Прогулка в бездну - Наталья Бульба

– Об этом позже. Гадриэль, тебе придется труднее всего. Хотя твое участие во всем этом кажется вполне естественным. Ты являешься связывающим звеном между мною и Олейором, поэтому и отправился следом. Кстати, в отношении к Лере постарайся быть более циничным, чем это есть на самом деле. Для тебя она – отвергнутая жена твоего друга. Можно предположить, что на каком-то этапе она побывала в твоей постели, так что и эта сфера ее жизни может найти отражение в твоих рассказах.

Черноволосый лорд сделал шаг вперед с намерением, которое ясно читалось на его лице. Но она вытянула вперед руку, на которой был закреплен браслет с рохсашем, и он, стиснув зубы, вернулся на свое место. Вряд ли она бы им воспользовалась – не в той роли она себя нам сейчас представляла, но это действовало вполне отрезвляюще.

– Чем меньше будет значить Лера, тем лучше будет для нее: никто не должен догадываться, какое место она занимает в жизни темноэльфийского принца. Теперь ты Риган. Как ни старался твой отец, он не смог до конца очистить твою душу от присутствия Ярангира. Кровь даймонов, однажды откликнувшись, не дает тебе покоя. И когда ты узнал, что Лера собралась отнести меч черного воина его отцу, ты отправился с ней, чтобы иметь возможность познать Хаос, который скрыт глубоко в тебе.

В отличие от эльфов, дракон воспринял все более равнодушно. Похоже, в его голове рождались мысли, наиболее близкие к моим, или я наконец-то видела Ригана именно таким, каким он и был.

– Теперь ты, Валиэль. Твое присутствие рядом с принцессой самое обоснованное – клятва до сих пор не снята, и ты обязан всюду следовать за ней. Но вот твое положение здесь, благодаря этому, становится самым сложным. Все, что я могу быстро придумать, ты – моя игрушка, моя прихоть. Такие, как ты, долго не живут, но за то время, когда ты должен будешь мне надоесть, нам необходимо успеть.

– Успеть что, Асия? – Наши взгляды встретились.

Прежде чем ответить, она улыбнулась. Впервые за этот долгий и непонятный день.

– Успеть добраться до Вилдора и его тайны. И это все, что я могу сейчас сказать. Пока я не пройду проверку, вам стоит в общении придерживаться тех ролей, что я обозначила. Когда все мои права восстановят, а на это вряд ли уйдет больше двух дней, я сниму контроль с этих помещений. Вот тогда и поговорим. И постарайтесь вести себя благоразумно.

В ее взгляде, брошенном на меня… было смятение. И это больше, чем могли сделать признания и уверения, убедило меня в том, что все, сделанное ею, того стоило.

Единственное, что не давало с этим смириться, – ее скрытность. За прошедшие пять лет она убедила всех, что ее отношение к даймонам очень далеко от миролюбивого. Не говоря уже о родне, о которой она старалась не упоминать.

И когда она разыскивала возможность отправиться на Дариану, мысли о готовящейся мести не один раз мелькали в моей голове.

Как только дымка портала растаяла, я повернулась к троице своих сопровождающих и вопросительно приподняла бровь, не рискуя задавать свой вопрос вслух. Не знаю, о чем думал каждый из них, но три головы опустились практически одновременно, соглашаясь с тем планом, который предложила черная жрица. Впрочем, ничего другого нам не оставалось – трудно оценивать ситуацию, когда зацепиться не за что.

Следующие сутки были одновременно тревожными и веселыми. Гадриэль вошел в роль первым и, нисколько не стесняясь, рассказывал в моем присутствии такие истории… от которых краснел даже Риган. При этом его хитрый взгляд нет-нет да и был направлен в мою сторону, словно он таким образом пытался определить силу моей выдержки.

Но у меня и без него хлопот хватало.

С одной стороны, мысль об Олейоре никак не шла из моей головы. С другой – я раз за разом возвращалась к настоящему титулу Асии и к той оговорке, которую она себе позволила. Вероятность вторжения даймонов на Лилею, на которую намекнул Элильяр, несколько раз обсуждалась перед выходом.

И это была одна из причин, по которой черная жрица настаивала на том, чтобы мы поторопились. Теперь становилось очевидным – не самая главная, но каким-то образом связанная с той тайной, на которую намекнула Асия и которая, как мне хотелось бы думать, могла либо предотвратить нападение, либо…

Я чувствовала, что есть еще что-то. Эта мысль почти пробивалась в мое сознание, но как только я пыталась ухватиться за нее, она пропадала.

И каждый раз, когда это случалось, черноволосый лорд начинал очередной рассказ, перехватив взгляд Ригана, который, даже не смотря в мою сторону, успевал замечать прорывавшиеся сквозь натянутую на лицо маску чувства. От басней Гадриэля хотелось не смеяться, а плакать, потому что чем больше скабрезности было в его повествовании, тем мрачнее воспринималась действительность.

Слава стихиям, что это представление хоть ненадолго, но прекращалось: кем бы мы ни значились, но кормить нас не забывали. И не только своевременно, но и вполне съедобно.

Все закончилось неожиданно и оттого ударило по нервам значительно сильнее, чем если бы мы к этому были готовы. Не успел зажечься свет, возвещая, что закончилась вторая ночь, проведенная на Дариане, как очертился контур портала, и появились четыре даймона.

Двое из них сдернули Гадриэля с постели, сделав это не просто грубо, а словно стремясь излишней жестокостью пресечь даже попытку к сопротивлению. Вторая же парочка с взглядами, похожими на бескрайнее ледяное поле, угрожая рохсашами, не позволила остальным даже шевельнуться.

Я еще не успела как следует испугаться, как нас стало на одного меньше. И это был мой друг, с отношением к которому я так за эти годы и не смогла определиться. Понимая, что если бы не Олейор, то не Рамон, а именно черноволосый лорд мог занять наиболее важное место в моем сердце. И в то же время радуясь тому, что можно больше не задавать себе вопросов из разряда: что было бы, если бы… Потому что теперь эти сомнения не имели никакого смысла: Гадриэль сделал свой выбор и назвал имя своей невесты. Сбросив с моей души тяжелейший груз.

Не знаю, о чем думали остальные: их лица были похожи на каменные изваяния, не позволяя мне почувствовать происходящее за их защитой. Но вряд ли они были столь бесстрастны, как показывали. Я помнила, насколько ценной была жизнь, когда мне был отмерен человеческий срок, но я еще не успела в полной мере осознать, как тяжело думать о конце, когда ты пусть и не бессмертен, но имеешь возможность жить так долго, что даже мысль об этом не укладывается в голове.

Вместо завтрака мы вновь увидели туманное марево, и нас осталось двое: я и Валиэль.

Я, обхватив подушку руками и стиснув зубы, забилась в угол на кровати. Эльф сидел на краешке и не сводил с меня своих изумрудных глаз, время от времени покачивая головой. Словно ощущая, как отчаяние подталкивает меня к тому, чтобы выпустить на волю скрытые силы, потому что страх за друзей начинал пересиливать доводы разума и не давал мне сил держаться.

Трудно сказать, сколько прошло времени (в этой вязкой тишине не то что ощущать бег мгновений, уходящих в прошлое, дышать было трудно), но портал раскрылся в третий раз.