Пленник золотой любви - Ольга Вешнева

– Пора! – дружно отозвались зрители.

– Приглашаю на сцену Елизавету Багрянову, генерального директора Волочаровского мясокомбината.

Обомлевшие гости поздно вспомнили о приветственных аплодисментах. Лиза поднялась на сцену, не оглядываясь на зрителей, и подошла к Семену.

– Прошу тебя, любимая, разрезать ленточку и открыть двери в наш эдем для модников и модниц. – Семен передал ей ножницы и встал перед ней на колено, приложив ладонь к груди. – Дорогая Лиза, я предлагаю тебе руку и сердце. Ты выйдешь за меня замуж?

– Извини, Сенечка. Все мои части тела и душа принадлежат вон тому молодому человеку, – Лиза указала на меня. – Надеюсь, ты не пустишься во все тяжкие, как раньше, – обратилась она к поднявшемуся парню. – Обещай не дурить.

Семен стоял молча.

Меня выделил из толпы белый круг подвижной лампы, и ко мне ястребом подлетел худощавый рыжий фотограф. Хорошенько засветив мои глаза мощной вспышкой, парень сунул мне под нос диктофон и протараторил:

– Егор Ветров, корреспондент газеты “Волочаровский Вестник”. Представьтесь, пожалуйста, и расскажите немного о себе.

Егор стал беспрестанно “обстреливать” меня из фотоаппарата. Защитные линзы не спасали.

– Прекратите меня щелкать, и, быть может, я скажу вам что-нибудь благопристойное, – проворчал я, пряча под губами вылезшие клыки и прикрывая лицо рукой.

– Не жмурьтесь. Опустите руку. Подарите мне один красивый кадр. Улыбнитесь, наконец, и я перестану вас снимать, – трещал настырный паренек.

– Волочаровское телевидение, – Егора отпихнул его бритый наголо коллега – сверстник, и по моим глазам ударила лампа здоровенной видеокамеры.

От городских репортеров пришлось спасаться на сцене. Туда им был вход воспрещен.

– Тихон Таранский! Талантливый писатель, поэт, и мой любимый мужчина, – Лиза представила меня гостям праздника. – Тиша, ты моя радость, моя прелесть, мое бесценное сокровище, – она взяла меня за руки и повернулась к зрителям. – Люблю тебя больше жизни… Я тебя обожаю, и хочу всегда быть рядом с тобой.

Лиза так сильно волновалась, что я не мог разобраться, искренни ли ее слова, или она играет на публику. Когда ты сам постоянно врешь и все вокруг тебя заливают напропалую, очень трудно выудить крупицу истины из болота лжи.

– Я тоже тебя люблю, Лизонька, – на половине фразы я заподозрил, что говорю правду.

Лиза поцеловала меня… Разве я мог ее отвергнуть под прицелами фотоаппарата, видеокамеры и всяких там смартфонов-планшетов? Наш поцелуй был долгим и, наверное, красивым. Фотогеничным. Репортеры остались довольны… Я старался хорошо сыграть свою партию… Я думал, что играю… Но сердце вело себя странно, не беспокойно колотилось, а пело. Как маленький упругий барабанчик, выстукивало мелодию любви.

“Таких чудес с вами давненько не случалось, дорогой Тихон Игнатьевич. Сотню лет, а то и поболе”, – завершив поцелуй, я больно прищемил клыками язык.

– Тиша, как гость нашего города, ты должен разрезать ленту, – Лиза подала мне ножницы – эстафетную палочку.

Растоптанный в пыль Семен под шумок куда-то удалился.

– Что я могу сказать? – я действительно не знал, что говорить. Мысли путались. Душу теребило необъяснимое беспокойство. – Городок ваш чудесный, уютный. Буду рад остаться в нем насовсем. А вот к ленточке прикоснуться я недостоин. То привилегия вашего достопочтенного главы.

Я говорил страшную ерунду. Перед глазами встал давно покойный основатель Волочаровска Анисим Герасимович Пыжиков. “Мечтаю, чтобы в нашем городе никогда не было никаких вампиров”, – твердил Пыжиков на всяком народном собрании. Мне представилось, что перерезав ленточку, я вызову мстительный дух первого городничего.

Довольно с меня одного злобного призрака в усадьбе. Приняв решение, я продолжил спонтанную речь:

– Всем вам известно, что даже вампиры – уж на что живучие создания – и те не могут жить без головы. Городу тем паче нужна мудрая голова. Такая, как у многоуважаемого Валерия Денисовича. Пожелаем ему долгих лет и благоприятного правления.

Иван Смолин от злости шевелил усами, как таракан. Гости замешкались. Прежде грома торжественного марша в толпе прозвучало подозрительное шуршание, волнами поползли змеиные шепотки…

Оглушенный музыкой, я взглянул с высоты на зрителей и увидел сборище упырей. В первые секунды мне сделалось чуток нехорошо при созерцании злых мордасов, принадлежавших ненавистным честному обывателю мздоимцам, подхалимам, мошенникам, разбойникам и мелким пакостникам широкого профиля. Потом стало приятно, что от совершенного мстительного действия их круглые мордасы стали прямоугольными, а длинные вытянулись в спицы. Внутри разлилось расслабляющее тепло – нежнее, чем от горячей крови ягненка.

Позднее наступило стыдливое прозрение. Я вспомнил, что среди гостей есть честные горожане, чьи близкие родственники или друзья были съедены моими собратьями. Капельку пожалел о том, что наступил добропорядочным людям на больную мозоль.

Сверля меня осуждающим взглядом, городничий покромсал ножницами ленточку. Загремели аплодисменты, раздались крики “Ура”. Над площадью вспыхнули огни фейерверков.

Из-за кулис вышли ведущие концерта: депутат Артем Букашкин, маленький беспокойный мужичонка в клетчатом костюме и принявшая человеческое обличье Жанна в пятнистом золотисто-черном платье.

От внимательных глаз Лизы не укрылось мое беспокойство. Догадавшись, что я опасаюсь после взрывоопасной речи спускаться в толпу, девушка придумала как исправить мое положение. Шепнула пару слов Букашкину, с которым еще не успела поссориться, поскольку тот не состоял в депутатской комиссии по вопросу лужи на улице Весельчаков.

– Дорогие друзья! Мы начинаем праздничный концерт в честь открытия “Модного Улета”. Откроет наш торжественный вечер выступление почетного гостя. Тихон Игнатьевич, прошу вас спеть красивую песню, – депутат Букашкин любил конферировать на городских праздниках. До избрания в местный парламент он десять лет руководил Дворцом Культуры. – Нам с кошечкой Жанночкой хотелось бы услышать “Как упоительны в России вечера”. Одобряете наш выбор?.. Очень хорошо. Прошу к роялю, Тихон Игнатьевич.

На сцену выкатили великолепный белый рояль. Присев за инструмент, я разволновался, как на первом в жизни кадетском балу. Собравшись с духом, сыграл вступительную мелодию и запел о том, как упоительны в России вечера.

Зрителям понравился мой голос. Они простили мне преступную речь. Подняли над головами ярко горящие смартфоны и планшеты, стали покачивать ими в такт музыке.

Следом за мной выступил директор ДК Александр Лайка с арией графа из “Летучей мыши”.

Гости поспешили к фуршетным столам и устремили жадные взгляды