Опасное влечение - Полина Лоранс

Я медленно расстегнула стёганную куртку, подаренную им же, повесила на вешалку в прихожей, прошла в гостиную и опустилась в огромное мягкое кресло. Застыла в напряжении. Неуверенно посматривала на Алекса, а он ходил туда-сюда, разговаривал с невидимым собеседником и тоже не спускал с меня глаз. Смотрел как-то странно, изучающее. Как будто увидел впервые.

И вот его разговор закончился. Алекс положил смартфон и подошёл к креслу. Упёрся ладонями в подлокотники, навис надо мной, заключив меня в своеобразный плен. Несколько мгновений скользил взглядом по моему лицу, плечам, груди…

Мелькнула паническая мысль, что он задумал то, о чём весь год я думала, затаив дыхание, а вот сейчас он решил заявить на меня свои права. Сейчас! Когда я уже не могу ему принадлежать, я всецело отдана другому!

Ну, нет! Нам надо срочно объясниться. Как же начать?

Втянула воздух, собираясь с духом, губы уже тряслись, затылок ломило от напряжения.

— Алекс, я хотела…

— Даша, — перебил мужчина. — Что у тебя с Матвеем Артемьевым?

Я вздрогнула, отпрянула, задохнулась от изумления.

Вот почему Алекс смотрел так странно, непривычно! Ему уже что-то известно. В ресторане он очень удивился тому факту, что мы с Матвеем знакомы. А теперь, наверное, что-то почувствовал, заподозрил…

Маринка говорит, мужчины спинным мозгом чувствуют, что у женщины был секс. Или на подсознательном уровне ощущают запах другого самца и бесятся от этого.

Как бы то ни было, сейчас бывший жених угрюмо навис надо мной и гипнотизировал взглядом, словно пытался проникнуть в мой мозг. Наверняка он видел, как запылали мои щёки, я очень сильно это ощущала. Уши тоже горели.

— Алекс… Я хотела… хотела тебе всё объяснить… Но никак не решалась, — пролепетала чуть слышно.

Мужчина выпрямился. Его лицо исказила гримаса брезгливости и отвращения.

— Ты с ним спала? — презрительно процедил он. Красивые тёмные глаза пылали чёрным огнём.

— Да.

Признание прозвучало. В комнате повисла ужасающая пауза — наверное, такая же возникает за мгновение до того, как сорвётся вниз нож гильотины.

Я не выдержала.

— Прости меня, Алекс! — взмолилась отчаянно. Мне было ужасно стыдно, что я обманула его лучшие ожидания, оказалась недостойной его любви. — Пожалуйста, прости меня, милый! Я очень перед тобой виновата… Но… так получилось.

Последние слова произнесла едва ли не шёпотом.

— Подлатать себя успела?

— Что? — изумилась я.

— В «Авиценну» зачем ездила? Операцию уже сделала? Или отложила до свадьбы, а пока продолжаешь е**ться с Артемьевым? Я уже в ресторане почувствовал, что здесь что-то не так! Как вы пялились друг на друга!

Я потеряла дар речи, только с ужасом смотрела прямо в красивое, насмешливое лицо Алекса и не могла произнести ни слова.

А он вдруг коротко замахнулся и… залепил мне хлёсткую пощёчину.

Ауч! Больно же!

Моя голова мотнулась в сторону, так, что едва ли не хрустнули шейные позвонки, щёку обожгло пламенем, в ушах зазвенело…

Да он совсем с ума сошёл!

Не успела я открыть рот, чтобы возмутиться, как ещё одна пощёчина прилетела уже с другой стороны. Она была даже сильнее, чем первая. Как будто Алексу понравилось, и он вошёл во вкус.

У меня потемнело в глазах, сердце судорожно трепыхалось где-то совсем не там, где ему положено быть. Я попыталась вскочить с кресла, но Алекс поймал меня за волосы, схватил крепко — не вырваться.

— Маленькая тварь, — прошипел он, заставляя запрокинуть голову. — Целый год надо мной смеялась, да? Сколько у тебя их было, таких, как Артемьев? Целочку изображала, глазками хлопала. А сама — последняя б**дь!

Он выплюнул это мерзкое обвинение прямо мне в лицо.

Я смотрела Алексу в глаза — и не узнавала его. Это был совершенно другой мужчина, не тот, в которого я была влюблена.

В следующий момент накатило безразличие. В ушах по прежнему звенело, а тело словно обложили ватой. Я чувствовала боль — мужской кулак едва ли не выдирал мои волосы, от этого жгло затылок, а от пощёчин жгло щёки… Но всё это не важно. Алекс уже исчез из моей жизни, его больше для меня не существует. Осталось только потерпеть немного, пока он выплеснет гнев и обиду. А потом я вернусь домой и буду ждать звонка от Матвея.

Перед глазами замелькали картины… Вот около клумбы, где лежит мой ушастик, тормозит чёрный «крузер», и из него выскакивает Артемьев… Вот он обнимает меня в клинике, когда я слушаю приговор ветеринара… Вот я сижу, закутанная в плед, на террасе, глотаю слёзы, а вдали, на краю участка Матвей роет могилу для моей собаки… Вот он раздевает и целует меня в душе, и тёплые струи воды окутывают наши тела…

Алекс не ослабил хватку, казалось, он хочет с корнем вырвать у меня волосы и вывернуть шею. Он продолжал осыпать меня ругательствами, вперемешку русскими и итальянскими.

И если с физической болью я ещё могла как-то справиться, слушать всю эту грязь в свой адрес было совершенно невыносимо. Слёзы хлынули из глаз, я затряслась от рыданий.

— Пошла вон! — рявкнул Алекс и оттолкнул меня от себя.

Потеряв равновесие, я полетела на пол и основательно бы врезалась, если бы толстое и пушистое ковровое покрытие не смягчило удар.

Схватила куртку, не оборачиваясь, ринулась к двери и выскочила в коридор.

РУСТАМ

Огромный молодой мужчина-кавказец обречённо смотрел на врача, хрупкую шатенку в голубой медицинской форме. Женщина не доходила громиле даже до плеча, ей приходилось поднимать голову, чтобы посмотреть спортсмену в лицо. Они стояли в белом коридоре крупного медицинского центра.

— Я за всю жизнь не встречалась с таким количеством великанов, как за последнюю неделю, — улыбнулась врач, стараясь разрядить атмосферу.

Первые сутки, когда жизнь Артемьева висела на волоске, вместе с Рустамом в коридоре больницы караулил Джибаров. Угрюмо пялился в стену, отчаянно переживал. Потом подтянулись лучшие друзья Матвея, тоже бывшие спортсмены. Один прилетел из Питера, второй — из родного города.

— Скажите, а если перевели из реанимации в палату, значит, ему уже лучше? — с надеждой посмотрел на маленькую женщину Рустам.

— Состояние Артемьева стабильное, но по-прежнему тяжёлое.

— Доктор, когда же он очнётся? Целую неделю уже валяется в отключке!

— Трудно сказать. Будем надеяться, что скоро. Травма, конечно, серьёзная, кровоизлияние обширное. Не могу обещать что-то определённое, последствия подобных травм непредсказуемы. Но и надежды лишать не хочу. Пока давайте будем радоваться тому, что ваш Артемьев остался жив.