Русская революция. Книга 3. Россия под большевиками. 1918—1924 - Ричард Пайпс

С концепцией этой чем-то перекликалась другая, принятая китайскими националистами после того, как они эвакуировались в 1949 г. на Тайвань, с той лишь разницей, что, в то время как последние получили надежную дипломатическую и военную поддержку от США, правительство Врангеля оказалось практически в одиночестве.

Приняв командование, Врангель немедленно восстановил дисциплину в армии. Войско к тому времени было полностью деморализовано; у пехоты не хватало оружия, большую часть которого побросали в Новороссийске, а у казаков не было лошадей. Стали применяться суровые наказания вплоть до смертной казни для офицеров и солдат за неисполнение приказов, пьянство во время несения службы или мародерство. Это возымело мгновенное действие; войско Врангеля, переименованное в Русскую армию, стало, по отзывам, напоминать Добровольческую армию 1918 года, «когда она еще не была разбавлена насильственной мобилизацией и коррумпирована пьянством и грабежами»347.

Врангель не мог долго оставаться запертым в Крыму, поскольку полуостров не производил продовольствия достаточно, чтобы прокормить сильно увеличившееся население. Помимо этого, Франция ставила свою помощь в зависимость от весьма обременительных условий, в частности требовала снабжать ее сельскохозяйственной и прочей продукцией, которой здесь не хватало. По этим причинам Врангель пренебрег предупреждениями Британии и произвел 6 июня неожиданную вылазку на материк в районе побережья Азовского моря, в Северной Таврии. Операция прошла успешно, и отвоеванные приморские районы вскоре расширились до вполне обширных территорий, дававших обильную сельскохозяйственную продукцию. Чтобы добиться расположения населения, Врангель издал воззвание, в котором обещал защищать веру, обеспечить гражданские права и свободы, предоставить народу самому выбрать правительство. Одновременно с воззванием был опубликован приказ, которым большая часть земель, захваченных крестьянством в 1917–1918 гг., признавалась его собственностью, с оговоркой, что прежние владельцы получают обратно в собственность небольшие наделы, размер которых устанавливался законом348.

В июле и августе Врангель направил вторую военную экспедицию на Кубань, но там ему закрепиться не удалось.

Перспективы Врангеля в большой степени зависели от исхода советско-польской войны. Когда в сентябре после разгрома Красной Армии под Варшавой военные действия в Польше были приостановлены и стороны вступили в мирные переговоры, судьба Врангеля была решена. 20 октября Красная Армия начала наступление на Крым, напав на позиции белых на Перекопском перешейке: против 133 600 красных стояло всего 37220 белых349. Наступающих поддерживали партизанские части под командованием Махно, которые были посланы в атаку на самый укрепленный редут белых и ценой тяжелых потерь осуществили прорыв. Имеются сведения, что после сражения Троцкий приказал казнить 5000 оставшихся в живых махновцев[78].

Удерживая Красную Армию на расстоянии, Врангель делал приготовления к эвакуации. Трудное отступление было осуществлено с показательной четкостью, войска дрались и отходили, не теряя строя. 14 ноября гражданская война формально закончилась: 83 000 военных и гражданских беженцев погрузились на 126 британских, российских и французских кораблей и отбыли в Константинополь. Врангель взошел на борт последним. Примерно 300 000 антибольшевиков были оставлены; многие офицеры были массовым образом расстреляны красными350.

Впоследствии многие и многие тысячи военнопленных были заключены в лагеря. В ноябре 1920 г. Ленин получил из отвечавшей за лагеря ЧК встревоженные донесения, в них говорилось, что только в Екатеринбурге 100 000 военнопленных и изгнанных из поселений казаков живут в «невероятных условиях». В харьковских лагерях содержалось 37 000 военнопленных из армии Врангеля. ЧК просила сделать что-то, чтобы улучшить условия этим людям. Ленинский ответ был: «В архив»351.

Донских казаков массами выгоняли из их усадеб. С целью заново заселить и реконструировать обезлюдевшие районы советское правительство провело в 1922-м переговоры с германским концерном Круппа, предлагая сдать ему в аренду целых 700 000 га пахотной земли в районе Новороссийска352. Однако, даже когда размеры снизили до 65 000 га, немцы не решились пойти на сделку, и из переговоров ничего не вышло.

* * *

По причинам, изложенным в начале этой книги, победа Красной Армии была предрешена, особенно принимая во внимание ее бесконечное численное и техническое превосходство, а также преимущества ее геополитического положения. Относительная слабость белых еще усугублялась их неспособностью следовать логике гражданской войны и настойчивым отказом признать отделение нерусских территорий. Ими совершались и стратегические ошибки, самой дорогостоящей из них оказалась неспособность соединиться с Колчаком. Были допущены и другие серьезные ошибки и просчеты, например, отсутствие хорошо налаженного гражданского управления. Фатальным оказалось неумение и бессилие держать войска в строгом порядке. Учитывая эти обстоятельства, правомерно усомниться в том, что более умная политика или лучшее стратегическое планирование могли бы отвратить поражение белых. Если бы после смерти Корнилова не Деникин, а Врангель принял верховное командование, агония бы продлилась, но исход, вероятнее всего, оказался бы таким же. Слишком уж неблагоприятными для белых армий оказались «объективные» факторы[79].

Среди обстоятельств, оказавших влияние на итоги событий и могущих быть названными «объективными», хотя они имели не материальную, но культурную природу, следует особо отметить слабую развитость у русского населения чувства патриотизма. Белые вдохновлялись примером русского национального восстания против иноземных захватчиков, имевшего место в начале XVII столетия и положившего конец «Смутному времени». Они взывали не к классовым инстинктам, то есть не к чувствам обиды или алчности, но к чувству национальной гордости. Этот призыв нашел ответ у небольшой группы, состоявшей в основном из офицеров и студентов: ситуация общая и для Колчака, и для Деникина353. Ни русское крестьянство, ни нерусские меньшинства (к которым в данном случае следует отнести и казачество) не могли вдохновиться призывом освободить Россию. Царскому правительству не удалось создать у своих подданных чувства национального единства и общности интересов: призыв большевиков грабить, дезертировать из армии и отделяться от империи казался им более привлекательным. Когда закончилась гражданская война и большевики заторопились начать коммунистическое строительство, им пришлось в свою очередь взывать к патриотизму, и ответом им стало, конечно же, все то же безразличие. На него большевики отреагировали перманентным террором.