Слепая зона - Ксана М

это наплевать. Тут два варианта ― либо ты берешь быка за яйца и рискуешь, либо навсегда остаешься просто «её старшим братом». Решать тебе.

Сейдж не ответил, потому что в холле громко хлопнула входная дверь.

– Молчи о нашем разговоре, ― шепотом предупредил он и, театрально закатив глаза, я «застегнула» на губах молнию.

– Техас, ― голос Мака за спиной и звук падающей на пол сумки чуть было не заставили меня вздрогнуть, ― какого хрена ты тренировку пропустил?

– Неотложные дела, ― оправдался Сейдж, а затем примирительно выставил вперед ладони, ― завтрашняя без опозданий.

– Разумеется. Скоро игра.

На несколько секунд в воздухе повисло щекочущее нервы молчание ― по крайней мере, мои нервы точно ― а затем, оттолкнувшись от стойки, Сейдж вынес мне приговор:

– Я поеду, ― он протянул Маку руку, которую тот на прощание крепко пожал.

– Чтобы завтра был в форме! ― крикнул он ему вслед.

– Само собой!

Лишь, когда Сейдж захлопнул за собой дверь, я осознала, что не слышу собственного пульса. Вечер ведь ещё не наступил, правда? Не наступил же?

– Э―эм… ужин на плите. Отдыхай. А я пойду немного поработаю.

– Стой, ― обреченно закрыв глаза, я остановилась возле ступенек, ― нужно поговорить.

Закусила губу, надеясь, что разговор пойдет не о футболке с Микки Маусом, которую я совершенно безотчетно демонстрировала Сейджу, когда Мак вошел.

То есть, фактически щеголяла перед его лучшим другом голышом.

А он не знал этому причины.

– А это не может подождать?

– Нет. Не может.

Блин.

Ощутив его близость затылком, а затем и дыхание у самого уха, я медленно повернулась, скользнув пальцами по перилам.

– Хочешь обсудить наш совместный душ? ― хлопнула глазами, пытаясь перевести тему на более безопасную; и лишь потом поняла, что прочиталась.

Его губы тронула та самая сексапильная ухмылка, за которую я была готова убить.

– Да, Никки, именно это я и хочу обсудить.

– Он… был хорош, ― призналась я, понимая, что снова млею и уступаю.

– О дааа, ― томно протянул Мак, придвигаясь ещё на шаг, ― очень хорош.

– Настолько, что тебе хотелось бы повторить?

Ляпнула и только затем подумала.

Понимала, что с огнем играю и сама загоняю себя в ловушку. Но разве не хотеть строить из себя сильную и неприступную ледышку ― это преступление?

– Я хотел бы повторять это каждый день, ― прошептал он, окутывая всё вокруг приятным ароматом сандала, ― и не только это.

Раньше я не понимала, как мужчина может завести женщину одним лишь взглядом, но теперь знала ― у Майкла Маккейна это была чертова способность № 1.

– Желания нужно исполнять, ― одними губами ответила я, а затем ощутила, как их накрыли твердые и одновременно чувственные губы Мака.

Застонала, отвечая на его обжигающий поцелуй, прижимаясь к нему всем своим телом и отчетливо понимая, что хочу этого мужчину снова. Как наркотик, попробовав который, зарабатываешь зависимость. А, кажется, это была именно она.

Мак подхватил меня за ягодицы, и от ещё более тесного трения даже через одежду меня мгновенно охватила дрожь.

Почувствовала, как закружилось голова, а затем, как задралась футболка и тело пронзил холод столешницы. Мак усадил меня сверху, спиной прижимая к стеклу. И продолжал целовать, всё сильнее лишая кислорода.

Это было безумие. Самое большое и опасное безумие.

Но такое сладкое и настоящее, что я отчаянно хотела продлить каждый его миг.

– Мак…

– Замолчи.

Он проглотил мою улыбку, с новой силой ворвавшись в мой рот. Мы целовались на грани сумасшествия, высасывая друг друга и наслаждаясь силой, которую получали. Секунда. Вторая. И я ощутила, как руки Мака скользнули по бедрам вверх, задирая футболку выше, вынуждая обнаженное тело под ней содрогаться от нетерпения.

Его ладони оставляли на коже следы, будто бы клеймили каждый её миллиметр, вынуждая его кричать: она принадлежит мне.

И я принадлежала.

– Я с ума по тебе схожу, ― прошептал Мак, покрывая поцелуями мою шею, продолжая ласкать тело. Я улыбнулась, а затем почувствовала, как сильные ладони накрыли истосковавшуюся грудь.

С силой закусила губу и запрокинула голову, удерживая пошлый стон.

Большие пальцы Мака умело играли с набухшими сосками. Он нежно поглаживал их, а затем до сладкой истомы тянул, заставляя низ пульсировать и гореть. Я забыла о том, где мы и что творим. Я просто хотела и получала, а остальное не имело значения.

– Ммм… Мак…

– Позволь мне посмаковать тебя, Никки. Позволь посмаковать.

Я хотела позволить ― правда хотела, но как только его рот захватил мой сосок, напрочь об этом забыла. С губ слетел до неприличия громкий стон, затем ещё один и ещё… Мак смаковал меня, как и желал ― жадно, возбуждающе, держа почти на пике, но вместе с тем не давая его достигнуть. Он дразнил меня, наказывая, и я это понимала.

– Мак…

– Ты пахнешь Раем, Никки. Клянусь, ты пахнешь чертовым Раем.

Я вжалась в стекло, а затем ощутила, как пальцы Мака, сильнее раздвинув бедра, пробрались под тоненькую ткань трусиков. Инстинктивно сжалась, а затем открылась, мечтая, чтобы он проникал глубже, двигался быстрее, заставлял меня умолять.

И он исполнил все мои мечты.

Пальцы Мака набирали темп, трахая меня так, как я этого ждала ― пробуждая внутри самые дикие инстинкты, граничащие с чистой животностью похотью.

И мне это нравилось.

Стиснув край столешницы, я закричала, понимая, что приближаюсь, и именно в этот момент мой личный дьявол―искуситель всё прекратил.

– Только не так, ― резко пододвигая к себе, прошептал он. Я услышала звук рвущейся фольги и перекатывания резинки, и спустя всего несколько секунд Мак вошел в меня по―настоящему, до основания заполняя собой.

Тысячи маленьких зарядов побежали по коже, заставляя её покрываться облаком одурманивающих ощущений. Экстаз. Ни с чем не сравнимый, восхитительный, мой.

Я обвила бедра Мака ногами. Он совершил грубый толчок. Затем ещё один. И ещё.

Страсть опьянила его, и вскоре он уже безжалостно вколачивался в меня, словно дикий изголодавшийся зверь. Я кричала, не в силах молчать. Одной рукой обнимала его за шею, прижимая ближе, а другой ― упиралась в столешницу.

Губы Мака, яростно накрывшие мои, заглушили очередной похабный стон.

Его язык вновь заявил на меня права, превращая нашу игру в невыносимую пытку.

– Мак… Боже мой, я на грани!…

– Я знаю, Никки, знаю.

Понимая, что рассыпаюсь, я царапнула мужскую губу и впилась ногтями в сильные плечи. Знала, что делаю больно, но понимала, что слишком отчаянно в этом нуждаюсь.

Иисусе!

Фейерверк поразил даже сильнее, чем в первый раз. Каждый сантиметр тела наполнился непривычным, но