(не) Верь мне - Екатерина Носкова

Не ожидая прощаний, или каких-то протестов с моей стороны, он развернулся и так же медленно покинул кабинет.

А я незаметно выдохнул. Не то, чтобы я боялся этого человека. Просто готов был к чему угодно, но точно не к тому, что он вот так просто решит меня отпустить... Не после того, как я жестко разукрасил его физиономию.

Усмехнулся.

Ну, теперь Добби свободен, и может наконец-то заняться финальной стадией организации сюрприза для моей девочки.

Надеюсь ей понравиться.

Анастасия

Наконец-то настал день выписки. Меня продержали в больнице две недели, и хотя уже давно чувствовала себя хорошо, Костя каждый раз категорически заявлял, что мне еще рано оставаться без наблюдения врачей.

И сколько бы я не пыталась его переубедить — все напрасно.

Мой мужчина кажется не оставлял меня ни на секунду. С трудом удавалось выгнать его домой для нормального, полноценного сна. Он уходил, но потом вновь возвращался и совсем не выглядел отдохнувшим. Только синие круги под глазами становились еще больше.

Он что-то скрывал и я это чувствовала. Особенно это стало понятно, когда несколько дней назад, он заявился ко мне в палату с жуткими ссадинами на руках. Он с кем-то подрался, и на все мои вопросы я получала только один ответ:

— Все хорошо. Не волнуйся ты так. Просто решал кое-какие моменты.

Да как не волноваться? И какие моменты он решал кулаками? Я кипела от ярости, но в то же время сердце сжималось от страха.

— Ну как тут моя пациентка? — спросил доктор, входя в палату, и закрывая за собой дверь.

— Домой хочу, — честно ответила, скорчив при этом самое жалобное выражение лица, на которое только была способна.

— А мы-то как хотим, чтобы вы уже домой отправились, — пробормотал доктор, что-то просматривая в моей карте.

Удивленно посмотрела на мужчину. Совсем не ожидала от него таких слов. А он заметил, что я на него смотрю, приподнял голову и пожал плечами.

— Ваш муж тут всех достал. Уже даже медсестры жалуются.

— Он мне не муж, — смущенно ответила. — А почему жалуются? — действительно не поняла, о чем говорит врач. Костя ведь тихо всегда себя вел. Никогда никому не хамил... Только поглядывал иногда грозно на персонал, но ведь это всего лишь взгляд.

— Не муж он, — проворчал мужчина. — Поверьте это ненадолго.

От его слов я еще больше смутилась. Кажется, у меня покраснели не только щеки, но и уши. Было неловко слушать о возможном замужестве... Хоть и желанном. На несколько секунд я будто вернулась в начальную школу, где все нас дразнили «жених и невеста тили-тили-тесто».

И как назло именно этот момент выбрал Костя, чтобы появиться в палате.

Он окинул меня взглядом, нахмурился и твердым шагом направился в мою сторону.

— Ты себя плохо чувствуешь? — хмуро спросил он, прикасаясь прохладной ладонью к моему лбу. — Доктор, мне кажется у нее жар.

— Да нет у меня никакого жара, — воскликнула, отскакивая от мужчины.

Костя хмуро взглянул на врача, а тот не скрываясь, посмеивался.

— Настя полностью здорова. Забирайте ее и увозите. И сделайте одолжение... Не надо орать на персонал, — он выразительно взглянул на Суворова.

Я ничего не понимала. Кто орал на персонал? Костя?

Врач не стал ничего говорить. Просто положил на стол заключение, попрощался и покинул палату.

— Ну что? — спросил Костя, поворачиваясь ко мне. — Готова ехать домой?

— О чем он говорил? — спросила, скрещивая руки на груди.

Суворов медленно подошел ко мне, и его взгляд соскользнул в вырез кофты.

— Не делай так, — хрипло прошептал, проводя пальцами по моим рукам. — Я ведь не железный.

От его взгляда, жар растекся по всему телу. Дыхание сбилось, стало частым прерывистым. А я смотрела в глаза мужчины и все больше в них тонула.

— Поехали домой, — прошептал он, наклоняясь и оставляя мягкий и нежный поцелуй на моих губах.

Кивнула, соглашаясь с его предложением. На вразумительные слова я сейчас просто не была способна.

Суворов подхватил сумку с моими вещами, выписку и уверенно направился на выход из палаты. Я последовала его примеру. Вот только перед тем, как закрыть за собой дверь — оглянулась.

Комната была чистая, кровать заправлена, тумбочки пустые...

И я загадала одно желание...

«Хочу, чтобы ни я, ни Костя сюда больше никогда не попадали»

Когда мы сели в машину, и Суворов выехал с территории больницы, я ожидала, что сейчас он отвезет меня в ту квартиру, которую я сняла, когда только приехала в город. Ведь мы договаривались, что я поживу у него пока мне грозит опасность от Стрельцова. Сейчас уже опасности не было. Мужчину арестовали, и значит, Костя может решить, что и нет смысла в моем пребывании в его квартире.

Однако он меня удивил. На очередном перекрестке свернул в противоположную сторону от моей квартиры. Проезжая по знакомым улицам, я уже точно знала, что Суворов везет меня к себе.

Внутри появилось такое странное, но приятное тепло. Нежность растеклась в сердце, распускаясь сладким, пьянящим цветком.

Не удержалась и провела пальцами по его волосам. А он мою руку перехватил, и ладонь поцеловал, а потом к себе на бедро положил.

Костя не отрывал взгляда от дороги, но я видела, его легкую улыбку на губах.

Но стоило подъехать к дому, как спокойствие покинуло мужчину. Он стал нервным, слегка дерганным, и даже дверь квартиры не с первого раза сумел открыть.

— Все в порядке? — спросила, наблюдая, как Костя поворачивает ключ.

— Да, — прежде чем открыть дверь, он повернулся и посмотрел в мои глаза напряженным взглядом. — Только пообещай не нервничать... И не ругаться.

— Что ты натворил? — спросила, скрещивая руки на груди, но быстро себя отдернула, стоило заметить искры в глазах моего мужчины.

— Увидишь, — он подмигнул и открыл дверь, пропуская меня вперед.

Настороженно вошла в квартиру и остолбенела. Вся прихожая была заставлена коробками. Они стояли одна на другой, практически до самого потолка.

— Это что такое? — спросила, рассматривая «архитектурные» сооружения.

— Сейчас узнаешь, — проговорил Костя, закрывая за нами дверь, и аккуратно протискиваясь в сторону комнаты.

Скинула балетки и пошла следом за ним.

В гостиной меня ожидала такая же картина — коробки, выстроены одна на другую. Костиного рабочего стола уже не было, как и кресла, и телевизора.

— Что происходит? — напряженно спросила, осматривая комнату, которая за время моего пребывания в больнице, превратилась в нежилую.