Оружие победы и НКВД. Советские конструкторы в тисках репрессий - Александр Помогайбо

Самолет с выпускающимся шасси, о котором упомянул Кербер, это ХАИ-1 — первая конструкция И.Г. Немана в Харьковском авиационном институте. Конструктор в то время был заведующим кафедрой конструкций самолетов. В ХАИ он попал из КБ Калинина, у которого участвовал в разработке самолетов К-3, К-4, К-5; самолет К-5 выпускался большой серией и перевозил 6 пассажиров. В ХАИ под руководством И.Г. Немана были созданы самолеты ХАИ-1, ХАИ-3, ХАИ-5 (Р-10), ХАИ-6, ХАИ-51 и ХАИ-52 («Иванов»).

Самолет ХАИ-5, имевший еще одно обозначение, Р-10, представлял из себя двухместный скоростной (для того времени) самолет, который мог быть разведчиком, легким бомбардировщиком и небронированным штурмовиком. Самолет был спроектирован И.Г. Неманом в инициативном порядке. Конкурентом этого самолета был Р-9, который летал на 60 км в час быстрее — но поскольку самолет Немана лучше соответствовал заданию, то на вооружение приняли именно его. Самолет изготовлялся на Харьковском авиационном заводе и «Саркомбайне» в Саратове. За 1938—1940 гг. было выпущено 528 самолетов Р-10.

Развитием ХАИ-5 стал ХАИ-51. Это был бы отличный небронированный штурмовик и бомбардировщик. Но выделенный для опытного образца двигатель М-62 регулировали больше двух месяцев. Несмотря на неполадки в моторе, было ясно, что ХАИ-51 -превосходит Су-2 Сухого, поскольку был легче, имел большую скорость и большую бомбовую нагрузку. Однако машина Сухого прошла испытания, а ХАИ-51, из-за отсутствия двигателя, — нет.

Зато ХАИ-52 оказался настолько хорош, что его было приказано запустить в серию еще до начала заводских испытаний опытного образца. Но в 1938 году неожиданно пришло указание «снять с производства самолет вредителя Немана ХАИ-52». Начался выпуск самолета Сухого ББ-1.

На этом судьба самолетов Немана прекратилась.

Надо заметить, что самолет Сухого ББ-1 (или Су-2) оказался неважным. Его делали в Харькове, и тут же обнаружилось, что мотор для этого самолета М-88 никуда не годен — он дымит при работе. Через какое-то время, однако, запорожский завод смог создать улучшенную модель — мотор М-88Б с приличными характеристиками. Тем не менее и этот мотор был не очень надежен, и потому в целом самолет проявил себя слабо. Пришлось срочно переделывать самолет под М-82; на это было потеряно время. После эвакуации Су-2 попал под сокращение и заводчане Харьковского авиазавода, эвакуированного в Пермь, перешли на выпуск «Илов».

В ЦКБ-29 НКВД И.Г. Неман участвовал в работах над Ту-2 и Пе-2. В 1944 году он вернулся в Харьков, где занял свой прежний пост заведующего кафедрой конструкций самолетов Харьковского авиационного института. Скончался он в 1952 году.

В молодости Сергей Михайлович Егер мечтал стать летчиком и летать очень быстро. Однако когда он попытался поступить в авиашколу, его забраковали из-за близорукости. И тогда он поступил в МАИ. В то время в МАИ обучалось две группы работников ЦАГИ, которые изучали предметы не отрываясь от работы — и Егер перешел в одну из групп. На следующий год Ильюшин, создавая новое ЦКБ, создал в ней свою, «ильюшинскую» группу, в которой было семь человек: С.М. Егер, В.В. Никитин, В.В. Калинин, С.Н. Черников, З.З. Жевагина, А.Я. Левин и А.А. Сеньков. Эта «семерка» и стала началом будущей знаменитой ильюшинской фирмы. Егеру перевод не понравился — он обратился к Туполеву, но тот только развел руками: Ильюшин был начальством, вот когда он уволит... В 1936 году Егер окончил Московский авиационный институт. Конструктор пользовался авторитетом в КБ, в его доме часто бывал сам Ильюшин...

