Донское казачество в войнах начала XX века - Наталья Рыжкова

Этот нелицеприятный для донских казаков эпизод детально описывает в своей книге Н.Г. Корсун, опираясь на журнал военных действий IV Кавказского армейского корпуса и ссылаясь на работу другого исследователя, И.И. Масловского, «Мировая война на-Кавказском фронте 1914–1917 гг.»{244}. Очевидно, в нем были задействованы 1-й и 4-й пешие батальоны бригады, а может быть, и вся бригада. Точно установить довольно сложно, поскольку буквально сразу после прибытия в с. Кара-кая бригада попала в неудачную переделку. Однако уже 17 июля ее командир генерал-майор Павлов отличился при организации заградительного отряда против прорвавшихся в Алашкертскую долину турок. Их силы величиной около пехотного батальона и полка конницы создали реальную угрозу боевому стыку I и IV Кавказских армейских корпусов и прямой линии связи между ними в районе с. Даяр и с. Каракилиса. Генерал Павлов, имея в своем распоряжении 21 сотню казаков, организовал против прорвавшихся в Алашкертскую долину турецких войск сборный отряд в составе 6 сотен из 21/2 сотни 3-го Волжского, 21/4 сотни 3-го Екатеринодарского и 1/2 сотни 3-го Линейного казачьих полков и 1/2 сотни пограничников. Но в районе перевала Клычгядук накопившиеся силы турок заняли одним пехотным полком с. Суверди, а их передовые конные части сосредоточились на линии с. Дерик и с. Севик. Эта группа турок прервала связь между отрядами Павлова (части Донской казачей пешей бригады) и Абациева (части 66-й пехотной дивизии){245}.

С 17 июля 1915 г. развернулись ожесточенные сражения на перевале Клыч-гядук, который стойко обороняли 2-й и 4-й отдельные Донские казачьи пешие батальоны Донской казачьей пешей бригады. Несмотря на усиленный артиллерийский обстрел и беспрерывные атаки турок, казаки все же удержали свои позиции у деревни Эсме(а)р. Особенно отличился в этих боях прапорщик Василий Усачев, защищавший со своей полусотней 2-го батальона левый фланг. Смертельно раненный офицер запретил казакам выносить себя с поля боя. Полусотня героически дралась до последнего патрона, прочно закрыв «ворота» в Алашкертскую долину. В результате боев на Клыч-гядукском перевале казаками было взято в плен 8 офицеров и 500 солдат противника, захвачен вражеский обоз с боеприпасами и другим военным имуществом{246}.

Против отряда Павлова, занимавшего перевал Клыч-гядук, турки 18 июля повели наступление силами до 6 батальонов и 2 полков конницы с горной артиллерией, направив по правому берегу реки Восточный Евфрат свыше 2 батальонов и 2 эскадрона. Павлов, опасаясь обхода турецкими частями своего правого фланга со стороны хребта Мизрах-даг, очистил перевал Клыч-гядук и отошел к с. Султанабад. Затем ему было приказано отойти к с. Алашкерт и занять позицию фронтом на юг, не позволяя туркам продвигаться к с. Даяр. Это было вынужденное отступление под давлением превосходящих сил врага.

Вместе с тем, согласно донесению штаба Кавказского фронта в Ставку, тогда же в бою у с. Хамур части 66-й пехотной дивизии и Донской казачьей пешей бригады оказались малостойкими. Причем в контратаке 10 батальонов названных частей не смогли одолеть 9 турецких батальонов. Однако Н.Г. Корсун отмечает, что к такой ситуации привела дезорганизация управления указанными подразделениями, прежде всего со стороны генерала Амассийского, бывшего начальником маневренного резерва IV Кавказского армейского корпуса, куда входили формирования Донской казачьей пешей бригады{247}.

