Знатная плутовка - Ширли Басби

– Пусть Николь с миссис Иглстон придут к нам сегодня к обеду. Я потом сообщу вам, возьмусь ли я ее опекать.

– Отлично, – обрадовался Кристофер. – К которому часу?

– К семи. Не опаздывайте, мне не терпится взглянуть на эту девушку.

Кристофер, вполне удовлетворенный и довольный собой, отправился домой с новостями. Приглашение к обеду, а также известие о том, что он несколько дней будет отсутствовать, Николь восприняла равнодушно. Но когда он сообщил о предстоящем вскоре отплытии, у нее перехватило дыхание.

– Через десять дней, – повторила она как завороженная. – А мы будем готовы к этому времени?

– Разумеется, дорогая, – уверенно заявила миссис Иглстон. – Тебе нечего бояться. А благодаря той исключительной любезности, которую к нам проявил мистер Саваж, ты сможешь окончательно освоиться в обществе.

Николь не находила слов. Она лишь пробормотала:

– Ну, раз вы так считаете… Глядя на нее, Кристофер не мог понять, как она восприняла неожиданную новость. Она уже научилась скрывать свои чувства, и сейчас растерянность нисколько не обнажила ее истинного настроения. На мгновение он вдруг пожалел о том, что никогда больше не столкнется с мальчишеской непосредственностью юнги Ника.

Обед в доме Саважа прошел великолепно. Кэтрин быстро нашла взаимопонимание с миссис Иглстон. Николь поначалу вела себя несколько скованно, но вскоре подключилась к общей беседе. На хозяев она произвела хорошее впечатление.

Проводив гостей, Кэтрин продолжала думать о своей новой знакомой. Какая красивая девушка! Она с невольной ревностью сравнивала ее высокую фигуру со своей, миниатюркой, почти игрушечной. Потом с улыбкой подумала: маленькие женщины всегда завидуют высоким, а те, в свою очередь, еще кому-то… Интересно, а каких предпочитает Кристофер Саксон?

Уже в спальне она поделилась своим мнением с мужем. Тот почти не слушал, а лишь искоса поглядывал на ее точеную фигурку, едва прикрытую полупрозрачным пеньюаром. Он оживился, лишь когда она задумчиво произнесла:

– Николь Эшфорд – самая очаровательная девушка, какую мне доводилось встречать. Надеюсь, Кристофер Саксон относится к ней по-джентльменски. Мне бы не хотелось, чтобы с нею случились какие-нибудь неприятности. Ведь вы, мужчины, такие бессовестные и ненасытные.

Джесон обнял ее и серьезно спросил:

– Я думал, что за прошедшие годы ты составила иное мнение обо мне.

– Конечно, дорогой! Но я знаю, какие страдания мужчина может принести женщине. Я не желаю Николь это испытать;

Приближаясь на лодке к острову Гранд Терра, Кристофер не мог отделаться от ощущения, что за ним отовсюду настороженно наблюдают десятки глаз. Казалось, вся атмосфера над заливом Баратария была насыщена враждебностью. Когда он пристал к берегу, это ощущение еще более усилилось, хотя никаких перемен вокруг и не было заметно.

На пути к дому Лафита никто его не остановил. Из кабаков и борделей доносился обычный шум и гогот, хотя чувствовалось, что и сами пираты озабочены последними событиями. Судов в заливе не убавилось. На берегу продолжался разгул, хотя и бросалось в глаза, что это веселье несколько натянутое, и оно призвано заглушить напряжение и тревожную неуверенность.

Впрочем, кое-какие перемены были. Около каземата расположился отряд вооруженных пиратов под началом Доминика Ю. Нетрудно было догадаться, что именно там размещены заложники.

Жан встретил Кристофера вежливо, но без обычной сердечности. Понимая всю неуместность обмена любезностями, Кристофер сразу перешел к делу:

– Думаю, ты догадываешься, зачем я приехал? Лафит небрежно пожал плечами:

– Разумеется, мой друг. Я полагаю, что единственная причина, которая могла привести тебя на остров, это забота о судьбе шпиона с «Ла Белле Гарче».

Кристофер отрицательно покачал головой.

– Значит, не только это. Ты явился хлопотать за людей губернатора, не так ли?

Кристофер позволил себе улыбнуться:

– Есть на свете что-то такое, о чем бы ты не знал? Выражение лица Лафита не изменилось. Он сухо заметил:

– Я многого не знаю. Например, я не знаю, насколько глубоко ты сидишь в кармане у Клайборна.

Улыбка исчезла с лица Кристофера. Едва сдерживая гнев, он спросил:

– Неужели ты думаешь, что я способен так быстро сменить обличье?

Лафит снова пожал плечами:

– А почему бы и нет? Ведь с тобой такое уже случалось.

Их взгляды встретились. Воцарилась гнетущая тишина. Наконец Кристофер не выдержал:

– Раз ты так считаешь, то нам не о чем разговаривать. – Он помолчал, ожидая реакции Лафита, но ее не последовало. Тогда он спросил:

– Я могу уйти?

– Не торопись, друг мой! – В голосе Лафига смешались огорчение и недовольство.

Кристофер чувствовал, что не стоит обострять ситуацию, но не смог удержаться от вопроса:

– Ты действительно считаешь, что Клайборн меня купил?

Лафит презрительно фыркнул:

– Если б я так считал, то ты не сидел бы сейчас передо мной. Ты вообще не смог бы ступить на остров.

– Ты считаешь, что мог бы меня сюда не пустить? Лафит заколебался. В его душе боролись гнев и восхищение. Наконец он усмехнулся, но уже беззлобно.

– Что мне в тебе всегда нравилось, Сэйбер, так это твой напор. Конечно, я не уверен, что смог бы тебя остановить. Кто знает? Но, слава Богу, об этом речь не идет. Ведь ты здесь, и я против этого не возражаю.

Кристофер вздохнул с некоторым облегчением:

– Так ты выслушаешь меня?

– Ха! Я и так знаю, зачем ты явился. Ты будешь просить за людей губернатора.

– А почему бы и нет? Кому-то надо договориться об их освобождении. Почему этого не могу сделать я?

– Хорошо, давай поговорим. Но скажу тебе честно: твой Клайборн меня раздражает.

– Жан, ты нарушаешь закон и не должен быть в претензии к губернатору, что он пытается тебе воспрепятствовать.

Лафит на секунду онемел, потом всплеснул руками и принялся нервно расхаживать по комнате.

– Как ты можешь так говорить? Какой закон я нарушаю? Закон, который разжиревшие американские дельцы придумали, чтобы монополизировать торговлю? Я поставляю жителям Луизианы товары, которые лучше и дешевле! И за это я вне закона! Объясни мне, за что я должен платить таможенные поборы!

Кристофер угрюмо буркнул:

– Я приехал сюда не для того, чтобы вести дебаты. Моя цель – освободить заложников.

– А зачем? Им и тут неплохо. Теперь уже Кристофер рассердился.