Инстинкт - Владислав Хохлов

— Почему ты оставила Кристэн? — спросил Томас.

Юноша не собирался садиться за приём пищи. Судя по его выражению лица, он явно был неприятно удивлен поведением Лии. «Кристэн… Опять эта Кристэн. Почему ты так ею интересуешься?», — Лия задала немой вопрос юноше, но не решилась озвучить его.

— Всё с ней будет в порядке. Она уже обучена и может сама за себя постоять. — Девушке не нравилось то, как Томас уделяет лишнее внимание её бывшей подруге.

— Что с Кайлом? С ним нельзя быть «в порядке», — заявил Томас, чуть ближе наклонившись к Лии.

— Сейчас он не в состоянии что-либо делать. К тому же, ему нужна я, а не она. — Лия знала, что отчасти врала, она по большей части была уверена в том, что Кайл вернётся и не побоится притронутся к Кристэн, чтобы задеть Лию, но она была не против этого. Предположительно, в следующей вылазке вместе с Лией, он найдёт подходящий момент для удара, когда никого не будет рядом.

После этих слов, но с небольшим усилием, Том признал слова Лии и согласился с ней. Он понимал, что уделяет внимание не тому человеку, который в этом нуждается больше всего. Кайл испытывал личную неприязнь только к одной девушке, на вторую ему было плевать. Кристэн успокоилась ещё в Граунд-Хилле, когда выплакалась Томасу, но не Лия.

— Я потом познакомлю тебя с одним человеком, — Том слегка улыбнулся. Эта улыбка вмиг заразила Лию, и она улыбнулась ему в ответ.

Том и Лия закончили приём пищи. У них нашлось немного времени, чтобы прогуляться по коридорам убежища. Они просто шли и разговаривали обо всё, что могло прийти в голову. Сколько бы бед не прошло мимо них с первого дня жизни Лии в новом для неё корпусе, она была по-настоящему счастлива сейчас, идя бок о бок с Томасом, вдали от странных и незнакомых мест, подальше от любопытных глаз, далеко от Кристэн. Они спрятались от всех в одной из давно опустошенных кладовых. Они говорили осторожно, обходя стороной все страшные темы смертей, боли и заданий. В таком ужасном и жестоком мире, они создали маленький уголок спокойствия. Даже постоянная боль, что преследовала Лию уже несколько дней, будто начала отступать.

Лия заметила, как Том перестал наконец-то стесняться её. Если в начале, он частично пытался держаться подальше и чувствовал себя неуверенно, даже когда она сама прикасалась к нему или сидела рядом, то сейчас он был спокоен. Она хотела показать ему, как сильно он влияет на неё, но не знала, как это сделать, поэтому обнимала его, и они продолжали говорить обо всём.

Томас пытался пробудить в девушке воспоминания о тех моментах, когда они оба жили вместе. Он рассказывал о событиях, которые помнил, пытался описать их так чтобы их картинка всплыла в сознании Лии, но ничего не получалось. Девушка думала и представляла всё, о чем ей говорят, но ничего не могла вспомнить. Ей казалось, будто Том просто пытается ей рассказать какую-то сказку или успокоить. Ведь она ничего не помнит до того момента, как жила с матерями в их корпусе. Лия была сильной, крепкой, умной и хитрой. Томас даже в шутку назвал её лисой, чего она не смогла понять. «Это быстрое, умное, хитрое, пушистое и красивое животное. Их называли царицами леса, за волшебную красоту» — говорил юноша. С этими словами он смотрел прямо на Лию, из-за чего та смущалась. Он даже намекнул, что кто-то позаимствовал эту кличку, но использовал в другом контексте. Лия прекрасно понимала причину этого прозвища, особенно после того, как не единожды доказала эти качества на протяжении многих дней. Но с Томасом она чувствовала себя совершенно по-другому, она была глупой, слабой, хрупкой и наивной. Она была той самой маленькой девочкой, что покинула пределы общего корпуса при разделении, той маленькой девочкой, что так отчаянно нуждалась в защите и внимании.

— Я помню не многое… — начал Томас, после нескольких минут молчания. — Ты всё время ходила за мной хвостом. Боялась отойти хоть на шаг, даже не давала мне спокойно отойти по делам. Ты была одна, у тебя не было ни матери, ни отца. Хотя в бункере было очень много людей, среди которых были и взрослые, и дети, никто не знал тебя, и ты никого не знала, поэтому прицепилась ко мне. Но я всё понимаю — я тоже был один. Можно сказать, что тогда все люди были одни. Мы были выгнаны из наших домов сюда, а кому-то повезло меньше, и они остались снаружи. Они все были вместе, все вместе и погибли. — Том сделал небольшую паузу, размышляя о чем-то, о чем он никогда раньше не думал.

— Я даже не знаю, может люди в Граунд-Хилле, это те, кто пережили тот ужас. Может, они просто боятся покинуть родные места… — Томас продолжил говорить, и с каждым словом становился всё мрачнее и мрачнее. — Этот мир ужасен, и мы все в нём одиноки.

— Мы не одиноки, — сказала Лия, сильнее обняв Томаса.

Они снова замолчали, дальше сидя в полной темноте и наслаждаясь с трудом оставшейся приятной и спокойной атмосферой. Томас ни о чем не говорил, а Лия не хотела его отвлекать от важных мыслей. Чем дольше они сидели в молчании, тем громче были слышны посторонние звуки вне их скромного убежища.

Что-то явно происходило. Молодые люди слышали, как шум снаружи становится всё громче и громче. Из небольшой помехи, что слегка отвлекала их от отдыха и единения, он перерос в настоящий рёв. Томас с Лией вышли из небольшой кладовки проверить в чём дело. В нескольких помещений от них, из зала доносилось несколько громких голосов мужчин, среди них Том узнал Адама и Нейта.

— Поверь мне, я сам всё видел. Криса действительно застрелил человек, я даже слышал грохот. Когда я увидел это, то сразу побежал к машине и приехал обратно. — Адам почти кричал, он явно был чем-то сильно озабочен и никак не мог успокоиться.

— Не может быть такого, что сборщики могут пользоваться огнестрельным оружием, они глупые животные. — Нейт, как и всегда, говорил спокойным тоном, сдержанным и раздражающим.

— А если это были не они?! — уже чуть ли не кричал Адам.

— Исключено! В том квадрате и близко никогда не было замечено враждебно настроенных людей. Там и близко нет ничего, чем можно было поживиться.

Томасу стало сильно интересно, что же такого случилось во