Но каковы же скрытые причины появления столь хлесткого ярлыка?! Во-первых, следует обратить внимание на сам момент прибытия Донской казачьей пешей бригады в заданный район и момент вступления в бой. Сразу заметим, что при выдвижении непосредственно к линии фронта, выполненном по приказу командующего Отдельной Кавказской армией, бригада совершила форсированный марш в несколько десятков километров (точно не определишь, ибо карта для горной местности — плохой подсказчик). По прибытии в распоряжение IV Кавказского армейского корпуса недавно сформированная часть вдруг почему-то делится на отдельные батальоны для решения оперативно-тактических задач, что, как показывает оперативно-тактический анализ Сарыкамышской, Алашкертской и Хамаданской операций, в большинстве случаев не было оправдано никакими соображениями ситуативной необходимости. К тому же Донской казачьей пешей бригадой, а точнее ее отдельными подразделениями, командуют не свои командиры, а совершенно разные военачальники (капитан Генерального штаба Зинкевич, командир 66-й пехотной дивизии генерал Абациев, начальник маневренного резерва IV Кавказского армейского корпуса генерал Амассийский), принимающие порой далеко не лучшие решения. В таких условиях «виноватыми» оказываются те, кто выполнял конкретную боевую задачу, а отнюдь не те, кто неумело принимал решения, во многом предопределяющие последующую ситуацию.

Далее 2 июля бригада получает приказ о выдвижении из резервного района. 7 июля она прибыла в с. Зейдекан. Ее тут же делят и ставят разные оперативные задачи. 11 июля 1-й и 4-й батальоны направляются в район г. Мелязгерт. 12 июля одна сотня в составе других частей вступает в бой в районе с. Мулла-баки.

Во-вторых, буквально задерганные части Донской казачьей пешей бригады 12 июля попадают в новую переделку. Они направляются командованием IV Кавказского армейского корпуса на усиление правого фланга 66-й пехотной дивизии, где вовсе не ожидают никаких подкреплений, а посему казаки попадают под обстрел частей этой дивизии. Этот нелепый встречный бой сильно повлиял на моральный дух донцов. Сегодня мы знаем все сопутствующие обстоятельства, поэтому можем с полным на то основанием усомниться в справедливости вышеизложенной оценки.

В-третьих, однажды попав в войсковую сводку высокого ранга, вполне определенная оценка воинской части, а в данном случае Донской казачьей пешей бригады, продолжала затем жить как бы уже сама по себе. Конкретная оценка с этого момента начинала существовать как явление ментального плана (психологический фактор. — Примеч. ред.). Она становится неким функциональным стереотипом для командования. Ее последующее изменение обязательно требует достаточно продолжительного времени и весьма убедительных аргументов, которые должны быть настолько весомыми, чтобы постепенно склонить невидимую чашу весов в другую, положительную сторону.

Таким образом, совершенно очевидна субъективная предвзятость составителей донесения штаба Отдельной Кавказской армии в Ставку, в свою очередь, опиравшихся на чье-то личностное восприятие того давнего боя. Они хлестко окрестили Донскую казачью пешую бригаду «малостойкой частью» на основе всего лишь одного эпизода боевых действий, в котором принимали участие далеко не все казаки бригады. Никто даже не попытался хотя бы на йоту вникнуть в сложившуюся ситуацию, когда тяжелейшие условия обороны IV Кавказского армейского корпуса вынудили командование буквально растрепать бригаду, закрывая бреши. Кроме того, отдельные военачальники явно оказались не на высоте положения, а в итоге тень незаслуженно пала на всю воинскую часть донских казаков. Так возникла предвзятая оценка боеспособности Донской казачьей пешей бригады, которая надолго испортила репутацию воинского подразделения донцов. Целый ряд неудач вынудил командование IV Кавказского армейского корпуса начать отступление с Палантекенской позиции. 20 июля был оставлен горный рубеж у перевала Клыч-гядук, который стойко обороняли казаки Донской казачьей пешей бригады. В результате отступления сложилась новая казусная ситуация для русского командования.