Беременная от врага - Мэри Ли

— Значит, муж до последнего не осознавал, что вы полюбили другого мужчину? — Задал я очередной вопрос.

— Пфф, нет, конечно. Его ничего, кроме работы не интересовало. — Фыркнула Анна Михайловна. — Он думал, я всегда буду рядом с ним, поскольку не захочу менять привычный образ жизни. Муж был убежден, что не променяю богатство на что-то другое. Но я променяла.

— Бросили все и убежали с… любимым? — Удивился я.

— Не все бросила. Разумеется, я внушительную сумму прихватила с собой. Нам же нужно было с моим милым обеспечить себя. — Ответила Анна Михайловна. — Хотя я, зная запросы любимого, ждала что рано или поздно эти деньги у нас закончатся. И момент настал. Но не из-за отсутствия средств нам пришлось расстаться. Моя беременность — вот причина.

— Римма? — Уточнил я, хотя и так было понятно.

— Естественно, она. — Закатила глаза женщина. — Уже с самого начала доставляла мне неудобства. Узнав про нее, мой любимый исчез. Он забрал оставшиеся деньги и испарился. Я его не осуждаю, ему же надо было на что-то жить.

— А вы? Вернулись к мужу? — Прозвучал вопрос от меня.

— Да. К кому же еще? Мне больше податься было не к кому. — Пожала плечами Анна Михайловна. — А муж меня не принял обратно. Представляешь? Даже ребенка не признал. Его ребенка! Он ведь так хотел семью! Детей. Много ребятишек. А тут, посмотрите-ка. В позу встал — не мой малыш и все! Гад. Дал денег, чтобы отделаться от меня, а потом подал на развод. — Женщина снова отпила из бокала, затем добавила: — Сам во всем виноват! Нечего было доводить меня своей занятостью. Я ведь живой человек. А он…

Анна Михайловна начала всхлипывать. Я пододвинулся к ней и, достав из внутреннего кармана пиджака платок, протянул ей. Она, не выруская бокал из одной руки, второй взяла платочек и промокнула уголки глаз.

— Что-то я расчувствовалась. Воспоминание о НЕМ всегда выводят на негативные эмоции. — произнесла Анна Михайловна, немного успокаиваясь.

— Кто же этот загадочный ваш муж и отец Риммы? — Ухмыльнулся я.

— Ничего и не загадочный. — Отбросила платок Анна Михайловна на диван. — Он всегда вращался в самых богатых и значимых кругах. — Я сделал непонимающий вид, и дама добавила: — Уманский Павел.

Я сглотнул застрявший комок в горле. Все-таки ошибки не было. Отцом Риммы оказался именно этот человек. Ее сходство с Уманским заметно.

— Выходит, Павел Дмитриевич. — Подытожил я, произнеся его имя вслух, и мысленно чертыхнулся. Потерял бдительность. Привык, что Анна Михайловна на своей волне, и вот, проговорился.

— Ты его знаешь? — Сузила глаза женщина.

— Слышал. Однажды. Владелец одной крупной компании. Больше ничего неизвестно. — Попытался изловчиться я.

— Ну, и черт с ним. — Махнула рукой Анна Михайловна. — Лучше налей-ка мне еще. — С этими словами потрясла около моего носа пустым бокалом.

Я выполнил то, что женщина просила. Она с жадностью налегла на очередную порцию.

Я смотрел с жалостью на даму, залпом опрокидывающей в себя жидкость. Я раскаивался о своем поступке, но иначе поступить не мог. К тому же, еще не конец.

Я выведал нужную информацию, оставалось лишь закрепить победу.

— Анна… — Начал я, отрывая даму от ее занятия. Она взглянула на меня расплывчатым взглядом и нахмурилась. Видимо, пыталась сосредоточиться на том, что я говорю, но получалось не очень. — Предлагаю разнообразить наш вечер. — Затем кивнул за спину дамы: — Может, сыграем?

И, о, чудо! До Анны Михайловны дошел смысл сказанного. Она мило улыбнулась, поставила бокал на стол и, встав с дивана, нетвердой походкой направилась к предмету, лежащему на серванте. К коробке, которая станет погибелью ее дочери.

Я возвращалась домой после Дня Рождения коллеги. Обещала маме не задерживаться, но вышло немного не по плану.

Хотя кого это волнует? Должно быть мама уже уснула под звуки телевизора, по которому шел очередной сериал. Наверняка в нем рассказывается душераздирающая история какой-нибудь несчастной героини, попадающей в неприятные ситуации.

Да уж. Как будто нам с мамой во всем повезло. Зачем она смотрит подобное, словно ей в жизни драмы не хватает? Ладно бы смотрела комедии, а то постоянно грустит вместе с главными героями.

Никогда не понимала это увлечение мамы. Но это гораздо лучше, чем ее дурацкие игры с жуткими личностями и нездоровая любовь к спиртному.

Теперь же я могу вздохнуть спокойно, зная, что мама оставила все свои дурные привычки и способна радоваться каждому дню без собственных пагубных пристрастий.

Хорошо, когда все плохое позади.

Порой даже пугает белая полоса, наконец наступившая в моей и маминой жизни.

На празднике так было хорошо, а сейчас снова гнетущие мысли не дают покоя.

Я в замешательстве. То ли расслабиться и ни о чем не беспокоиться, то ли наоборот, быть настороже.

А, как насчет «надейся на лучшее, а готовься — к худшему»?

Закончить мысль не удалось, так как уже дошла до крыльца дома.

Я с облегчением вздохнула, что хоть на какое-то время оторвусь от своих переживаний и смогу добраться до уютной постельки и забыться сладким сном.

Сегодняшний день принес лишь хорошее. Жаловаться не на что. Можно со спокойной душой завершить пятницу и…

Постойте-ка. Это что за новость?!

Я попыталась повернуть вставленный ключ в замочную скважину, но он не поддался. Не смогла ни в одну из сторон прокрутить.

Мама закрылась от меня, что ли?!

Я на всякий случай нажала на дверную ручку и толкнула от себя дверь. На удивление она открылась и гулким звуком стукнулась об стенку. Я не рассчитала и мой толчок оказался сильнее, чем предполагалось.

У меня появилось неприятное предчувствие. Я задрожала всем телом, ожидая увидеть что-то ужасное. Но шло время, а ничего не происходило.

Потоптавшись на крыльце, я переступила порог. Не став запирать дверь, а то мало ли кто-то тут помимо меня находится, я нащупала рукой выключатель. Свет загорелся и часто заморгав, свыкаясь с освещением, быстро окинула взгляд прихожую. Пусто.

Я на цыпочках прошла вглубь дома, не прекращая оглядываться по сторонам. Дошла в гостиную и заглянула в открытую дверь. Увиденное повергло меня в шок.

— Мама! — Не сдержав повышенного тона, воскликнула я, затем кинулась к ней.

Анна Михайловна лежала на диване, а неподалеку стояли опустошенные бутылка и бокал. Комнату наполнял тошнотворный запах алкоголя.

— Мама! — Снова окликнула я, легонько потрясся ее за плечи. — Очнись!

Наконец Анна Михайловна подала признаки жизни, разлепившей веки и предпринявшей попытку сконцентрировать взгляд на мне. Несколько мгновений она всматривалась в меня, потом, благо, узнала.