Сирийский десант - Сергей Зверев

– Садись, быстрее!

Грузовик несся по серпантину среди скал. Батяня поменял рожок в автомате. Уже не было и второго пулемета, его заклинило – по счастью, произошло это после того, как преследователей стало меньше.

Павлов выбросил бесполезный пулемет под колеса преследователям. Отворачивать тем было некуда – дорога в тот момент шла по «балкону», с одной стороны скала, с другой – пропасть, а водила джипа, который теперь шел головным, не успел ничего предпринять, и его машина просто налетела левым передним колесом на искореженный ударом о камни пулемет. И его весьма удачно швырнуло из-под лопнувшего колеса вверх, и рваные измятые края ствольной коробки пропороли левый бензобак, одновременно высекая искры. Бензин вспыхнул сразу, через секунду сдетонировал правый бак, и охваченную пламенем машину бросило к скале. Объехать вставший поперек дороги горящий «уазик» не было никакой возможности. Что там было дальше, десантники не видели – дорога снова вильнула, уходя за скалы.

Но, как оказалось, отыграть удалось немного – не прошло и двух минут, как машины с наемниками снова возникли в опасной близости и снова стали нагонять. А до шоссе еще было далеко, да и нельзя было считать его спасением – наоборот, следовало избавиться от преследователей до того, как погоня выйдет на асфальт. А на хвосте все еще висели четыре «уазика» и так беспокоивший Лаврова «Ленд Ровер» с пулеметом на стойке. Впрочем, этот пулемет пока молчал – похоже, стрелок опасался стрелять поверх голов едущих впереди наемников – неудивительно, на такой-то дороге… Зато те уже палили вовсю – головной «уазик» и грузовик разделяли уже не больше сотни метров…

Пейзаж вокруг все так же мало напоминал поля Среднерусской возвышенности, но здесь дорога уже отошла от скал и стала шире. Идущий первым джип вдруг вильнул в сторону, сбросил скорость, пропуская вперед другую машину, и ушел в хвост колонны.

И вот тут-то стало по-настоящему плохо – водитель на этом джипе бросил лобовое стекло на капот, а сидевший рядом с ним громила плюхнул прямо поверх опущенного стекла сошки пулемета – такого же, как те, от которых Батяня с Павловым уже избавились. Пулемет бодро застрочил, но стрелок явно недооценил жесткость подвески и ухабистость трассы – очереди уходили то вверх, то в сторону, то в землю. Майор с капитаном были все-таки в лучшем положении – экспроприированных бандитами в какой-то деревне мешков с зерном оказалось достаточно, чтобы за минуту соорудить стрелковую позицию, словно в тире. И, устроившись поудобнее, они принялись пристреливать трофейные «АКМ». Однако теперь преследователи приблизились настолько, что их пули уже цокали по бортам кузова и по кабине. И только пыль, густым шлейфом поднимающаяся из-под колес грузовика, не позволяла им «улучшить результат».

Но тут пулеметчик на головном джипе проявил недюжинную сообразительность и перенес огонь на колеса грузовика. Батяня прямо нутром почувствовал, как баллоны задней оси поочередно просели вниз, машину дергано закачало из стороны в сторону. Послышался жуткий свист – похоже, Литвинов включил систему подкачки воздуха. Во всяком случае, пыли, поднимающейся за грузовиком, становилось заметно больше.

Лавров понял, что с пулеметчиком надо что-то делать – грузовик, просев на третью ось, начал терять скорость. Майор поменял надежный, но не слишком точный «АКМ» на «бельгийца», обхватил поудобнее пристыкованную под цевьем рукоятку. Две короткие очереди продырявили грудь пулеметчика в головном «уазике», тот откинулся на сиденье, голова его безвольно упала на грудь, а никем не удерживаемый пулемет на очередном ухабе подлетел вверх и исчез в пыли.

Но везение не может быть бесконечным. Дорога заложила очередной вираж, но теперь она огибала расщелину, а не пряталась за скалу. И пулеметчик на «Ленд Ровере», видя, что между его «ДШК» и беглецами нет своих, поймал грузовик в прицел, взял упреждение и нажал на гашетку. Длинная очередь продырявила боковину капота, разлохматила левое переднее колесо, перескочила на водительскую дверцу и заднюю стенку кабины, прошивая ее насквозь…

Литвинов умер практически мгновенно, в последнем своем усилии пытаясь удержать заваливающийся грузовик на дороге.

…Пулеметчик повел «строчку» дальше, но дорога выпрямилась, а под колесо «Ленд Ровера» попал камень, и ствол ушел вверх. Пули пробивают крышу кабины, пройдя над десантниками в кузове, которые успели лишь понять, что произошло, но уже ничего не могли изменить. Тяжелая машина выкатилась с дороги, подскакивая на лежащих по краю камнях, упала вниз с откоса, с треском перевернулась и замерла под насыпью. Кабина всмятку, решетчатые борта изломаны в щепки, одно из колес еще вращалось, что-то дымилось…

Лавров пришел в себя и понял, что лежит на металлическом полу в едущей машине. Все тело, казалось, представляло собой один большой синяк. Голова нещадно билась на каждом ухабе, положенный под нее грязный пустой мешок помогал слабо. Майор попробовал шевельнуться, но тело отозвалось обжигающей болью и подчиниться почему-то отказалось. Хотя он мог ручаться, что ничего не сломано. Андрей приоткрыл глаза и увидел над собой тот самый «ДШК» и лежащего рядом Павлова. Капитан тоже был крепко связан, хотя выглядел так, что казалось – краше в гроб кладут. Весь в кровавых потеках и синяках. Он не шевелился. Хоть бы жив был… Оружия при них не имелось. Лавров скосил глаза – над бортом джипа плыли силуэты скал, странно знакомые. Вот только везли их обратно на базу наемников. Не ушли, значит. Капитан здесь… А где старлей и Федосеев?

Машина въехала в ворота – покосившиеся верхушки столбов тоже попали в поле зрения Батяни, – свернула куда-то и остановилась. Майор с облегчением закрыл глаза – все-таки держать их открытыми стоило ему нечеловеческих усилий. Жутко хотелось провалиться в забытье, но тут Лавров услышал голоса:

– Командир, мы их взяли. Не ушли! – Кто-то явно спешил доложить об успешном завершении погони. И этот кто-то говорил по-русски.

– Вижу. А почему только двое? Их же вроде четверо было? – Второй голос, резкий и чем-то недовольный, казался знакомым, но Батяня никак не мог вспомнить, кому он принадлежал. Первый голос ответил:

– Те уже холодные, мы их в другую машину закинули. Водилу Мазай уконтрапупил, а второго грузовиком придавило, когда тот перевернулся. Хотя он и так раненый был. А этих двоих выбросило, так мы их и подобрали…

«Земля вам пухом, Виктор и Дмитрий», – майор мысленно попрощался с боевыми товарищами.

– Ясно. Наши потери? – поинтересовался все тот же знакомый голос.

Отвечающий замялся, но ответил четко:

– Семеро убитых, четверо раненых, три машины. С грузовиком – четыре.

– Ни хрена себе… – присвистнув, протянул «командир». – Этих двоих в зиндан, поставить часового. Завтра с ними разберемся, если ночью не подохнут.

– Что делать будем, Шайтан? – негромко спросил по-арабски кто-то третий, пока первый где-то в стороне кого-то подзывал. – Похоже, пора валить отсюда. Нас и так мало осталось – если всех посчитать, то за эти два дня ты больше чем две трети отряда потерял – и это только жмурами, а еще раненых сколько… Оружейный склад затоплен, и воду не откачаешь – топлива слишком мало. У нас такого даже в Чечне не случалось, про Дагестан я и говорить не буду… Нет, если ты передумал, то оставайся, а я свалю завтра же.