Принцип Отелло - Галина Владимировна Романова

– Да, непременно спросим, – повторил с нажимом Шаповалов. А потом, понизив голос, со смешком закончил: – Но чуть позже, Сережа. Чуть позже…

Василиса все утро пребывала в подавленном состоянии. Она не знала, что ей следует дальше делать.

Игорь Леонидович запил. Пил третий день подряд, почти не выходя из своего кабинета. Игорек с сумрачным видом без устали таскал туда литровые бутыли с водкой, тарелки с огурцами, рыбой и соленым шпиком. Спустя какое-то время вытаскивал оттуда опустевшую тару и посуду, пополнял запасы, набивая ими пакеты, и снова нес в кабинет к хозяину. Один только раз за три дня ему еще удалось выволочь хозяина в ванную, кое-как вымыть, переодеть. И снова доставил того в кабинет по его требованию.

Василисе, что попалась в момент возвращения Игоря Леонидовича из ванной в кабинет, тот велел убираться.

– Куда? – не сразу поняла она.

– Домой убирайся! Делать тебе здесь больше нечего! Игорек, заплати ей… – велел заплетающимся языком. – И пускай убирается из моего дома…

Игорек виновато промолчал, делая ей знак глазами, чтобы не обращала на хозяина внимания. Но Василиса и без извинительных его движений понимала, что ей вроде уже и правда пора. И она даже сделала попытку вернуться домой. Прямо сразу же, как услыхала приказ, отданный нетрезвым хозяином.

Собрала с утра свои вещи, вызвала такси, назвала домашний адрес. Приехала, поднялась к себе на этаж, вошла в квартиру. И поняла: если Вадик и был здесь без нее, то лишь для того, чтобы вынести мусор – в ведро был вставлен свежий пакет. В остальном все пребывало в прежнем виде. Все заломы на постельном покрывале, все чашки и тарелки – ничего не сдвинулось, осталось на том же месте.

Он так и обживает дачный домик с мамой, с горечью констатировала Василиса. Вьют там вдвоем с мамой гнездилище, в котором Василисе затем надлежит плодиться и размножаться. И у нее даже мелькнула шальная мысль поехать туда и застать их семейную идиллию врасплох. Просто взять и свалиться им как снег на голову. И скомкать хоть как-то их несогласованные с ней планы.

Но желание быстро угасло. Стоило вспомнить «милую» сердцу свекровь, ее сюсюкающее «деточка», кастрюльки с гороховым супом, и желание тут же умчалось прочь, трусливо поджав едва показавшийся на свет божий хвост.

Зачем? Для чего? Разве ее неожиданный приезд способен что-либо изменить? Ну, заявится она туда… Мария Федоровна будет твердо гнуть свою линию. Вадик станет хмуриться и молчать, бросая в сторону жены молчаливые упреки. А Василиса себе только кровь и нервы попортит.

Нет, не поедет она туда. И звонить даже Вадику не станет. Он вчера ни на один ее звонок не ответил, между прочим. То вне зоны находился, то просто трубку не брал. И потом не перезвонил ей. И сегодня, кстати, тоже. О том, что с ним может что-то случиться, что муж мог попасть в беду, Василиса даже не подумала.

Прежде всего потому, что с ним никогда и ничего не случалось. Он был мудрым, все и всегда продумывающим человеком. Вадик не выходил из дома без зонта, даже если на небе не было ни облачка и вовсю полосовал солнечный свет. У него никогда посреди рабочего дня не выскакивали заполошные мысли, а выключил ли он газ или утюг. Прежде всего потому, конечно, что редко пользовался данными приборами, но если и пользовался, то всегда выключал, о чем непременно помнил, как ни странно.

Она вот так не могла. Она могла и забыть выключить, и начать беспокоиться, выключала или нет. А вспомнить не удавалось, выключила или нет. Так что…

Так что с ее мужем Вадиком никогда ничего внезапного не могло случиться. Никто бы не рискнул сбить его на машине. У него просто на лбу, кажется, было выведено: не тронь меня! Да и под надежной маминой опекой Вадик был как под семью саркофагами.

Позвонили бы, если что бы вдруг случилось, решила она, пятясь из собственной квартиры к двери. Василиса уже минут через пятнадцать пребывания в собственной квартире решила, что снова вернется в дом Игоря Леонидовича.

Ну, что вот тут она одна, что? Что способна решить, что сделать, что узнать? Да ничего! Глебов и Димон по-прежнему не отвечали на ее звонки. Оно и понятно, один собрался жениться, второй за бугром. А больше помощи ждать неоткуда. Не в милицию же, в самом деле, идти, чтобы заявить о пропаже Сигитова. А вдруг и впрямь он убил Зайцева, что тогда будет? Тогда Сане будет тюрьма. Если он, конечно, еще жив.

Василиса со вздохом набрала номер такси и уже через полчаса топталась у ворот дома Игоря Леонидовича.

– Вернулась? – Ей показалось, что Игорек выдохнул с облегчением, впуская ее.

– А что мне там делать, Игорек? Дома никого! Саню я без вас ни за что не найду.

– Ты его можешь и с нами не найти, Василиса, – предостерег ее Игорек. – Я к тому говорю, чтобы ты не особенно надеялась. Сам-то тоже в разочарованиях пребывает. Оттого и пьет. И тебя велел не впускать. А если, сказал, явится, гони.

– Погонишь?

Она все еще стояла на пороге дома, не решаясь войти.

– Прямо щас, ага! Он просто от бессилия и злобы, что ничего не удалось узнать, пьет и гонит тебя. Сам же понимает, что если ты сейчас уйдешь от нас, то все…

– Что – все? – Василиса осмелела и швырнула под вешалку свою сумку с вещами, которую дома даже разобрать не успела.

– Он никогда не найдет его без тебя.

– Кого?

– Убийцу Марины.

– А я тут при чем? – взорвалась она. – Он снова думает, будто все, что произошло, дело рук Сани? Так ведь выяснили уже! Чего опять снова-здорово?

– Да не в том дело, Василиса, не горячись!

Игорек потянул у нее сумку, которую она подхватила с пола, намереваясь бежать куда глаза глядят.

– Ты из-за своего Сигитова станешь тормошить его, заставлять делать хоть что-то. А без тебя он смирится, опустит руки и так никого и не найдет.

– Знать бы еще, где искать… – вздохнула Василиса, ослабляя хватку и уступая Игорю.

– Но кое-что мы ведь уже знаем, Василиса. И не мало. Сам-то хоть и пьет, и рвет и мечет, но согласился сегодня с похмелья, что Зайцев без сообщника не смог бы такую операцию провернуть. И с похищением, и…

– И? – поторопила она его, когда он внезапно умолк.

– Сам Зайцев не пошел бы сюда убивать Марину. Так ведь? Ни в маскараде, никак не пошел бы. И ментов громить на дороге не стал бы, точно.

– Кто знает, может, и стал бы, – возразила Василиса.

– Ага, а себе он тоже самостоятельно шею сломал, а потом в кусты отполз, чтобы не нашел никто? – насмешливо протянул Игорек, увлекая ее в столовую. – Пойдем лучше чай пить да думать вместе, пока наша основная движущая сила находится в обессиленном состоянии…

Они пили чай, кофе, варили сообща рисовую кашу и так же сообща пытались накормить ею Игоря Леонидовича. Тот, конечно, послал их к черту с их молочной размазней, снова принялся гнать Василису из дома, но уже без прежней настойчивости.