Монибой в очередной раз поссорились. Она увидела, как я болтаю с девочкой из младшего класса, и заявила:

– Если ты дружишь с Решам, я буду дружить с Ридой!

Шиза хотела познакомить нас с влиятельными людьми. В нашей стране реальное влияние имеют только те, кто связан с армией. Нам даже удалось получить приглашение на встречу с генералом Атаром Аббасом, пресс-секретарем пакистанской армии. Встреча была назначена в штаб-квартире армии в Равалпинди, городе, расположенном недалеко от Исламабада. Глаза у нас полезли на лоб от удивления, когда мы вошли в ворота и оказались на территории армейской штаб-квартиры. В отличие от всего остального города здесь царила безупречная чистота, зеленые лужайки были аккуратно подстрижены, клумбы радовали взгляд обилием цветов. Все деревья были одинаковой высоты, стволы их по непонятным нам причинам были окрашены белой краской. Внутри штаб-квартиры находились офисы со множеством мониторов во всю стену. Люди, сидевшие у этих мониторов, наблюдали, что транслируется по всем телевизионным каналам. Один из офицеров показал моему отцу толстую папку, где были собраны все упоминания об армии в сегодняшних газетах. Несомненно, в области связей с общественностью армия действовала намного более эффективно, чем наши политики.

Нас провели в просторный зал, куда должен был выйти генерал. На стенах висели фотографии военачальников – людей, которые обладали в Пакистане реальной властью. Среди них был генерал Мушарраф и жуткий Зия-уль-Хак. Слуга в белых перчатках подал нам чай, бисквиты и маленькие мясные самосы, которые буквально таяли во рту. Тут вошел генерал Аббас, и все присутствующие встали.

Он начал с рассказа о военной операции в долине Сват, которую назвал убедительной победой. Во время операции погибло 128 солдат правительственных войск и 1600 боевиков, сообщил он.

После того как генерал закончил свое выступление, участники встречи могли задавать ему вопросы. Нас предупредили, что вопросы следует подготовить заранее, и я подготовила целых восемь. Увидев мой список, Шиза рассмеялась и сказала, что генерал вряд ли станет отвечать на такое множество вопросов.

Я сидела в первом ряду, и мне выпала возможность первой задать свой вопрос.

– Два или три месяца назад нам сообщили, что Фазлулла тяжело ранен или даже убит. Потом – что он находится в Афганистане. Как ему удалось пересечь границу? – спросила я. – И если армия располагает информацией о его местонахождении, почему его не схватят?

Генерал отвечал минут десять, а то и пятнадцать и напустил такого туману, что я ничего не смогла понять. Когда он закончил, я задала следующий вопрос.

– Когда будут ликвидированы разрушения, причиненные войной? – спросила я. – Мы надеемся, что армия поможет восстановить нормальную жизнь в нашей долине.

Мониба задала вопрос, который перекликался с моим.

– Кто заново построит разрушенные дома и школы? – спросила она.

На этот вопрос генерал ответил коротко, по-военному.

– За всякой операцией следует период выздоровления, потом – реабилитации. Не сомневаюсь, гражданские власти сделают все от них зависящее, чтобы долина Сват вернулась к нормальной жизни.

Все девочки говорили о том, что талибы должны предстать перед судом, но у жителей долины нет никакой уверенности в том, что это когда-нибудь произойдет.

В конце встречи генерал Аббас вручил нам свои визитные карточки и сказал, что мы можем обращаться к нему в любых затруднительных ситуациях.

В последний день своего пребывания в столице все мы выступали в Исламабад-Клубе, рассказывая о том, что пережили под властью талибов. Мониба не смогла сдержать слез во время своей речи, и, глядя на нее, многие слушатели тоже заплакали. Когда настала моя очередь, я решила выбрать более веселую тему. До тех пор пока мне не посчастливилось побывать в театре, я понятия не имела о том, что в Пакистане так много талантливых людей, сказала я.

– Теперь я понимаю, что нам ни к чему покупать индийские фильмы, – пошутила я. – Мы можем снимать свои, ничуть не хуже.

Замечательные каникулы быстро подошли к концу, но, окунувшись в иную жизнь, все мы воспряли духом. Возвращаясь в долину Сват, я была полна надежд. Оказавшись дома, я первым делом посадила во дворе зернышко манго. Плодами манго принято угощаться, когда заканчивается месяц поста Рамадан.

Тем временем у моего отца возникли серьезные проблемы. Пока мы были в изгнании и школа не работала, он, естественно, не получал с учеников никакой платы. Однако учителя рассчитывали, что он выплатит им жалованье за все это время. Общая сумма выплат превышала миллион рупий. Все прочие частные школы столкнулись со схожей проблемой. У некоторых владельцев имелись деньги на выплату одного жалованья, но большинству нечем было расплатиться со своими работниками. Между тем требования учителей становились все более настойчивыми. Им необходимы были деньги на жизнь. Одна из учительниц, госпожа Хера, собиралась замуж и рассчитывала оплатить расходы на свадьбу из своего жалованья.

Отец не представлял, как выпутаться из этой затруднительной ситуации. Тут мы вспомнили про генерала Аббаса и его визитную карточку. В конце концов, именно из-за операции, проводимой армией, мы были вынуждены покинуть дом и остались без денег. Мы с госпожой Мариам отправили генералу по электронной почте письмо, в котором рассказали о наших трудностях. Генерал был так добр, что выслал отцу чек на 1 100 000 рупий. Отец, к великой радости учителей, выплатил им зарплату за три месяца. Некоторые учителя в жизни не держали в руках такой крупной суммы. Госпожа Хера позвонила отцу вся в слезах и сказала, что теперь сможет сыграть свадьбу.

Несмотря на признательность, которую мы испытывали к генералу Аббасу, действия армии не вызывали у нас восторга. Лидеры Талибана по-прежнему разгуливали на свободе, и мы с отцом давали множество интервью, в которых делились своими тревогами на этот счет. Часто к нам присоединялся друг моего отца Захид Хан, как и отец, входивший в Сват Кауми Джирга (Объединенный совет старейшин долины Сват). Он также являлся президентом Ассоциации отелей долины Сват и по этой причине особенно желал, чтобы жизнь вошла в нормальное русло и в Свате вновь появились туристы. Как и мой отец, он часто подвергался угрозам за свои публичные выступления. В ноябре 2009 года Захид Хан едва не стал жертвой покушения. Поздно вечером, когда он возвращался домой после встречи с армейским командованием, на него напали. К счастью, его родственники, живущие в том же районе, открыли по нападавшим огонь из винтовок, и те скрылись.