Девочка из прошлого - Слава Доронина

Прекрасно понимаю, почему стараюсь держаться в стороне от него, но чем больше мы проводим времени вместе, тем сильнее я хочу наплевать на свои страхи и принципы. Вопрос в другом: откуда у него столько терпения? За эти дни он не предпринял ни единой попытки даже коснуться меня.

— Наташа, — окликает меня Динар, держа Тимура на руках, а тот устало трёт маленькими кулачками глаза. — Не нужно, Тимур, ручки в песке, — отвлекается он на сына. — Он сегодня мало спал в обеденный сон. Может, после ужина я его уложу?

— Так рано? — удивляюсь я.

— Он устал. К тому же я не так быстро справляюсь со своими обязанностями, как Серафима. Искупать, покормить и почитать сказку займёт у меня как минимум час.

— Хорошо, тогда идёмте в дом. Только обувь тут снимайте. С вас двоих песок сыпется, — замечаю я с улыбкой.

— Я договорился с рабочими, завтра приедут установить горку и ещё одну песочницу. Я в этой не помещаюсь. Ты не против?

Вопрос Динара и его улыбающиеся глаза настораживают.

— А должна быть против? Это же для ребёнка. — Пожимаю плечами.

— Я заказал в розовом цвете. Ничего страшного?

Бросаю на Асадова испепеляющий взгляд. В чёрных глазах пляшут бесенята.

— Я разогрею ужин. Идите прямиком в ванную.

Он точно издевается надо мной! Да, руками не трогает, но морально доводит до точки кипения!

После ужина иду наверх. Динар сам вызвался уложить Тимура. Я не перечу. Врача сегодня не было, и мне в одиночку предстоит поменять повязку.  Рана ещё иногда кровоточит, особенно если возьму что-то тяжёлое. Я это делаю неосознанно. По привычке. Вчера ночью, например, приподняла Тимура, чтобы поправить одеяло, в котором он запутался, а утром встала с пятном крови на повязке.

Принимаю душ, чтобы распарить кожу и снять бинт. Одна из самых неприятных процедур. Выхожу из ванной, надеваю топ и шорты, открываю аптечку, которую предварительно забрала из кухни, и пытаюсь обработать руку.

— Наташа. — Я вздрагиваю, когда Динар стучит в дверь и появляется на пороге спальни. — Я отъеду ненадолго. Тимур заснул.

Быстро поднимаю на него взгляд:

— Что-то случилось?

— В аптеку нужно. Кое-какие лекарства купить.

— Ты заболел?

— Нет. Не заболел. Кончилось обезболивающее. Ты руку перевязываешь? — замечает он. — Давай помогу.

— Нет! — резко произношу я, испугавшись, что он подойдёт. — Я уже почти закончила. В аптечке посмотри. Может, есть то, что тебе нужно?

— Давай.

Динар всё же присаживается рядом. Пару минут перебирает лекарства, а потом отрицательно качает головой.

— Нет, ничего такого нет. Мне мазь нужна.

— Зачем? — замечаю, как напрягается его шея.

— Разбирал на днях в подвале спортзал и потянул спину. Старость и все дела, — улыбается он. — Я быстро. Тебе что-нибудь купить?

— Нет.

Динар смотрит на мою грудь. Если бы знала, что он зайдёт, надела бы лифчик, чтобы предательница сейчас так меня не выдавала. Соски болезненно сжались, и я чувствую, как близка к тому, чтобы прикрыться руками и попросить Асадова не разглядывать меня. К счастью, он сам отводит глаза и выходит из комнаты, а я облегчённо выдыхаю. Я ведь тоже не железная! Поскорее бы врач дал добро лететь домой. Невыносимо. Просто невыносимо жить с ним под одной крышей. Ещё немного, и я сойду с ума от напряжения.

Спустя пару минут слышу, как машина отъезжает от дома, и иду вниз. Ставлю аптечку на место, быстро мою посуду, проверяю содержимое холодильника. Завтра сварю суп и что-нибудь на гарнир. Не могу я сутками напролёт лежать и ничего не делать. Достаю из морозилки контейнер с готовыми котлетами и собираюсь подняться наверх, когда слышу хлопок входной двери. Чуть-чуть не успела. Динар появляется на кухне и, заметив меня, замирает на месте. Бросает пакет из аптеки на стул, затем переводит взгляд на раковину и недовольно качает головой.

Я собираюсь уйти, взяв видеоняню со стола, но Асадов преграждает путь.

— Я мазь купил от болей в спине. Намажешь? — спрашивает немного насмешливым тоном.

— Рано ты что-то начал сдавать. Выглядишь полным жизненных сил, — ехидничаю я.

Похоже, Динару нравится, когда я пытаюсь его задеть? Вот сейчас он опять довольно улыбается.

— Там ещё шприцы и раствор для инъекций. Хочешь побыть медсестрой?

— Я не умею делать уколы.

— Ну не проблема, сам с уколами справлюсь. Не в первый раз. А с мазью? Поможешь или оставишь мучиться?

— Ты не выглядишь больным, — подначиваю я.

— Мне согнуться пополам и напустить на себя страдальческий вид? — Он тут же морщится и хватается рукой за правый бок.

— Правда больно? Почему молчал?

Динар прячет улыбку в уголок рта.

— Правда больно. Вот сейчас говорю.

— Снимай футболку, Асадов. Посмотрю, что там у тебя.

Я чувствую, как начинают дрожать пальцы от мысли, что сейчас придётся к нему прикасаться. Надеюсь, он притворяется.

Динар стягивает ветровку, бросает её на стул, и через пару секунд рядом приземляется футболка. Волосы взъерошены, чёрные глаза блестят, грудь ритмично поднимается и опускается в такт дыханию. Господи, да за что это испытание? И кого я обманываю? Я хочу его. Безумно. Лучше бы чужого человека в дом привела, чем его. О чём я только думала, позволив ему остаться?

Ставлю видеоняню на стол и достаю из пакета мазь. Заставляю себя не рассматривать его плечи и грудь, но глаза снова задерживаются на шрамах. Их много. Сколько раз в него стреляли?

— Повернись, — прошу тихим голосом.

На спине, чуть ниже поясницы, виднеется красная полоса и проступающий синяк.

— Что ты делал?

— Упал.

Выдавливаю мазь на ладонь и растираю место ушиба. Сердце начинает отбивать бешеный ритм, когда я вожу кончиками пальцев по его коже. Желание прильнуть к Динару всем телом и обнять настолько велико, что начинает кружиться голова. Хочу почувствовать на себе его руки в ответ. Какая-то мука. Просто невыносимо. Прикусываю язык, чтобы не сказать ему, чтобы съезжал. Немедленно. Собирал вещи и уходил. Сама справлюсь с Тимуром. После операции и выписки из роддома ведь никого не было рядом, и ничего, справилась.

Я нажимаю на место ушиба чуть сильнее, увлёкшись потоком мыслей. Злюсь на себя, что испытываю к Динару чувства.

— Чёрт, Наташа, больно! — тихо и немного неровно произносит он.

— Как ты упал?

— В подвале разбирал. Я же уже говорил.

— И железки таскаешь, да?

— Я не закрепил как следует турник на стене. Крепления слетели. Упали с ним вместе. Он на меня. Придавило малость.