Трое в Долине - Юрий Никитин

Стукнула дверь, на пороге появился хозяин. Сгорбленный,рубаха как на пугале, под глазом здоровенный кровоподтек. Впрочем, можносослаться на щепку, ударила по морде, пока дрова колол, гостеприимство являл.Правда, колол явно ночью, уже опухнуть успело.

— Доброго здоровья, — поприветствовался он. — Какпочивалось?

— Спасибо, — поблагодарил Мрак. — Мы хорошо отдохнули, асейчас дорога будет легка.

Он поднялся, Олег вскочил с готовностью, только опузыревшийТаргитай сопел и жалостливо осматривал стол, не столько потому, что хотел есть,а когда ешь, то вроде при деле, не надо идти, бежать, прыгать, торопиться,слышать злые окрики...

Мрак с извиняющейся улыбкой кивнул на Таргитая:

— Это у нас бог.

Он сказал спокойным, даже равнодушным голосом, и хозяинрешил, что ослышался:

— Мох?

— Бог, — поправил Мрак. — Хотя если подумать...

Хозяин смотрел на все глаза, все еще не верил. Таргитай сзадумчивым видом ковырялся в носу, его палец так выпячивал крылья, что кожабелела и едва не прорывалась, палец ввинчивался с усилием, взрыхляя запасы,твердые сверху, клейкие и тягучие под коркой, вытаскивал с торжеством, долго ивнимательно рассматривал с таким довольным видом, словно отыскал залежицелебной горной смолы, бережно вытирал палец и снова принимался чиститьмногочисленные пещеры.

— Это ваш бог?

Мрак кивнул:

— Точно. Это наш бог. Эй, Тарх, почисть котел, уважь хозяевна дорожку. Вон сколько копоти налипло.

Таргитай поспешно вытер пальцы, торопливо ухватил котел.Голос Мрака не зря грозен. В самом деле надо хоть в чем-то хозяевам вежествопоказать, ведь даже не заплатили за хлеб-соль, а также рыбу с гусем и ночлег. Ана котле копоти набралось с палец толщиной.

Хозяйка тоже вытаращила глаза:

— Это бог?

— А что? — удивился Мрак. — Не боги горшки обжигают. Они,вишь, котлы чистят. У кого бог кровавый, жертв требует, а наш бог смирнеетеленка. Им хоть полы мой.

Мужик помялся, сказал нерешительно:

— А может это и хорошо, что у вас такой бог...

Олег торопливо собирал свой походный мешок, Мрак осмотрелсекиру и сунул в петлю на перевязи, Таргитай все еще чистил котел, оттирал, ноприслушивался, ибо когда оба двинутся к выходу, то котел можно бросить инедочищенным.

Мужик, не отходя от порога, мялся, поглядывал на жену. Онапожала плечами, отвернулась, оставляя его решать какую-то задачу самому. Онбоязливо посматривал на огромных невров, наконец решился, подошел ближе:

— У вас, я вижу, длинный путь...

— Неблизкий, — согласился Мрак.

Хозяин сказал еще тише:

— И еще я вижу, что люди вы... гордые. Никому не кланяетесь,спины держите прямо. Потому я боюсь обидеть вас, но я ж чую, что с пропитаниему вас прохудилось. Я мог бы дать в долг несколько золотых монет...

Мрак с готовностью протянул руку, а Олег спросилнепонимающе:

— А как же отдадим? Мы этой дорогой вряд ли вернемся...

Мужик закряхтел в неловкости, вроде бы все понятно, но гостикакие-то странные, но третий из них, самый молодой и золотоволосый, с виду несамый умный, сказал красноволосому с удивлением:

— Олег, но это же совсем просто!.. Мы отдадим кому-то подороге, пусть даже в чужих землях, отдадим тому, кто нуждается, тот отдастдругому, и так золотая монетка... пусть даже уже не монетка, вернется сюда!

Олег все еще двигал морщинками на лбу, старался понять речьдурака. Как всегда старался все понять, а Мрак уже принял горсть золотых,ссыпал в калитку, а одну подбросил. Сверкая в воздухе, она остановилась ввысшей точке, потом понеслась вниз. Мрак подставил ладонь, но быстрые пальцыОлега перехватили чуть раньше. Зеленые глаза зажглись любопытством, а рыжиеброви поползли вверх.

— Это ж из какого царства?

— А кто его знает, — ответил хозяин с неловкостью.

— Да это я так, раньше такой странной чеканки не видел.

Хозяин потупился:

— Нам все равно из какого кургана... Лишь бы помогало добрымлюдям.

Мрак хлопнул его по плечу:

— Спасибо. Наш певец прав: добро, запущенное однажды, раноили поздно вернется. Даже, если обойдет весь свет.

— Не в этой жизни, так в другой, — добавил Олег вполголоса.

Он поклонился хозяевам, отступили, со двора пахнул свежийвлажный воздух. Ночью прошел мелкий дождик, крупные капли еще покачивались нашироких листьях чертополоха. Солнце тускло просматривалось сквозь тучи, но наюге синело чистое, отмытое небо.

Таргитай и Олег, поклонившись хозяевам, пошли к калитке, а вдвух полетах стрелы темнел мрачный и дремучий лес. Над деревьями взлетали стаичерных ворон, верхушки раскачивались, словно по лесу катился огромный валун.

Мрак задрал голову, прищурился от проглянувшего сквозь тучкусолнца. Труба была на месте, булыжники торчали из глины хоть и грубо, нопотолстевшая труба стояла крепенькая, от ветра не свалился.

Он улыбнулся и, прежде чем догнать изгоев, помахал рукой.Распустили своего упыренка, а ребенок должон крепкую отцовскую дланьчувствовать. А какая строгость от мужика, что из корчмы не вылезает, а потом споджатым хвостом по дому суетится, топор на ноги роняет? Зато если дитенку невытирать ежечасно нос, а вручить полезное дело, то будет горд и счастлив, даеще попросит.

Село стояло непривычно тихое. Женщин не видать, то липеретопили вчера, то ли уцелевшие маются животами, наглотавшись воды, На отшибезастыла в одиночестве странная избушка, нижними венцами вросшая в землю. Отостальных домов ее отделяла полоса дикой травы, явно не топтали люди, не елскот, даже не касалась коса.

— Странная изба, — заметил Олег. — Везде бурьян, ногу непоставить, а дымок из трубы идет... настоящей трубы, а не из дыры в крыше.

— Там живет баба Рюха, — ответил Мрак значительно.

— Откуда знаешь?

— Пока вы спали, я с упыренком беседовал.

Олег озадаченно оглядывался, пока избушка не скрылась заповоротом: вырождаемся. Как Числобог и предостерегал! Рогу видел, белую бабу илешую бабу знаю...

— А с дикой бабой сам мечтает повидаться, — бросил Мракнасмешливо. — Зато бабу Сечко боится... Эх, Олег! Смири свои волховячьи порывы.Вот когда все переделаем, тогда и...