Королева войны - Феликс В. Крес

Девушка явно была напугана не на шутку.

— Твои волосы, ваше высочество… — пробормотала она. — Что с ними случилось?

Зеркало лежало на пушистом ковре. Эзена посмотрела сверху и, так же как и невольница, прижала пальцы ко рту. Она долго смотрела в зеркало, потом перевела взгляд на невольницу и снова на зеркало. Потом крепко зажмурилась.

— Какие у меня волосы? — прошептала она. — Быстро. Скажи мне.

Невольница набрала в грудь воздуха.

— Каштановые, ваше высочество. И короткие… такие, как у Хайны…

Эзена открыла глаза.

— И это… должно так выглядеть?

Невольница не понимала, о чем говорит ее госпожа.

— Пришли сюда первую Жем… — начала княгиня и не договорила, нахмурив брови, словно вдруг ощутив боль. — Нет. Пришли коменданта Йокеса. Пусть придет немедленно, если, конечно, уже вернулся. Ничего ему не говори.

Она обернулась, услышав тихий возглас Хайны.

— Как думаешь? — слегка неуверенно, но вместе с тем с нескрываемой иронией спросила княгиня. — Ты хотела бы… хотела бы менять прическу и цвет волос, вот так? — Она щелкнула пальцами поднятой руки. — Шурум-бурум, так, как умеют посланники?

Хайна стояла посреди комнаты, лишившись дара речи. Энея позади нее вытаращила глаза, судорожно сжимая в руках платье.

— Интересно, что я еще умею. — Возбужденная Эзена подняла зеркало, жадно вглядываясь в отражение; потом отдала его Энее и начала быстро ходить по комнате. — Не знаю, как у меня это получилось… и, хуже всего, не знаю, смогу ли вернуть все обратно. Ибо какой бы там ни был шурум-бурум, — с явным беспокойством в голосе добавила она, — но этот цвет волос мне не подходит.

К сожалению, во многом она была права.

В комнату вошел Йокес, держа в руке несколько запечатанных писем.

— Пришли письма из Роллайны, я взял их у… — начал он и замолчал.

Княгиня расчесала волосы пальцами, ухватила несколько прядей на висках и сильно потянула в одну, потом в другую сторону.

— Ай… Тоже хочешь подергать, комендант? У тебя появилась возможность оттаскать госпожу Сей Айе за шевелюру. Смелее, подходи и дергай.

Йокес не двинулся с места.

Княгиня забрала зеркало у невольницы и подала коменданту.

— Подержи, сейчас попробую… — Она сосредоточилась, пытаясь вспомнить распущенные иссиня-черные волосы, которые у нее были еще недавно.

Но ничего не произошло.

— Еще раз.

Зеркало было безжалостным. Эзена топнула ногой, щеки ее порозовели от усилий. Она закрыла глаза и снова открыла. Шатенка с волосами, не доходящими до плеч.

— Превосходно. Ну и натворила же я дел, только глядите, — рассерженно и озадаченно сказала она, выражаясь не вполне правильно, что с ней иногда случалось, когда эмоции брали верх. — Синее платье подойдет? А к чему, Хайна, скажи?

— Ваше высочество, — боязливо сказала Жемчужина Дома, — но… каким образом…

— Идите, обе, — прервала ее Эзена. — Никому ни слова. Йокес, не уходи.

Вскоре они остались одни.

— Я подумала, что у Хайны красивые волосы, и посмотрелась в зеркало, — деловито сказала Эзена, садясь в кресло у окна. — Ну и видишь, что случилось. Анесса… Анесса говорила мне, что так может быть. Что я получу какую-то силу или вроде того, но не сумею с ней управляться. Ну и, похоже, началось. Не знаю, что дальше. Что делать? Это всего лишь волосы, я превратила себя в пугало, и если так и останется, то я уже никогда не выйду из дому. Но это только волосы, это еще не самое страшное. А если я подумаю о ком-нибудь: «Чтоб ему сдохнуть»?.. То что? Будет как с волосами? Если б хоть всегда одинаково, но от случая к случаю? — Она снова заволновалась.

Комендант не знал, что ответить.

— Те солдаты уже пришли? — спросила она.

— Я послал их в город. Их командир здесь. И кое-кто еще…

— Как я теперь покажусь… кому бы то ни было? Как я покажусь? — Она явно его не слушала. — Но может быть… может, никто не обратит внимания? Я могла подстричь волосы, и когда-то я слышала, что можно как-то изменить цвет…

— Я тоже слышал. Их каждый день полощут в каких-то отварах. Каждый день в течение недели или двух… впрочем, не знаю. Долго. Так делают перезрелые красотки, чтобы скрыть седину.

— Ну тогда… ох!.. — простонала она. — Любой торжественный прием или даже скромная встреча… Каждый слуга, каждый невольник и каждый дворцовый гвардеец будет останавливаться, увидев меня, а кто-нибудь более впечатлительный может и чувств лишиться. Мне что, надеть шлем на голову? Ох! — снова жалобно простонала она.

Йокес все еще тупо держал в руках зеркало. Подойдя к нему, она попыталась еще раз, но вскоре беспомощно развела руками.

— Нет, ничего не получается.

— Ваше высочество, тот человек, который сопровождает гвардейцев…

— Кстати. Кто он?

— Мудрец-посланник.

Эзена на мгновение лишилась дара речи, но тут же поняла, что это означает.

— Мои волосы! — воскликнула она. — Он вернет мне мои волосы! Ведь для него это пара пустяков!

Йокес молчал. Новая только что обнаруженная способность княгини, хоть и проявилась, скажем так, несколько забавным образом, выглядела весьма серьезно. Госпожа Сей Айе действительно могла представлять опасность для себя или для других — комендант прекрасно это осознавал. Самым подходящим в данной ситуации словом было «непредсказуемость». Но в южном крыле дворца расположился таинственный мудрец, который будто с неба свалился, прибыв с непонятно какой целью, и который, возможно, мог многое объяснить. В Сей Айе, где прошлой ночью невольницы убили двух человек чистой крови и теперь предстоял судебный процесс. Шла игра, ставка в которой была несколько выше, чем цвет или длина чьих-то волос. Однако Эзена была всего лишь женщиной. Ночью, в дворцовом саду, она расположила его к себе своим спокойствием, рассудительностью и проблесками солдатского юмора… Но она была всего лишь женщиной. Способной сейчас самое большее на размышления вроде: «Во имя Шерни, как же я выгляжу!»

— Могу я наконец все это положить, княгиня? — спросил он, показывая подбородком на зеркало и смятые письма.

Она очень быстро опомнилась, и комендант вынужден был признать, что оценил ее несправедливо. Эзена вернулась к креслу у окна и села.

— Глупости. Одергивай меня иногда, когда несу всякую чушь, — сказала она, словно слыша его мысли. — Подумаешь, волосы… Мудрец-посланник? Что он может делать в Сей Айе? Может, он каким-то образом узнал, что Роллайна… что я… — Она слегка растерялась. — Не знаю, не могу думать о Роллайне как о себе, или наоборот! — честно сказала она, снова раздражаясь. — Отец дал мне имя Эзена. Что в тех письмах? Может, что-то о наших гостях?