Скандал ей к лицу - Ширли Басби

– Нет, я не могу ее забыть. До конца дней своих я буду помнить о ней и ребенке, которого она носила, когда погибла. Но к нам это не имеет никакого отношения, – угрюмо произнес он, вставая и натягивая халат. – Это наш брак... и наше дитя. Я умоляю тебя, оставь мое прошлое в прошлом, где ему полагается быть. Пойми меня. Прими, как принял я, тот факт, что она мертва и похоронена... и этого ничто не изменит.

«Что ж, – безнадежно подумала Нелл. – Вот он и признался: он никогда не забудет божественную Кэтрин. На что мне надеяться? Не на что». Горечь поражения сжала ее сердце, и Нелл отвернулась от мужа.

– О, я прекрасно все понимаю, – пробормотала она, желая, чтобы он оказался за тысячу миль от нее, и с усилием притворно зевнула. – Простите меня, милорд, я очень устала.

Джулиан заколебался, но тон ее был явно прощальным и не поощрял к дальнейшей беседе. Он не хотел расставаться с Нелл на такой ноте. Более того, он вдруг понял, что вообще не хочет с ней расставаться. Он хотел от нее того, чего никогда не хотел ни от одной женщины: он хотел лежать рядом с Нелл всю ночь, ощущать тепло ее тела, слушать ее легкое дыхание и знать, что все долгие и тоскливые темные ночные часы она будет у него под боком.

Всего лишь простое упоминание имени Кэтрин, с гневом подумал Джулиан, погубило всякую возможность того, чтобы Нелл пригласила его остаться в ее постели. Господи, он же не собирается позволить этой ведьме достать его из могилы и разрушить его единственный шанс на счастье. Будь проклята ее черная душа! «Нет, Кэтрин, – мысленно поклялся он, – пускай в ход все свои ухищрения, но эту битву тебе не выиграть».

Джулиан сбросил с плеч халат и снова забрался в постель к Нелл. Притянув ее к себе, так чтоб они лежали, как ложки в коробке, он поцеловал ее в макушку.

– Я тоже устал и не могу придумать никакого более приятного места для сна, как под боком у моей жены.

Нелл очень постаралась сохранить накал своей обиды и гнева, ни в коем случае не смягчиться от его слов, приятных ее душе, однако это оказалось невозможным... она его любила. У нее перехватило дыхание: да, да, она вдруг поняла, что это правда. Она его любит! Безумно. Страстно. Всепоглощающе. Потрясенная своим открытием, она лежала тихо и наслаждалась теплом его прижавшегося к ней большого тела. Она любила этого мужчину. Когда и как это произошло, Нелл не знала.

Никакого предупреждения не было. Одну секунду она мирно спала, и в ее мозгу проплывали чудные сны о будущем ребенке, грезы о том дне, когда Джулиан признается ей в любви... а в следующий миг она оказалась в закопченной темнице, и ее оглушили крики несчастной женщины, перед глазами возникла картина кровавой бойни, истязаний, которые только одержимый безумием зверь мог причинить другому человеческому существу. Нелл боролась, стремясь вырваться из жестоких когтей кошмара, но они крепко держали ее, принуждая наблюдать жуткие вещи, происходившие в этом страшном месте. Она содрогнулась, когда этот Человек-Тень отвернулся от своей жертвы и потянулся за другой игрушкой, за тонким ножом с лезвием, отточенным остро, как бритва...

Как всегда, он стоял в тени, и у Нелл не было шанса разглядеть что-либо, кроме его роста и широких плеч. Однако, когда он повернулся за этим ножом, что-то колыхнулось у нее в голове. Она его знала. Она не могла бы его назвать, но какая-то глубинная уверенность пронзила ее: она встречала этого человека, разговаривала с ним. Человек-Тень был кто-то, кого она знала.

Нелл дико металась во сне, задыхаясь и вскрикивая. Джулиан проснулся в ту же секунду, как она задрожала. Он нашел на ночном столике свечу и быстро ее зажег. В колеблющемся свете было видно лицо Нелл, искаженное страхом и отвращением. Джулиан прикоснулся к ней, чтобы успокоить, но при первой же нежной ласке она закричала и подскочила на постели. Ее глаза были широко открыты, однако ничего не видели.

– Нелл, – мягко проговорил Джулиан, – проснись. Это кошмар. Ты в безопасности. Проснись, дорогая. Очнись.

Но она не могла очнуться. Глаза ее были устремлены на зрелище неописуемой жестокости. Ни в одном из ее прошлых кошмаров, на протяжении многих лет, не была она свидетельницей такой неуправляемой, неукротимой свирепости. До сих пор, какими бы жестокими ни были его действия, от убийцы исходило некое безжалостное любопытство, как будто его интересовала реакция женщин на каждую новую пытку. Но сегодня никакого любопытства не было. Была слепая безумная жажда причинить боль, жажда рвать, резать, терзать.

Добрые слова, нежные поглаживания не оказывали никакого влияния на Нелл, и Джулиан в отчаянии ударил ее по щеке. Она задохнулась, поперхнулась, и взгляд ее прояснился. Бледная, дрожащая, она бросилась в объятия мужа и, уткнувшись ему в плечо, зарыдала, бормоча:

– Это было ужасно. Ужасно. Я этого не вынесу.

Джулиан держал ее в объятиях, дожидаясь, когда буря рыданий и страха стихнет. Все, что он мог сделать, – это дать ей некое утешение, и он давал его, прижимая ее трепещущее тело к себе, поглаживая взлохмаченные каштановые локоны и приговаривая:

– Тише, дорогая. Ты в безопасности. Я с тобой и никому не дам тебя обидеть. Тише.

Постепенно ее рыдания стихли, но пальцы продолжали сжимать его плечи. Наконец она подняла голову и в мерцании золотистого света свечи прошептала:

– Джулиан, я его знаю.

Его взгляд остановился на ее глазах.

– Ты сегодня видела его лицо? – резко уточнил он. – Ты знаешь его имя?

– Нет, – покачала головой Нелл. – Просто в какой-то момент я инстинктивно поняла, что знаю его. Что я его встречала, разговаривала с ним. – Дрожь пробежала по ее телу. – Возможно, он кто-то, с кем мы беседовали в нашем доме.

Джулиан нахмурился:

– Но если ты не видела его лица, откуда ты знаешь, что это кто-то, кого ты встречала?

– Объяснить это я не могу, – призналась Нелл. – Но почему-то уверена, что это так. – И настойчиво добавила: – Мы его знаем. Он нам знаком.

Джулиан вгляделся в ее бледное лицо. Он видел потеки от слез на ее щеках, помнил ужас в ее глазах.

– Мне неприятно спрашивать тебя об этом, но не запомнила ли ты из нынешнего кошмара чего-то, что могло бы нам помочь?

– Только то, что он был в ярости. Он бросался, как дикий зверь, кипя от переполнявшей его злобы.

– Я удивляюсь, – размышлял вслух Джулиан, – что же могло так его разозлить.

– Не могу даже предположить. – Нелл содрогнулась и крепче прижалась к мужу. – Эта несчастная женщина...

– Ясно лишь то, что задача наша определена, – тряхнул головой Джулиан. – Должен признаться, что я без радости предвкушаю обследование всех этих злосчастных заброшенных, сырых и грязных темниц Девоншира. И страшно подумать, какие хитроумные сказки придется мне сочинять, чтобы мои друзья, родственники и соседи разрешили мне осматривать нижние этажи их домов.

Нелл усмехнулась уголком рта: