Пленники - Гарегин Севиевич Севунц

class="p1">Давно он искал знакомства с таким человеком, который мог бы объяснить, куда отправляются составы с углем. Если бы проводник был посмекалистей, он не мог бы не заметить довольной улыбки на лице своего носильщика.

— Есть у меня один знакомый в Швейцарии, — помолчав заговорил Великанов. — Два раза он посылал нам посылки — золотые часы и колье для матери, браслет для сестры.

— Значит, богач? — поинтересовался проводник.

— Еще бы? В следующий раз, когда поедете туда, скажите, пожалуйста, мне, пошлю с вами письмо. Я работаю на станции. Гружу вагоны — у транспортера стою.

— В следующую субботу, наверное, снова поедем. Я скажу, непременно скажу. Как тебя зовут?

— Иваном. Иван, понимаете?

— Ага, Иоганн, очень хорошо. А я Клаус. Понял? — Клаус! В следующую субботу, если поедем, обязательно скажу, передашь письмо, — повторил еще раз проводник. — Не беспокойся, доставлю в сохранности.

Они добрались до шоссе. Клаус поблагодарил Великанова и еще раз заверил, что когда поедет в Швейцарию, непременно его разыщет.

Великанов быстрыми шагами возвращался к месту работы. У него было прекрасное настроение.

— Видно, он хорошо тебе заплатил? — спросил чех Иво с улыбкой в глазах.

— Неплохо!.. — Великанов весело потирал руки. — Ты. Иво, очень хороший парень, — знаешь? Вообще, вы чехи, славный народ, верно?

Иво, бросив лопату, подошел к Великанову:

— Послушай, чего это ты вдруг так воодушевился? Сколько он тебе дал?

— Что дал? Ничего! Но он мне сообщил важную новость, Иво! Оказывается, составы идут отсюда в Швейцарию, понимаешь? Эти чемоданы он привез из Швейцарии, — с продовольствием. Я сказал ему, что у меня там богатый родственник и, если он узнает, что я здесь, пришлет много денег.

— Это верно?

— У тебя в Африке есть родные?

— Нет, к сожалению.

— К сожалению, и у меня в Швейцарии их нет.

Иво весело расхохотался.

— А вдруг в следующую субботу он придет за письмом?

— Скажу, что потерял адрес… Ты в детстве, случайно, не был беспризорником?

— Нет.

— И я не был. Но читал в одной книге, что беспризорники ездили в каком-то ящике под вагонами. Почему бы нам не последовать их примеру? — Великанов, нагнувшись, заглянул под вагон. А когда выпрямился, на лице его было полное разочарование. — Никакого ящика, понимаешь?..

Иво уже знал о том, что его русский товарищ собирается при первой возможности бежать и сочувствовал ему, но мало верил в эту затею.

— Под вагоном ты никуда не уедешь, — сказал он. — А вагон уже полон, давай-ка заровняем уголь.

Они поднялись в вагон. Работая лопатой, Великанов обдумывал план дальнейших действий.

Вечером в лагере он рассказал друзьям о разговоре с Клаусом:

— Швейцария — нейтральная страна, ребята. Она не вмешивается в войну. Только бы перейти границу, а там считай себя на свободе…

— Этот Клаус может еще оказаться Кляузом — надо и такую возможность учитывать, — предупредил Оник.

Великанов призадумался.

— Ну и пусть. Что он может сделать? Нам ведь только бы узнать, когда уходит поезд в Швейцарию. А там… я уже кое-что придумал, ребята.

Великанов ненадолго умолк, глаза его таинственно заблестели.

— Там на станции валяется огромный ящик. Не знаю, что привезли в нем, но теперь он пуст и никому не нужен. Можно поставить в вагон…

— Ну и что? — нетерпеливо вскинулся Гарник.

— А затем уголь можно сыпать на ящик. А мы в это время будем сидеть в ящике.

Трудную загадку загадал он друзьям.

— Как же мы залезем в него? — прикрыв рукой больные глаза и болезненно морщась, спросил Оник. — И как выйдем из этой угольной могилы?

— Чудак ты, Оник! Что за «могила»? Ну, полежим в ящике до ночи, предположим. А ночью выйдем. Крышка ведь открывается! Я скажу Иво, чтобы он поменьше угля насыпал.

— Иво? — переспросил Гарник. — А он не выдаст?

— Что ты говоришь! Иво — свой парень!..

Но сколько времени им придется пробыть в ящике, хватит ли воздуха, поместятся ли они втроем, как быть с едой, как вести себя, если их обнаружат… Кроме того, перед ними стоял очень важный вопрос: как их примут швейцарцы?

— Насколько я знаю, — сказал Оник, — швейцарцы порядочные люди, они всем разрешают въезд в свою страну.

— Ленин долго жил в Швейцарии, — добавил Гарник.

— Словом, — сказал Великанов, хлопнув рукой по колену, — решено! С завтрашнего дня я буду налаживать ящик. Обычно поезда отправляются вечером. А если этот пойдет днем, вам под каким-нибудь предлогом надо не выйти на работу. Тебе, Оник, например, необходимо лечить глаза. Иди к доктору.

Но Оник уже был у него однажды. Этот доктор вместо того, чтобы лечить, начал кричать на него: ты, мол, нарочно это сделал, чтобы не работать, ты растравил глаза табачной водой!..

А глаза болели, надо было хоть на несколько дней освободиться от работы. Но Оник даже не пытался просить об этом, зная, что потребуют бумажку от врача. А врач даже не хотел разговаривать с ним.

В этот день его поставили на другую работу — велели очистить площадку возле машины, которая приводила в движение транспортер. Вокруг машины было рассыпано много угля. Оник работал не торопясь. Отбросив в сторону несколько лопат, он останавливался и вытирал слезившиеся глаза. Здесь никто его не подгонял. Неподалеку работал и Гарник: он отталкивал в конца ленты транспортера нагруженные вагонетки и подкатывал порожние.

До полудня он несколько раз навещал Оника.

— Как дела, брат? — спрашивал он.

И пошутил:

— Знаешь, я долго думал, отчего заболели твои глаза. Наконец догадался!

Оник, насторожившись, глянул на товарища.

— Ты в тот день посмотрел на дочку шеф-быка!..

Гарнику хотелось поднять настроение друга.

Но Оник не откликнулся на шутку.

— Плохо дело мое! Если захочешь недругу зла, пожелай ему мою боль. Прямо ножом режет. А эта мерзкая махина столько пыли поднимает…

Гарник посмотрел на машину.

— Знаешь, мы ведь можем ликвидировать эту пыль.

— Как?!

Гарник не отрывал взгляда от шумно работавшей машины. Вращались зубчатые колеса, вращались маленькие и большие стержни, дробно стучали, приводя в движение прорезиненную ленту с углем. Этот уголь шел на сталелитейные заводы, где враг ковал оружие против Советской Армии, производил танки, пушки и самолеты. А излишки угля отдавал Швейцарии или какой-нибудь’ другой «нейтральной» стране, получая в обмен масло и сыр, чтобы фашистская армия была сыта и еще больше разрушала городов и убивала людей. Они убили его брата… А он и Оник, и все остальные… ведь они помогают врагу творить подлые дела. Враг доверил им эту машину, и они покорно выполняют его волю. А ведь долго ли вывести агрегат из строя — бросить небольшой кусок железа между зубцами и