Жизнь под чужим солнцем - Елена Михалкова

Борис угрюмо молчал. Провал с «Чебурашкой» был отчасти наего совести, потому что именно он уверил Никиту в том, что маленькие складныекровати будут покупаться, как горячие пирожки, и даже привел в обоснованиекакие-то собственные исследования рынка. Но «Чебурашки» лежали в магазинахневостребованные, потому что точно такие же кроватки, только в два разадешевле, поставлял их крупнейший конкурент, здоровенный мебельный завод.Покупателям было все равно, насколько качественная древесина шла наизготовление кроваток, – они предпочитали выиграть в цене, и выигрывали.

– Вижу, что помнишь, – кивнул Никита. – Таквот, поскольку с «Чебурашкой» твой личный просчет, премия тебе за месяц невыплачивается.

Борис посмотрел на брата, не веря своим ушам. Каждыйспециалист в их фирме сидел на маленьком окладе и большой премии, и еще не былослучая, чтобы премию не выплатили. Премией-то она называлась только потому, чтотак было нужно для бухгалтерского отчета, но на самом деле являлась частьюзарплаты. И вот ее – весьма ощутимой суммы! – Никита собирался его лишить.

– Ты охренел? – выдохнул Борис. – С какойстати?

– Я тебе показал, с какой, – прошипелНикита. – А будешь так со мной разговаривать – уволю к чертовой матери, ииди работай в своем сраном институте. Инициативу вздумал проявлять? Порулитьпроцессом захотел? Проявляй ее в другом месте, где она больше пригодится. Воттогда я еще подумаю насчет твоей премии. Проваливай с глаз моих, к такой-томатери!

Борис вылетел из кабинета как ошпаренный, а потом долго инервно глотал горячий чай в буфете, заедая его безвкусным творожным пирогом.Они с Аллой переехали в новую квартиру через три месяца.

Но Борис не простил переезда ни жене, ни брату. В новомдоме, к его большому удовольствию, у них оказались очень шумные соседи, и он неупускал случая подколоть Аллу. Когда та ворочалась в постели, затыкая уши отгромкой музыки, долбившей из квартиры с отвязными подростками, Борис нарочитогромко похрапывал, выводя Аллу из себя. На заливистый лай собак под окнамиБорис реагировал замечанием: «А вот в бабушкином дворе только один кот был, даи тот столетний». Даже включающаяся сигнализация автомашин, звуков которойхватало и в их прежней квартире, заставляла его многозначительно возводитьглаза к небу и тяжело вздыхать, всем видом показывая, как хорошо было раньше икак плохо стало сейчас.

Но квартирой дело не закончилось.

Незаметно у них вошло в привычку, что Алла перед любымважным решением советуется не с ним, а с Никитой, а потом уже ставит мужа визвестность. Она тратила на себя невероятные, по мнению Бориса, деньги, нокогда он попытался урезать ежемесячно выдаваемую жене сумму, Никита ткнул егоносом в очередную ошибку, грозящую лишением премии. Борис заскрипел зубами, носогласился спонсировать новую Аллину блажь в виде каких-то необычных процедур,после которых жена должна была помолодеть на пару лет. В результате он все-такиоказался в выигрыше, потому что Никита нежданно-негаданно повысил ему оклад, даи Алла осталась довольна – не могла спокойно пройти мимо зеркала, обязательнопосматривала на себя, и на губах мелькала загадочная усмешка. А на шее супругипо-прежнему поблескивал опал, словно отражающий блеск ее глаз.

Когда Никита случайно проговорился, за какие деньги он купилдрагоценность, Борис мысленно ахнул. Стоимость, конечно, была не запредельной,но в его представлении отдать столько за паршивую побрякушку мог тольконенормальный. Или очень богатый, бездумно швыряющий деньги направо и налево. Вобщем, как раз такой, как Никита. Иногда по вечерам, поглядывая на опал,который Алла клала на полочку трюмо возле кровати, Борис представлял себе, чтобы он купил, окажись у него на руках такая сумма, и каждый раз решал, что поставилбы половину на какую-нибудь многообещающую лошадь на скачках (на ипподроме онникогда не играл, но ему казалось, что он непременно должен выиграть), а другуюполовину потратил бы на всякие мелкие удовольствия, вроде посещения ресторанови казино. А самое главное – ни копейки не дал бы жене, и так высасывающей изнего бабки каждый месяц.

Пару раз Борису приходила в голову мысль развестись с Аллой,но здравый смысл услужливо подсказывал, что тогда он потеряет все, что имеет. Ас нее, со стервы, еще станется выйти замуж за его брата, и тогда они оба будутв полном шоколаде, а он, Борис, очень далеко от того шоколада. Нет, раз уж онженился, то выжмет из своей жены все по максимуму. Пусть не думает, что толькоона может тянуть из него деньги. Он тоже не лыком шит, еще возьмет свое. Дажеесли его брат, сующий во все свой нос, будет против.

* * *

Администратор за стойкой поднял брови при виде Даши и хотелчто-то сказать, но сдержался. Эти русские… Видимо, дамочка напилась и упала вводу. Или просто развлекалась с любовником. Хотя не похоже по ее лицу, чтобыона развлекалась. Остается надеяться, что ее не изнасиловали. Еще не хваталоновых разбирательств с полицией! Их и так достаточно на последний заезд. Вотчто озабоченно думал турок.

Не обращая на него внимания, Даша подошла к стойке и открылажурнал регистрации.

Администратор возмущенно смотрел, как она листает страницы,оставляя на них мокрые следы, но почему-то промолчал. Сумасшедшая русская,крепко сжимая что-то в левой руке, правой вела по строчкам, бормоча себе поднос. Дойдя до трех одинаковых фамилий, написанных одна над другой, онавзглянула на номер и, так и не посмотрев на турка, пошла из холла в сторонувторого корпуса. На полу за ней оставались маленькие лужицы.

Даша постучала в дверь номера Аллы и подождала. Никто неотвечал. Она постучала еще раз. Тишина. Повернулась было к двери спиной, и тутв замке заскрежетал ключ.

Створки приоткрылись, и Даша увидела Аллу. Та была всиреневом пеньюаре, не скрывавшем чуть полноватую фигуру. Волосы, обычно тщательноуложенные, растрепались, но вид у Аллы был совершенно не заспанный.

– Даша? – удивилась она. – Что случилось?

Даша, не говоря ни слова, протянула ей опал. Несколькосекунд Алла молча смотрела на него, а потом ахнула и схватила камень.

– Что тут такое? – прозвучал из глубины номерамужской голос.

Даша подняла взгляд и увидела за Аллой… не Бориса, а Никитув майке и джинсах. Он недоуменно посмотрел на Дашу, потом перевел глаза на Аллуи наконец увидел камень. Глаза у него расширились, и он, издав невнятный звук,схватил опал, поднес к глазам. Подержав так несколько секунд, опустил руку иповернулся к Даше:

– Откуда?!

– Из бассейна, – ответила та. – Лежал на дне.Я там купалась и случайно нашла.

О том, что с одной стороны опала обнаружился след от жвачки,который она долго отскребала, Даша промолчала. Пускай сами разбираются, каккамень оказался в бассейне и где от него цепочка. У самой Даши не было никакогожелания размышлять над этим. Слишком много загадок, и у каждой плохой ответ.