Феликс Чуев пишет в книге об Ильюшине, что когда Егера арестовали, его жена спросила Сергея Владимировича, не знает ли он что-либо о судьбе ее арестованного мужа. Ильюшин ответил, что он вообще таких не знает.

Объективности ради надо заметить, что у Ильюшина был арестован только один Егер — да и того подвела немецкая фамилия. Ф.И. Чуев: «У нас, пожалуй, только Егера взяли, — рассказывали ильюшинцы. — В том, что его посадили, сыграла роль немецкая фамилия. Потом он ушел к Туполеву».

Но Туполев-то вытребовал Егера даже несмотря на его фамилию, как и многих других «инофамильцев». Я думаю, этим русский интеллигент Туполев совершил еще один свой подвиг — спас честь русской нации в стране, где немецкие семьи вышвыривались в казахской степи, и где немецких женщин посылали в трудармии заниматься непосильным трудом. Потом Берия будет коситься на туполевское КБ как на «немецко-еврейское гнездо».

Только в 1940 году, то есть уже «шарашке» Туполева, Егер был вызван к тюремному начальству, чтобы получить известие, что ВК ВС СССР осудила его на 10 лет.

За свою работу 19 июля 1941 года постановлением Президиума Верховного Совета СССР Егер был освобожден — а в 1943 году его назначили начальником отдела Технических проектов ОКБ А.Н. Туполева. С этого момента практически все самолеты с маркой «Ту» начинали свой путь на рабочем столе С.М. Егера. Особо большим его вклад был в две машины — бомбардировщик Ту-22 и пассажирский самолет Ту-154. Впоследствии С.М. Егер перешел на преподавательскую работу и написал ряд учебников. Несколько поколений советских авиаконструкторов выросло на его книгах по проектированию самолетов.

Любопытно, что в истории авиации был еще один Егер. Этот Егер стал летчиком, и его не посадили за немецкую фамилию.

Американец Ч. Егер стал первым в мире пилотом, превысившим на самолете скорость звука.

Еще один обладатель немецкой фамилии из «туполевской шараги», Курт Минкнер, был крупным специалистом по силовым авиационным установкам.

Он работал в ЦАГИ с 1920 года, окончил Московский механический институт им. Ломоносова.

Он принимал участие в исследованиях авиадвигателей в высотных условиях (в камерах низкого давления), а в 1938 году стал руководителем высотной лаборатории ЦАГИ. Принимал активное участие в создании первого мощного отечественного двигателя АМ-34 и его модификаций, в частности двигателей для АНТ-25, в ходе подготовки рекордных перелетов.

Курт Минкнер был арестован в 1937 году. Его вытащил из заключения А.Н. Туполев, и Минкнер с 1938 года работал над силовыми установками опытных самолетов «100», «102» и «103».

У Туполева было правило — в новую конструкцию вносить не более одного принципиально нового решения, чтобы можно было легко оценить результат нововведения. Но для Курта Минкнера Туполев делал исключение. Во время разработки одного из самолетов Туполев вызвал Минкнера к себе с докладом о техническом новшестве, которое хотели применить для смазки двигателя. У Туполева было сомнение: мы делаем новый самолет, так стоит ли на новую конструкцию ставить новшество более мелкое, не дай Бог, оно повредит? И велел Минкнеру два дня подумать и доложить результат. Минкнер вернулся и подтвердил свою уверенность в нужности нововведения. «Хорошо, — сказал Туполев. — Ты представляешь себе это лучше меня. Будь по-твоему».

Курт Владимирович Минкнер стал Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской и двух Государственных премий СССР, а также был награжден многими орденами и медалями СССР.

Леонид Львович Кербер был просто обречен оказаться в лагере. Он не просто происходил из дворян — он был из рода, который дал России целый ряд выдающихся морских офицеров. Таких «пролетарии» ненавидели особенно люто. Когда Кербер в 1927 году пытался поступить в академию, некто Войтов из приемной комиссии первым делом задал вопрос: