Золотая Ветвь - Галина Львовна Романова

Про себя Хаук не думал — ему действительно некуда было идти, и он впервые в жизни не знал, что будет делать, когда покинет горы. У него впрямь не было больше ничего. Даже про свою семью он старался не думать — отец и мать, скорее всего, отреклись от сына-изгоя. Лишь смерть Верховного Паладайна и соответствующий закон, изданный его преемником, откроет изгнаннику путь назад, но надеяться на это нечего. Так что смерть на дуэли для него может оказаться и заманчивой. Скоро заря и…

Хаук вскинул глаза и выругался. Уже довольно рассвело, и закатные склоны озарились розовым светом восхода. Пока орк занимался мясом, они чуть было не пропустили зарю!

Хаук обвел глазами спящих эльфов. Волшебницы прижались друг к дружке, накрывшись общим одеялом, и казались родными сестрами. Они крепко спали, и орк, подползши к ним на коленях, невольно засмотрелся на их лица. Особенно на одно — помоложе. Эта девушка должна носить его ребенка… Еще месяц назад, да что там месяц! Еще неделю назад он совсем иначе думал об этом. Младенец, продолжатель рода, наследник, самое ценное, что у него есть, — вот кем было еще неделю назад крошечное существо под сердцем этой светловолосой шаманки. А теперь… Теперь пусть бы его не было! Сын изгоя, который вот-вот умрет на дуэли. У него нет будущего. И, пожалуй, даже хорошо, что он не узнает своего отца.

Хаук сердито потряс головой и мысленно дал себе оплеуху. Он не должен так думать! Такие мысли ослабляют волю. Настоящий воин не должен ничего чувствовать перед битвой. Отец бы его точно отлупил — ишь ты, распустил сопли! И ради кого? Ради светловолосой шаманки!

Он решительно отвернулся от спящих волшебниц и подполз к лорду Шандиару. Тот совершенно по-детски свернулся калачиком и только промычал что-то, когда орк потряс его за плечо.

— Эй! Светловолосый! — окликнул его Хаук. — Пора вставать!

— Да ну тебя, — пробормотал тот и повернулся на другой бок.

— Пошли!

— Уйди! Оставь меня! — Лорд сбросил с себя его руку и сделал попытку накрыться одеялом с головой.

— Уже заря, — яростно прошипел Хаук ему в ухо.

— Ну и что?

— Как что? Мы же собрались драться! Ты сам хотел!

— О, тысяча дохлых орков и один живой зануда! — Лорд Шандиар, зевая во весь рот, выполз из-под одеяла и потянулся. — Я вчера так устал! Думал, хоть один раз посплю нормально, а ты… А чем это так вкусно пахнет?

— Козлятина.

— Ух ты! — Эльф оттолкнул орка и кинулся к костру.

— Куда? — попытался удержать его тот, но лорд Шандиар уже выдернул из земли один из прутиков и впился зубами в свежее, истекающее соком мясо. — Перед боем…

— Перед боем, — прочавкал эльф, — надо хоть немного подкрепиться! Восстановить силы… и вообще…

— Мы будем драться или нет? — взвыл Хаук, чувствуя, что теряет терпение, а вместе с ним и настрой.

— Ори потише. — Лорд расправился с куском мяса и потянулся ко второму. — Разбудишь этих… Или ты хочешь, чтобы они все видели?

Орк послушно заткнулся, но его взгляды, которыми он награждал насыщающегося лорда, были способны заставить поперхнуться кого угодно.

Только не лорда Шандиара. Он расправился с тремя кусками мяса, а четвертый протянул Хауку:

— На, подкрепись и не сверли меня таким взглядом! У меня кусок в горле застревает, когда на тебя смотрю. С такими голодными глазами ты точно не сможешь сражаться…

— Я тебя сейчас загрызу, — мрачно пообещал Хаук.

— Вот-вот, — подхватил лорд Шандиар. — Так что поешь и малость успокойся! А то того и гляди в голодный обморок свалишься или, того хуже, слюной подавишься!

«Настоящий воин не должен выходить из себя перед боем», — напомнил себе Хаук, сжимая кулаки. А эльф тем временем нагло потянулся и промолвил томным голосом:

— Ой, как сразу жить захотелось! Теперь бы вина… Эй, орк? Как там тебя? У вас какое пьют вино?

— У нас пьют пиво, — процедил тот сквозь зубы.

— Это зря! Лучше настоящего вина нет ничего. А ваше пиво — так, сильно разбавленная ячменная мука с сахаром и травой. Неудивительно, что вы до сих пор такие дикие!

— Зато вы больно ручные, — проворчал Хаук.

— Но-но! За такие слова можно и схлопотать!

— Тогда пошли? — Орк одним прыжком вскочил на ноги и выхватил талгат.

— Сейчас. — Лорд Шандиар нагнулся, чтобы поднять свой меч, и…

И как бы невзначай толкнул спящую Видящую.

— Слушай, — воскликнул он на полтона громче, чем следовало, — присмотри пока за огнем. А мы с Хауком быстро сходим убьем друг дружку и все!

— Ой! — Видящая захлопала глазами. Вслед за нею проснулась Ласкарирэль. Глаза ее мигом наполнились слезами.

— Я тебя сейчас точно убью! — заорал, окончательно теряя терпение, Хаук. — Смотри, что ты наделал?

Ласкарирэль разрыдалась в голос, всхлипывая, подвывая и размазывая слезы по щекам. Видящая бросилась ее утешать.

— Хаук, не надо, — бормотала сквозь слезы девушка. — Я боюсь… я не хочу…

— И я не хочу! — неожиданно подхватил ее слова лорд Шандиар.

— Что?

— Я не хочу с тобой драться, орк! — громко и четко, как для глухого или слабоумного, повторил эльф. — Я знаю, что данная клятва должна быть исполнена во что бы то ни стало. Если кто-нибудь узнает о том, что я, Наместник Изумрудного Острова, отказался от мести, отказался от поединка с орком, меня не просто сочтут трусом — меня могут лишить всего — имени, звания, титула, тем более наместничества! Но ты спас мне жизнь там, в пещерах кушениров. И я поступлю бесчестно, если взамен попытаюсь взять твою жизнь. Тебе не понять, что такое родовая честь и чем я рискую ради нее…

— Конечно, — пробурчал Хаук, опуская глаза, — где уж нам, дикарям…

— Но и терпеть тебя рядом с собой я не намерен, — тем же тоном продолжал лорд Шандиар. — Все-таки ты — орк и убийца моей жены. Ты оставил сиротами двух маленьких девочек. Поэтому я говорю тебе — уходи! Сейчас. Между нашими народами война, и если мы встретимся на поле боя…

— Это не моя война, — быстро сказал Хаук, отступая на полшага.

— Тем лучше, — кивнул лорд Шандиар, засовывая меч за пояс. — Тогда мы не встретимся никогда. Потому что иначе меня могут заставить поступиться родовой честью и все-таки исполнить свой долг!

С этими словами он развернулся и наугад метнул что-то маленькое в лес. Последний раз сверкнув в лучах утреннего солнца, кристалл берилла с прядью волос Наместницы Ллиндарели исчез где-то в зарослях.

Ноги Хаука подломились, и он с размаху сел на землю. Талгат вонзился в почву у его ног. Орк прикрыл глаза, пытаясь усилием воли унять бешено бьющееся сердце. Дуэль все-таки состоялась, только обошлась без крови и звона стали.