Семейка Лампри. Танцующий лакей - Найо Марш

— Рад это слышать, — спокойно отозвался Аллейн.

— Наверное, я вас разочаровал своими ответами.

— А вы были со мной полностью искренни?

Генри, уже довольно бледный, побледнел сильнее. Он постоял еще пару секунд, а затем, пробормотав: «Спокойной ночи», вышел.

II

Фокса все не было. Аллейн посмотрел на часы. Почти полночь. Ну что ж, эти четыре часа прошли не впустую. Кое-что удалось наработать. Инспектор добавил еще одну колонку в таблицу передвижений всех находящихся в квартире с момента, когда лорд Вузервуд впервые громко позвал жену, до возвращения лифта.

Сидящий у двери констебль Гибсон кашлянул.

— Все в порядке, — буркнул Аллейн, не поднимая головы. — Скоро продолжим. Кстати, вы следили за моими разговорами?

— Да, сэр.

— И что скажете?

— Я думаю, сэр, с пожилой леди что-то явно не так.

— Да, Гибсон, в этом нет сомнений. Но я до сих пор не могу понять, почему она требует передать ей тело супруга? Вы можете объяснить?

— Может, просто потому, что она сумасшедшая, сэр? — предположил Гибсон.

— Это не объяснение. Леди завопила как бешеная, когда обнаружила его смертельно раненным, и не пожелала увидеть, когда он испускал дух. Допустим, она его убила, так зачем ей нужно тело в доме? Чтобы устроить более пышные похороны? Это не исключено, но все же, все же… убийцы так не поступают. Впрочем, я не психиатр. — Он вздохнул. — Ладно, Гибсон, пригласите ко мне лорда Чарльза. Остальные могут идти спать.

— Да, сэр. Кстати, Мартин просил сообщить вам, что приехал мистер Батгейт и сидит там в гостиной. Хочет вас увидеть.

— Значит, ему все же позвонили. — Инспектор улыбнулся. — Так ведите его сюда, Гибсон, а уж потом пригласите лорда Чарльза.

— Хорошо, сэр.

Найджел не заставил себя долго ждать. Аллейн услышал его шаги в коридоре, а через пару секунд репортер влетел в столовую.

— Привет, Аллейн. Мне надо с вами поговорить.

— Говорите, пожалуйста, — произнес инспектор, — только не слишком громко и, главное, недолго. Я занят.

— Если можно, наедине. — Найджел показал глазами на констебля.

Аллейн с улыбкой кивнул Гибсону, и тот вышел.

— Ну, в чем дело? Вы пришли требовать, чтобы я не смел расследовать убийство в доме ваших друзей?

— Я пришел просить вас снять подозрение со всех членов семьи Лампри. Представить кого-то из них убийцей совершенно немыслимо. Они могут сказать что-то такое, что можно истолковать не в их пользу, но это не имеет значения. Я знаю Лампри всю свою жизнь. Да, они порой ведут себя легкомысленно, но насилие с ними несовместимо. Вы меня поняли? Просто невероятно.

— Я уже знаю достаточно много об этой семье, — заверил его Аллейн. — Они и такие, и сякие. Обаятельные, безответственные, привыкли тратить деньги не думая, добродушные, ленивые, забавные и всеми любимые. В общем, замечательные. Я правильно изложил?

— Вы, наверное, лучше других знаете, — проворчал Найджел, — что людей невозможно втиснуть в рамки нескольких определений.

— Полностью с вами согласен. И что вы предлагаете с этим делать?

— Просто попытайтесь их понять. Они, наверное, черт-те что вам наговорили, но я уже вижу, что, несмотря на потрясение, Лампри пытаются затеять с вами игру. И будут врать лишь с целью перехитрить. Понимаете?

— Нет, — ответил Аллейн. — Если они дают ложные свидетельства просто ради развлечения, тогда я их совсем неправильно оценил.

— Но…

— Послушайте, Батгейт, не надо вам в это дело встревать. У нас уже были сложности семь лет назад, когда мы встретились в первый раз. И там тоже по делу проходили ваши друзья. Так что не начинайте все сначала. Дорогой старина Батгейт, с полицейскими дружить можно, но только если у вас нет друзей среди подозреваемых.

Найджел побледнел.

— Вы что, действительно кого-то из них подозреваете?

— Я подозреваю всех, кто находился в этой квартире в соответствующее время и у кого была возможность совершить убийство. А они тут были, как и еще восемь человек. Мы ведем расследование всего четыре часа и отсеяли лишь несколько человек. Признаюсь честно, пока мы достигли немногого.

— Но я заверяю вас, Лампри к этому непричастны.

— Ну, если непричастны, тогда вам не о чем волноваться.

— Конечно. Но я волнуюсь, как бы они не сморозили какую-нибудь глупость.

— Заверяю вас, пока ничего страшного не случилось. Они, конечно, врут, но складно, последовательно и довольно изобретательно. В общем, Лампри далеко не дураки.

— Аллейн, позвольте мне посидеть с вами! — взмолился Найджел. — Не забывайте, я ведь по-прежнему числюсь вашим Ватсоном.

Инспектор вздохнул:

— Просто не знаю, что с вами делать.

— Ну все будет как прежде! Я соберу материал для газеты. Они дали мне в этом смысле карт-бланш. И действительно, лучше я, чем другие.

Аллейн посмотрел на журналиста.

— Ладно, оставайтесь. Только учтите…

Найджел махнул рукой:

— Не беспокойтесь. Я буду вести себя тихо.

— Хорошо. — Аллейн вызвал констебля. — Гибсон, пригласите лорда Чарльза.

III

Аллейн привычно залюбовался аристократической походкой лорда Чарльза, когда тот вошел в комнату, на ходу вынимая монокль. Вежливая настороженность в нем причудливым образом соединялась с некоей несерьезной торжественностью. Он был из тех блондинов, возраст которых трудно определить. Аллейн прикинул. Получилось где-то сорок пять — пятьдесят.

— Хочу обрадовать вас, сэр, мы на сегодня почти закончили.

Хозяин кивнул:

— Я вижу, и Найджел тут. Замечательно.

— Он попросил разрешения неофициально следить за ходом нашей с вами беседы в интересах доверителя. Доверитель — это вы. Не возражаете?

— Ни в коей мере, — заверил лорд Чарльз. — Тем более что мы, как вы уже убедились, мистер Аллейн, весьма необычная семья.

Ну вот, опять за свое, подумал Аллейн. Похоже, Лампри просто необходимо подчеркивать свою эксцентричность.

— В таком случае давайте начнем. Насколько нам известно, когда прибыл лорд Вузервуд, вы находились в гостиной и оставались там до момента, когда его обнаружили в лифте раненым.

— Да. Все это время я был в гостиной.

— Теперь позвольте спросить о вашем разговоре с братом, когда вы остались вдвоем.

Правую руку глава семьи положил на край стола, свесив вниз кисть, а левую сунул в карман брюк. Как будто собрался позировать модному портретисту.

— Мистер Аллейн, вы, конечно, знаете, зачем сюда приезжал мой брат. Кое-что рассказал я вам и мистеру Фоксу, а также тетя Кэт. Да, у меня возникли серьезные финансовые трудности, и я попросил брата помочь. Об этом и шел у нас разговор. Недавно я узнал, что мои несносные дети этот разговор подслушивали. Возможно, они уже пересказали вам его содержание.