Золотая дева - Виктор Снежен

Дольский кивнул седой головой, всё ещё морщась от невыносимой боли.

— Вот и чудесно, — удовлетворённо сказала графиня, — Слава, Костя, свяжите наконец девчонку и фараона. И не забудьте вывернуть им карманы.

— А Данилыча? — спросил Славик, пряча пистолет в карман, чтобы освободить руки.

— Данилыча не надо. Он мне здесь нужен ящики перетаскивать.

Это был удобный момент, чтобы предпринять попытку обезоружить графиню. «До неё не более пяти метров, — прикинул Антон. — Можно нырнуть ей под руку, перехватить запястье…». Удар дубинки был так стремителен, что Антон заметил лишь её мгновенную тень. Перед глазами полыхнуло зарево кровавого тумана, и мир тотчас погрузился во тьму.

Очнулся Антон от того, что его кто-то шлёпал по щекам. Голова раскалывалась от боли, обмякшее тело никак не хотело слушаться.

— Очухался? — спросил откуда-то сверху голос Славика. — Извини, капитан, приложил тебя так, на всякий случай. Для твоего же блага. Если бы ты дёрнулся, пришлось бы стрелять. Давай-ка, вставай.

Охранник подхватил Антона под руки и помог подняться.

— Спасибо за заботу, гражданин Фролов. Суд это непременно учтёт, — пробормотал Антон, стараясь не потерять равновесия и не рухнуть. Руки Антона были крепко и плотно связаны, из чего можно было понять, что в бессознательном состоянии он пребывал никак не менее трёх минут.

Славик подтолкнул его к двери, где уже стояла связанная и бледная Даша. Садовник Данилыч и Костик маячили поодаль. На их плечах лежали руки поднятого с пола лейтенанта. Болтухин уже начал приходить в себя, пытался стоять самостоятельно, но ноги его не слушались. Он мучительно и протяжно стонал.

— Аделаида, господи, куда вы хотите их отвести? — с мольбой в голосе спросил Дольский. Его глаза были туманны от слёз, голова то и дело вздрагивала.

— Слава, заприте эту троицу в часовне, — вместо ответа распорядилась графиня. — Да, покрепче заприте, чтобы сбежать не смогли.

— В часовню?! — прижал ладонь к груди Иван Степанович. — Там же сыро, холодно. Даша, Дашенька, не садись на каменное. Слышишь? Застудишься…

— Дедушка, не волнуйся! — вскрикнула Даша. — Мы не пропадём. Пожалуйста, береги сердце, выпей лекарство, слышишь! Мы не пропадём!

— Дашенька, курточку надо взять…

— Хватит мелодраматизма, господин директор! — оборвала его Аделаида Сергеевна. Она всё ещё держала в руках наган, но персонально уже не в кого не целила. — Идите и ещё раз проверьте документацию. В ваших же интересах, что бы всё прошло без задержки.

Пленников вывели из особняка, и странная процессия побрела к белевшей в глубине парка часовне.

Бобрищенская часовня являла собой несомненно уникальное, но основательно потраченное временем сооружение. Над просевшим куполом возвышался барабан с покосившимся крестом. Световые окошки, заколоченные фанерой, зияли, как старческие бельма. Осыпавшаяся местами штукатурка обнаруживала под собой красную кирпичную кладку. Здание давно и тоскливо взывало о ремонте, но на него не хватало ни рук, ни денег. Зато в качестве тюрьмы сооружение было вполне пригодным. Единственная железная дверь, побитая ржой, покоилась на мощных петлях и запиралась снаружи мощным засовом.

Костя, оставив лейтенанта на попеченье Данилыча, побежал вперёд отмыкать огромный, едва ли не пудовый замок.

— Слышь, капитан, — шепнул Антону Славик, когда дошли до часовни. — Ты не думай, эту гниду, Ваську Котова не я порешил. Много я чего по глупости своей понаделал, но только не убийство.

— Тогда, кто? Графиня?

— Не знаю, — вздохнул Славик. — Я ведь в ту ночь у Верки прокантовался. Должен был вместе с Котом пойти нырять за сундуком этим проклятым. Только подрались мы с Васькой и разругались насмерть. Вдвоём они пошли с Костиком. А оно вон как вышло.

— Значит, Костя?

— Говорю же, не знаю, — зло бросил Славик. — Хотя, мог и Костик. Этот тихоня, если бы графиня приказала, мог бы и багром садануть.

Дверь часовни с тяжёлым скрипом открылась, и разговор прекратился. Костя вернулся к пленникам. Кровь всё ещё сочилась с его царапин на щеках и губах.

— Даша, — сказал он, пытаясь вытереть лицо ладонью. — Прости меня. Здесь я бы так и остался нищим. Здесь никаких перспектив. А это шанс для меня. Понимаешь?

— А что же ты не предложил ехать в Париж мне? — с презрительной улыбкой бросила Даша, вскинув голову. — Молчишь? Я и так знаю: графиня желает, чтобы ты женился на её дочке. Угадала?

Костя не ответил. Лишь вздрогнули и опустились его плечи. В этот момент Костя был по-настоящему жалок. Он отвернулся от Даши и отошёл в сторону.

— Двигайте копытами, — угрюмо сказал Славик, толкая в спину сначала Антона, потом и Дашу.

— Не смейте мне говорить такие вещи! — вспылила Даша, сверкнув очами, и Кречетов с удивлением увидел, как охранник послушно подобрался. «Молоток девчонка, — подумал он с невольным уважением, — вот кого в команду бы ко мне…»

Он оглянулся на помощника. Лейтенант едва стоял на ногах и осматривался вокруг мутным взглядом. Его подпирал плечом бледный и перепуганный Данилыч.

— Потерпите ребятки, — тихо увещевал он, — уедет эта мегера в свою Францию, я вас, бедолаг, отопру. А вечером, если разрешат, я вам водицы и еды принесу.

В часовне, как и положено в подобном месте, царили сумрак, прохлада и запах плесени. Антон успел разглядеть каменный пол, усыпанный рухнувшей с потолка штукатуркой, облупившиеся образа святых на стенах и несколько тёмных от времени высоких гранитных плит. Когда все трое пленников оказались внутри, Славик тотчас затворил дверь и часовня погрузилась во мрак. Впрочем, темнота оказалась не такой уж кромешной. Сквозь щели в кое-как заколоченных световых окнах, внутрь пробивались весёлые лучики дневного света.

— Где это мы? — прохрипел Болтухин. — На том свете? Я рассчитывал, что там будет немного светлее.

— Ну, слава богу, очнулся! — сказал Антон с чувством. — Давай-ка присядь, дружище.

Он помог лейтенанту опуститься на одну из гранитных плит.

— Кто это меня так приложил? — всё ещё с трудом произнося слова, пробормотал раненый. — Такое впечатление, что я столкнулся с трамваем.

Антон коротко пересказал события минувшего часа.

— Вот это, блин, повезло, — простонал лейтенант не то от боли, не то от досады. — Теперь у них два ствола, полоумная баба, ботаник и чувак с дубинкой. Расклад явно не в нашу пользу, кэп.

— Ты меня извини, лейтенант, что втянул тебя в эту историю, — вздохнул Антон. — Надо было заранее просчитать графиню.

— Эй, — подала голос Даша. — А передо мной извиниться не хотите, господин сыщик? Я ведь здесь тоже по вашей милости.

— Даша, милая моя девочка, — немедленно отозвался Антон. — Обещаю тебе, что и с тобой, и с дедушкой всё будет в порядке.