Фоллер - Уилл Макинтош

В дальнем конце цеха послышался шум. Питер обернулся и увидел Мелиссу, направляющуюся к нему. Питер перехватил ее на полпути.

– Что происходит с Уго? За последние два дня я оставила три сообщения. Последний раз я общалась с ним спустя несколько дней после похорон.

Питер кивнул, не зная, что сказать. Она продолжила:

– Похоже, что вместо того, чтобы объединиться после смерти Изабеллы, вы двое разделились. Очевидно, я тоже не при делах.

– Не знаю, что тебе сказать. Между нами произошла ссора – по правде говоря, даже несколько, – и разрыв будет продолжаться, пока мы не поговорим. – Он быстро заморгал, чувствуя себя ужасно от того, что так откровенно солгал своей жене. – Я почти уверен, что он все еще работает на Министерство обороны в Кэмп-Пири. Они, должно быть, заставили его работать над биологическим оружием. Возможно, он не отвечает тебе, потому что занят.

– Ты что, не можешь наладить с ним отношения?

Питер развел руками.

– Я привез ему конфеты за четыреста долларов, а он использовал их в качестве мячей для гольфа. Что еще я могу сделать?

Мелисса вздохнула.

– Я знаю. Это просто убивает меня. Мы семья. Изабелла была бы убита горем.

Петр в сотый раз подумал, есть ли какой-нибудь способ признаться во всем Мелиссе. Тяжесть случившегося сдавливала ему грудь. Он не мог вспомнить, когда в последний раз глубоко и свободно дышал.

– Ты следишь за новостями? – спросила Мелисса.

– В лаборатории телевизор есть, здесь нет.

«А зачем?» – боялся он спросить.

– Европейский Союз повержен.

Питер опустил голову.

– Черт.

Это не было неожиданной новостью, но он все же думал, что они смогут продержаться еще несколько месяцев. Мысли об иранских, пакистанских, российских войсках, контролирующих Англию, Францию, Германию, вызывали ужас.

– Ты действительно думаешь, что все можно остановить с помощью этого? – спросила Мелисса, указывая на защищенную камеру. – Мне интересно, насколько далеко все зашло.

Питер покачал головой.

– Кэтлин думает, что может быть не слишком поздно. Они будут вести какие-то жесткие переговоры об уже завоеванной территории; шансы не будут такими же, как раньше. Но она убеждена, что основные игроки будут открыты для прекращения огня в обмен на неограниченную энергию, особенно под угрозой исключения из сделки, если они не подчинятся.

– Питер! – крикнул Гарри.

Обернувшись на крик, Питер увидел Гарри возле стены; он указывал на автоматически включившийся прожектор, заливший часть цеха ярким белым светом.

За ним со щелком включился другой, затем еще один.

Через минуту, посмотрев на стену, возникало ощущение, что смотришь на солнце. Даже если бы на стене было установлено миллион прожекторов, Питер не сомневался, что батарея сможет включить их все.

29

Укус Змеи открыл кухонный шкафчик, поставил под ним мешок и начал сметать туда все содержимое полок.

– Нет, это слишком щедро, – сказал Фоллер, махая руками. – Я не могу все это принять.

Укус посмотрел на Фоллера своими свирепыми глазами. Даже сейчас, когда он знал, что Укус не представляет угрозы, глаза Укуса его обескураживали.

– Я пойду с тобой.

– Что? Зачем?

Укус Змеи на мгновение исчез и вернулся, держа в руке кошелек. Он бросил его на стол.

– Вот что было в моем кармане в Первый День. Взгляни.

В кошельке лежала ламинированная карта с фотографией Укуса, немного денег, сложенный обрывок желтой бумаги и несколько пластиковых прямоугольников («кредитные карточки» – подсказывал Фоллеру его голос разума). Из одного отделения выглядывали три фотографии детей. Две девочки и один мальчик. У всех троих, как у Укуса, были черные волосы, красноватый цвет лица и свирепые глаза.

– Ты хоть раз видел кого-то из них в своем мире? – спросил Укус.

Фоллер покачал головой.

– Если бы видел, я бы помнил. Если они, конечно, сразу не погибли, – ответил Фоллер, возвращая ему снимки.

– Я раньше не знал, что делать с этими фотографиями. Теперь я понимаю. Ты нашел свою женщину. Я хочу найти своих детей. – Укус Змеи пожал плечами. – В любом случае это место не для меня. Я всегда это чувствовал. Ты поможешь мне сделать парашют?

– Конечно. – Фоллер был в восторге, он и не думал о спутнике, особенно таком, у которого есть дробовик и определенная цель. Он коснулся плеча Укуса. – Пойдем, нам нужно отправляться на рассвете.

За зданием, которое когда-то было рестораном, они нашли внутренний двор, где под навесом из ткани, идеально подходящей для парашюта, стояли стальные столы и стулья. Они срезали навес и направились обратно в магазин Укуса. Тот не выпускал из рук дробовик; оба следили за малейшим движением на улицах.

– Я пытаюсь понять, как они сюда попали и зачем пришли, – сказал Фоллер.

Укус Змеи взглянул на небо.

– Они, должно быть, пришли так же, как и ты. Они почему-то тебя преследуют.

– Тот мужчина, который не похож на меня, подумал, что я какой-то парень по имени Питер.

– Возможно, твое имя и перепутали, но готов поспорить, что ты тот, за кем они охотятся. Ты можешь перемещаться из одного мира в другой, и они тоже могут. Я сомневаюсь, что это совпадение. Может, им не нравится, что ты перемещаешься с места на место.

– Мужчина, назвавший меня Питером, сказал, что я скрывался, как будто он искал меня еще до того, как я начал падать. Затем он что-то говорил о затмении. И как раз перед тем, как ты сделал первый выстрел, он начал говорить, что хочет, чтобы я показал ему, где я что-то спрятал. Думаю, он меня с кем-то спутал.

– Или, может быть, твое настоящее имя – Питер, – сказал Укус Змеи.

Мысль об этом холодом пробежала по спине Фоллера.

– Откуда он это знает?

– Возможно, он ничего не забыл.

Такой вариант поразил Фоллера, словно на голову упал кирпич. Если это было так, у этого человека есть все ответы.

30

В нескольких метрах от жилища Укуса Змеи находились остатки сгоревшего дотла магазина. Над краем нависал лишь треснутый фундамент. С тяжелыми рюкзаками Укус и Фоллер стояли на краю света и смотрели в небо. На тротуаре столпились наблюдатели. Бури среди них не было. Фоллеру было легче от этого: они попрощались, и, если он снова ее увидит, прыгнуть будет гораздо сложнее.

После того как они закончили шить парашют для Укуса Змеи, Фоллер так и не смог заснуть. Чувствуя, как внутри все сжимается, он жалел, что не может остаться на этом маленьком островке мира с Бурей.

Фоллер повернулся к Укусу: