Дочь королевы сирен - Триша Левенселлер

Всего через несколько часов приходит еще одна записка:

«Я тебя вижу».

Я карабкаюсь по снастям до самого «вороньего гнезда». Даже тогда мне приходится прищуриться, чтобы увидеть коричневую линию на горизонте. Должно быть, хорошее течение помогает флоту Каллигана двигаться быстрее. Мое сердце начинает бешено колотиться, когда я вижу их так близко.

Я спускаюсь вниз как можно быстрее.

– Найди мне Радиту, – говорю я Ниридии.

Мой отец, должно быть, загоняет своих людей в могилу, заставляя их грести без остановки. Они будут измотаны к тому времени, когда доберутся до острова Канта. Хотя, скорее всего, Каллиган сейчас мечтает не о несметных богатствах сирен, а о том, как бы скорее меня поймать. Тогда его люди смогут отдохнуть, прежде чем продолжить путь.

Когда Ниридия возвращается с Радитой, я не сразу нахожу в себе силы сказать то, что хотела.

– Каллиган догоняет нас. Теперь, когда мы так близко, он ни за что не сбавит скорость. Можно ли как-то ускорить «Авали»?

Радита тут же отвечает:

– С самим кораблем мы ничего сделать не можем, но, возможно, нам удастся сделать «Авали» легче. Самым эффективным способом было бы выбросить пушки за борт.

– Мы не можем этого сделать, – говорит Ниридия. – Если Каллиган снова нас поймает, у нас не будет возможности сражаться!

У меня нет никаких идей. Сделать корабль легче – хорошо, сохранить пушки для защиты от короля пиратов – тоже. Невозможно понять, какой из вариантов является более разумным.

– Хорошо, – говорю я. – Пока что мы не будем ничего предпринимать. Рослин!

Мне нужно срочно отправить малышку на ее пост.

– Да, капитан? – спрашивает она, подходя с того места, где болтала с группой девушек.

– Ты нужна мне наверху. Немедленно доложи, если преследующие нас корабли подберутся ближе. Поняла?

– Так точно.

Она убегает.

– Обыщи корабль, Радита, – продолжаю я. – Проверь, есть ли что-нибудь еще, что мы можем выбросить, чтобы ускориться.

– Здесь нет ничего…

– Просто проверь, пожалуйста!

Она обменивается взглядами с Ниридией, прежде чем спуститься вниз.

– Я не веду себя неразумно. Может быть, она что-то упускает из виду. Нельзя, чтобы он нас поймал, Ниридия.

– Мы победили его один раз, – говорит она, – сможем сделать это снова.

– На этот раз он не встретится с нами один на один. Мы не можем одолеть двадцать кораблей зараз.

– Согласна, – говорит она. – Но пока что ты ничего не можешь сделать, чтобы исправить ситуацию. Сосредоточься на тренировках с Райденом. Я позабочусь об остальном.

* * *

Я хотела дать Райдену передышку после того, что мы сделали вчера. Быть рядом со мной, когда я использую свои способности, нелегко. Но необходимость разобраться во всем стала важнее, чем когда-либо.

Я вздыхаю с облегчением, когда Райден соглашается с моим предложением немедленно продолжить практиковаться.

Однако, должно быть, он понял, что я на взводе, потому что, как только мы добираемся до камеры, он спрашивает:

– Что случилось?

– Из «вороньего гнезда» виден флот короля пиратов. Отец изводит своих людей, чтобы поймать нас.

– Тогда нам лучше быть готовыми к встрече.

Под присмотром Соринды мы проводим остаток дня, изучая степень моего контроля над сиреной.

Райден пытается выйти из камеры – разумеется, с закрытыми ушами, – чтобы посмотреть, влияет ли расстояние на мою реакцию. Выясняется, что да. Райден должен находиться в поле моего зрения, иначе сирена заглушает его крики.

Он пытается звать меня все тише и тише, пока вообще не замолкает в надежде, что одного взгляда на него мне будет достаточно. Но сирена не останавливается.

Только его голос, пока он в поле моего зрения, помогает мне сохранять чистый разум.

Я так надеялась, что, практикуясь, научусь управлять сиреной без чужой помощи.

Но после еще трех дней попыток я вынуждена признать, что это невозможно. Тем не менее, пока Райден рядом, я могу пополнить свои способности, не превращаясь в монстра.

В следующий раз, когда я столкнусь с отцом в бою, мне не придется беспокоиться о том, что делать, когда силы сирены иссякнут. Я просто буду поглощать морскую воду, пока не выбьюсь из сил или пока все люди короля пиратов не умрут. Посмотрим, что из этого случится раньше. И все же враги могут запросто заткнуть уши воском. Так что наших с Райденом тренировок недостаточно.

Это только первый шаг. Будет намного полезнее научиться оставаться собой в окружении морской воды.

Не потерять рассудок после того, как упаду в океан.

* * *

Флот исчезает за горизонтом, но я не могу понять, лучше это или хуже – не знать, где находятся наши враги. Судя по всему, расстояние между «Авали» и ее преследователями увеличилось.

Возможно, именно поэтому я откладываю следующий шаг в изучении контроля над сиреной.

«Дело не только во флоте, – говорю я себе. – Я не хочу давить на Райдена. Ему нужно время, чтобы справиться».

Как же умело я вру сама себе. На самом деле с каждой нашей тренировкой Райден чувствует себя все комфортнее в компании сирены. Безусловно, я принимаю во внимание чувства Райдена, но правда заключается в том, что пребывание в воде пугает меня. В океане сирена может причинить намного больше вреда. Она может ранить людей, которые плывут на этом корабле.

Я просто леденею от осознания того, что она – часть меня и я рискую навсегда потерять себя в море.

Но когда угроза обезвоживания нависает над нашими головами слишком низко, у меня заканчиваются оправдания.

Киран думает, что мы должны прибыть на остров со дня на день. Выйдя на палубу, он и Энвен свисают с перил, с тоской уставившись на плоскую гладь воды.

– Выглядит лучше, чем на вкус, – говорю я им.

– Почему, ну почему морская вода соленая? – завывает Энвен.

– Чтобы свести нас с ума, – отвечает Киран.

– Перестаньте смотреть на воду, – приказываю им я. – Лучше отвлекитесь.

Как будто сговорившись, эти двое одновременно поворачиваются и падают на палубу.

Мы можем и не дожить до острова.

Я направляюсь на кухню в поисках Трианны. Именно она отвечает за последнюю бочку воды, что хранится под замком в одном из складских помещений. Когда дело касается золота, я уверена, что члены моей команды не станут красть больше, чем им положено. Но вода – совершенно другое дело. От ее отсутствия разум человека мутнеет.

– Сколько еще осталось? – спрашиваю я.