Женись или умри - Мила Серебрякова

– Детектив. Она по просьбе матери ищет убийцу отца.

– А почему она ругалась с Игорем?

Силин пожал плечами.

– Не знаю, Жанка, в последнее время я вообще ничего не понимаю.

* * *

Оставшись наедине с сыном, Лариса Артуровна потребовала немедленных объяснений.

– Игорь, что между вами произошло?

– Твоя доморощенная сыщица практически обвинила меня в убийстве отца.

– Как?!

– Вот так, приплела сюда исчезновение Адки и... Мам, я должен тебе кое в чем признаться.

– Говори, – Силина дотронулась до сердца.

– В октябре прошлого года я сбил человека.

Лариса слушала сына, постепенно впадая в состояние, близкое к панике.

Когда Игорь умолк, она, не проронив ни слова, вышла из спальни. У себя в комнате Лариса Артуровна достала из тумбочки упаковку лекарств.

Ее взгляд остановился на фотографии покойного супруга. Взяв рамку, Лариса прошептала:

– Мерзавец!

А в полночь Силина бесшумно приблизилась к спальне Игоря.

– Ты спишь? – спросила она, толкнув дверь.

– Нет, – парень отошел от окна. – Думаю, размышляю, пытаюсь собрать мысли в кучу.

– Подойди ко мне, – Лариса вытянула руки вперед.

Стоило Игорю приблизиться к матери, как та вдруг огорошила его неожиданным вопросом:

– Сынок, ответь, это ты убил отца? Скажи мне правду, умоляю.

Игорь опустил глаза в пол. Минуты полторы он молча рассматривал узор на ковре, а затем резко развернулся, подошел к шкафу и, сев на корточки, выдвинул самый нижний ящик. Вытряхнув из него белье, парень извлек пистолет.

Лариса зажала рот руками.

– Боже! Сынок!

– Я приобрел его несколько месяцев назад, планировал застрелить из него отца, но потом передумал и решил раздобыть яд. У меня было много вариантов: застрелить, отравить, ударить по голове. Мама, прости меня. Прости! – Силин упал на колени и заплакал.

Обкусывая губы, Лариса Артуровна положила руки на плечи сыну.

– Игорь, мальчик мой... Игорек.

* * *

Розалия Станиславовна носилась по саду Изотовой вокруг фигур лошадей и голосила:

– Маргоша, бриллианты спрятаны в тайнике, который находится под одним из семи пьедесталов. В самих лошадках тайника нет, мы их тщательно обследовали, остается последний вариант – демонтировать эти отвратительные памятники.

– Роза, одумайся, никакого тайника там нет. Ну посуди сама, как Ярослав мог спрятать камни под пьедестал – если он весит целую тонну? По-твоему, он приподнял его рукой, положил бриллианты в тайник и отправился пить кофе?

– Ты сама говорила, что целыми днями пропадала в своем магазине, и Ярик запросто мог в твое отсутствие подсуетиться, нанять людей, технику, приподнять лошадь и...

– Это идиотизм!

– Согласна, но у нас остались только эти лошадки. Других в поле зрения не наблюдается. Мы обязаны проверить, есть под ними тайник или нет. Это наш гражданский долг.

– Как ты собралась проверять?

– Есть идея! Заводи свой «мерс», мы отправляемся в магазин охотничьих и рыболовных принадлежностей.

– Собралась на охоту? – с издевкой спросила Изотова.

– Да! На охоту за прекраснейшими, бесценными, великолепными, сверкающими цветными бриллиантами. Чего ты ждешь? Подавай машину.

В магазин свекровь влетела, словно смерч. Коренастого продавца она убила следующим вопросом:

– Котик, у вас продается динамит? Нам нужно семь штук.

У мужика расширились зрачки.

– Что вам нужно?

– Динамит, – повторила Розалия. – Видишь ли, зайчик, мы с подругой записались в кружок юных натуралистов и завтра всем отрядом отправляемся на рыбалку глушить рыбу. Но если у вас нет динамита, мы согласны на любую другую взрывчатку. Тротил есть? Взвесь пару килограммчиков.

Маргарита Савельевна толкнула свекрищу в бок.

– Роза, ты тронулась? Какой тротил, какой динамит, если мы их взорвем, то камушки останутся лишь в наших воспоминаниях.

Розалия чертыхнулась.

– Ты права, я совсем не подумала. Котик, нам не надо тротила, – она подмигнула продавцу и промурлыкала: – Я пошутила, мы не юные натуралисты, мы любители животных. И нам позарез необходимо избавиться от лошадей. Взрывать их нельзя, может, что-нибудь посоветуешь?

– Роза, пойдем отсюда.

Мужик сглотнул и прочеканил:

– Если я нажму на тревожную кнопку, то минут через пять, максимум семь, сюда подъедут ребята с автоматами. Даю вам право выбора: либо вы уходите сами, либо я нажимаю на кнопку.

– Котик, да что с тобой? Ты все неправильно истолковал, мы не террористки, мы законопослушные граждане.

– Законопослушные граждане не покупают динамит.

– Мы же не дома взрывать собирались, а лошадей.

Мужик засопел.

– Нет, нет, не пугайся, не настоящих лошадей. Садовых.

Маргарита схватила Розалию за руку и бросилась к выходу.

– Под монастырь нас подвести хочешь? Садись в машину!

– Марго, я выдыхаюсь, надо срочно что-то придумать.

– Нечего здесь думать, раз решили демонтировать фигуры, значит, надо действовать с умом, а не пороть горячку. Вызовем кран и пару-тройку рабочих.

– Обращаться за помощью к посторонним опасно. Стырят камни и глазом не моргнут.

– Умоляю, не каркай.

День спустя на участок Изотовой въехал подъемный кран. Маргарита Савельевна с ужасом смотрела на махину, представляя, во что превратится ее сад, после того как кран отбудет восвояси.

Розалия, интенсивно размахивая руками, отдавала распоряжения рабочим.

С каждым демонтированным пьедесталом надежда обнаружить тайник с бриллиантами таяла, как весенняя сосулька. Маргарита Савельевна хваталась то за сердце, то за голову. На ее глазах совершался самый настоящий акт вандализма, а виной всему явилась Розалия. Не в силах держать мысли при себе, Изотова высказала Каткиной свекрови правду в глаза.

– Я еще и виновата? – оскорбилась та. – Неблагодарная!

– Затея с демонтажем лошадей изначально не лезла ни в какие ворота.

– Что ж ты раньше молчала?

– Я говорила, но ты меня не слушала!

– Успокойся, истеричка неуравновешенная!

– Что теперь делать с фигурами? Кран уехал, они валяются на газоне... Хотя газоном это теперь вряд ли назовешь. Мой сад похож на поле битвы. Спасибо тебе, Розалия, удружила, так удружила! – Изотова заревела.