Презумпция достоверности - Лидия Сладкова

— Пятьдесят грамм коньяка, еще никому не повредили, дорогая, — ответил мужчина.

— Они вредят твоему сердцу и сосудам. Дай сюда и не серди меня, — продолжала ругать мужа жена и даже смешно топнула ногой, что вызвало на моем лице улыбку. Владимир Александрович вместо этого взял руку жены и приложил к губам, а после этого отдал пузатый бокал супруге, сказав ей, что она порой бывает занудой.

Наталья Леонидовна уже во второй раз пригласила всех за стол, а сама продолжала суетиться возле стола. Мне было отведено место с Кириллом. И в этом не было ничего удивительного. Ведь именно сегодня я была его гостьей. Он, как истинный джентльмен отодвинул стул для меня и помог сесть. Краем глаза, я смогла заметить, каким недобрым и въедлевым взглядом сверлил меня Загорский, а заодно и брата. Определенно, злясь на сложившиеся обстоятельства и мою выходку остаться на ужин. Во всяком случае, других причин для такого поведения мужчины, я не видела. С этим взглядом пришлось справиться и заставить себя радушно улыбаться, в том числе и ему.

В общем, сегодня вечером в доме Загорских случайных гостей не было, не считая меня. За столом собрался самый близкий круг. Семья Загорских оказалась очень простой, не смотря на достаток в их доме. Чувствовались крепкие семейные узы. У этих людей было все хорошо. Я вдруг поймала себя на мысли, что давно не ощущала семейного уюта, понимания, доверия, честного и открытого взгляда. Все ели с аппетитом. Пироги у Натальи Леонидовны, действительно, получились на славу. За ужином шла оживленная легкая беседа — о политике в современном мире, здоровье, о перспективах футбольного сезона, который так любил отец семейства и Кирилл. Младший из Загорских предпочитал хоккей и, как, оказалось, играл в него с большим удовольствием до сих пор. Наталья Леонидовна, поведала, преимущественно мне — новому человеку, о его достижениях в юности, о многочисленных медалях и кубках, а также о травме, которая поспособствовала забыть о спорте и интенсивных тренировках. Я слушала внимательно, иногда поглядывая на Загорского и, представляя из него хоккеиста. Нет, юристом в деловом костюме, он мне нравился больше. Это имело в данный момент принципиальное значение. В любом случая, в таких разговорах я активно не участвовала. Больше молчала, иногда кивала. Я ловила на себе заинтересованные взгляды Ольги. Она оказалось дочерью близкой подруги Натальи Леонидовны, и была здесь «своей». Это информация не могла просто так пройти мимо моего внимания. Но уточнять интересующие меня моменты не рискнула. Лишь с осторожностью посматривала на сидящую напротив меня парочку. Расслабиться мне сегодня не суждено. Оля порхала над ним, прижималась, что-то шептала. Не хотелось верить, что их связывает, что-то серьезное. К, сожалению, только это приходило на ум. И, не сказать, что мне это нравилось. Эти мысли обжигали. Стоить отметить, что и Кирилл не оставлял меня без внимания. Пытался накормить меня всем, что было на столе, следил за вином в моем бокале. Младший же Загорский пялился на меня, настолько откровенно, что это было заметно со стороны. Например, Ольгой, которая сращу начинала ерзать на стуле.

— Алена, — окликнул меня Владимир Александрович в какой-то момент. — Вы работаете с Сашей?

Я на него посмотрела и решительно качнула головой, положив вилку.

— Нет. Я работаю в другой компании.

— Конкуренты, пап, — Загорский еле слышно хмыкнул, но промолчал не смог. — Вот переманиваю всеми возможными способами.

Я смотрела на этого нахала, который наблюдал за мной и будто наслаждался спектаклем. И очень хотелось в очередной раз кинуть в него что-то. Даже бокал схватила. А он возьми и скажи:

— Алена Дмитриевна, поаккуратнее. Это хрусталь, — с намеком проговорил, суть которого знали только мы вдвоем.

— Я учту, Александр Владимирович.

Мы — два взрослых человека, играли какую-то странную игру в работу и здесь, называя друг друга по имени и отчеству. И если уж признаться честно, то я начала первой, под его удивленный и насмешливый взгляд. Правила он принял.

— Вы, так же как и наш сын относитесь к своей работе? — теперь уже вопрос последовал от мамы Загорских. — Не знаю, когда дождемся того момента, когда сын невесту приведет. Про внуков вообще молчим. Машенька единственная наша отрада.

— Мама! — Загорский закатил глаза, взяв бокал вина.

— Что мама? Разве не так. Жениться тебе надо, — говорила ему Наталья Леонидовна, со знанием дела. — А у тебя не одной кандидатуры на примете. Подходящей. Тебе 36 лет. Что за девицы тебя окружают. Олечка к тебе это не относятся.

Олечка просияла в ответ и зачем-то провела рукой по плечу Саши. Она вообще с настойчивым упорством ухаживала за мужчиной. Я не сразу поняла, что меня так бесило. Я не сразу поняла, что за чувство меня гложит, а когда сообразила, даже вилку уронила. Я ревновала. Волны ревности так и прокатывались по мне раз за разом. Вот это я вляпалась!

— Это какая? — Саша и не подумал смутиться. Лишь удивленно вздернул брови. Правда, есть перестал и с интересом смотрел на мать.

— Воспитанная, сынок. Хозяйственная, — в голосе слышалось серьезное материнское возмущение. Заботливая.

— А, ну это другое дело, — посмеивался над матерью сын.

Наталья Леонидовна же мрачно смотрела на отпрыска, но было понятно, что этим его не пробьешь.

— Алена, а вы замужем? — ее внимание переключилось на меня.

Я внутренне подобралась, даже плечи расправила, на Сашу зачем-то посмотрела, прежде чем ответить. Вопрос мне показался опасным. Последние полгода именно так и было, и отвечать на него совсем не хотелось. Сразу за этим следовала пресловутое «почему».

— Нет.

— У вас тоже работа все свободное время отнимает?

— Наверное, — улыбнувшись и поморщив носик, ответила я. — Но, если появится семья, то работа уйдет на второй план. Я не карьеристка до мозга костей.

— Алена, с какой Вы пещеры? — рассмеялся отец Загорских. — Столичные адвокаты не спешат обзаводиться семьей. Да, и в целом современные женщины все чаще ценят свободу, которую не готовы променять даже на законный брак и детей. Прекрасный пол стремиться к самостоятельности и самодостаточности.

— Почту за комплимент, — в ответ просияла я, ни сколько не обидевшись на констатацию фактов моей старомодности. — Пещера находится в провинции. На берегу Волги. За тысячу километров от столицы.

— Не вижу ничего в этом плохого, — возразила Оля, с недовольством смотря на меня. — Женщина в современном мире должна быть независимой от мужчины, в том числе и в материальном плане. Умела планировать, с каким мужчиной ей жить и какое время рожать детей. Конечно, у провинциальных людей иное мнение и иной склад ума.

Я очень медленно, почти незаметно втянула в себя воздух, при этом смотря на девушку в упор, прежде чем снова заговорив:

— Мне по нраву мой склад ума и хорошо, что он у меня есть. К тому же одно другому не мешает. Во всем должна быть мера, — не стала я спорить, а заодно затевать словесную перепалку с девушкой. Здесь было не место и не совсем подходящая компания. Хотя от части, Ольга была права. Но ее интонации показались мне забавными. Странно было осознавать, что сейчас она уже не излучала ту уверенность, которая была при нашем знакомстве. Сейчас на первый план вышла нервозность, яд и злость. Но ей нечего было делить со мной.