Седьмой ключ - Елена Ткач

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 100
Перейти на страницу:

По мере развития действия на поляне парень понял, что дело плохо — отцу угрожают, и все оборачивается совсем не так, как тот ожидал.

— Об этом не было уговора, — разводил он руками, растерянно глядя на людей Малхаза, покуривавших возле машин. Один из них, курчавый кавказец с толстенной золотой цепью и перстнем-печаткой на пальце, смачно сплюнул на колесо отцовской «вольво», перехватив его взгляд.

— А ты не дергайся, Толик. Твое дело — десятое… — Малхаз усмехался, мерно покачиваясь на широко расставленных коротких ногах: с пятки на носок, с носка на пятку… И прищелкивал пальцами. И глядел на отца так, точно тот был стеклянным, и застывший пристальный взгляд его проницал насквозь.

— То есть, как десятое? Ведь склад-то на мое имя! А если узнает кто? Да мне… Да вы что?!

— А это уж твое дело — чтоб никто не узнал… Дело нехитрое! У тебя склад древесины. И лесопилка. А больше ты ничего не знаешь. Ты понял? Эник говорил, что ты деловой. Умный! Эник, ты не ошибся? — Малхаз обернулся к тому кучерявому, который плевал на колесо. — Кажется, ты нам не человека — дерьмо подставил! Я вижу, у него слишком много проблем…

— Сейчас у него не будет проблем, Малхаз! — Эник отделился от группы своих и не спеша направился к Круглову. Правая его рука скользнула в слегка оттопыренной карман брюк.

Мишка изо всех сил стиснул зубы, чтобы не закричать, но сдержался, успев сообразить, что он отцу не поможет — только хуже будет… Отец был один против вооруженных бандитов. Парень одно подумал: если они начнут убивать отца, он все равно не выдержит — кинется… И еще подумал, что когда вырастет, при нем всегда будет оружие — нож или пистолет.

Эник вразвалку подошел к Мишкиному отцу и левой рукой, улыбаясь, небрежно потрепал его по щеке. А потом что-то произошло, Мишка не разглядел, только отец сдавленно охнул и, скорчившись, упал как подкошенный. И стал кататься по траве. Глаза и рот его были широко раскрыты, но крика не было — он захлебнулся собственным криком…

Эник лениво пнул отца ботинком под ребра, потом рывком вздернул его за шиворот и поднял на ноги. Круглов стоял, пошатываясь, держась за живот. С неимоверным усилием он заставил себя разогнуться и поднял глаза на своих мучителей. Губы и подбородок тряслись. Эник резко выбросил ногу и саданул отца в пах. Тот снова упал.

Мишка почувствовал, как теплая влага стекает у него по ногам, а на штанах расплывается темное пятно. От страха и унижения он готов был завыть, но нельзя — могли услышать. И тогда, чтобы заглушить рвущиеся рыдания, он стал грызть землю.

Когда он снова поднял глаза, Эник уже закуривал, вернувшись к подельникам, которые молча скалились, даже не переменив своих поз: покуривали да поплевывали, привалясь к иссиня-черному джипу «чероки», похожие на стаю мух, облепивших дохлого навозного жука.

— У тебя еще есть проблемы? Или ты все понял? — Малхаз достал сигарету и повертел ее в толстых коротких пальцах.

Мишкин отец пошатывался перед ним, молча уставясь в землю бессмысленным взглядом. Потом его вырвало.

Малхаз отвернулся и кивнул своим.

— Все в порядке! Толик немного устал, но он наш человек. Он больше не будет задавать лишних вопросов. Что стоите, как стадо баранов? Выгружай бочки!

Его люди побросали недокуренные сигареты и кинулись к стоявшему чуть поодаль зачехленному грузовику. Двое солдат, охранявших груз, подоткнули брезент, откинули бортик и стали перекатывать к краю какие-то темно-сизые бочки и передавать их на руки подоспевшим молодчикам. Те оттаскивали бочки к недостроенному сараю и заносили их внутрь.

Малхаз все это время не двигался с места, продолжая внимательно изучать Мишкиного отца так, точно это было неизвестное ему насекомое. Наконец он сложил руки за спину, еще раз качнулся с пятки на носок и тоном, каким говорят с неразумным ребенком, сказал:

— Ну вот видишь, а ты беспокоился! Все о’кей, Толик, зачем нервничать? Ты делаешь хорошее дело — у тебя классная лесопилка. Тебя будут уважать… Организуй все, как надо: зароешь бочки поглубже — и ни одна собака про них не узнает! Утечки не будет, эти американцы старательные ребята, они знают свое дело! Металл в этих бочках такой, что лет пятьдесят пролежат без коррозии… Да что я тебе говорю — ты и сам взрослый мальчик, сам видел… Все чисто, Толик! Ты правильно рассудил — получишь такие деньги, что хоть весь район грязный будет — тебе начхать! С такими деньгами можешь свалить куда хочешь: хоть в Калифорнию, хоть на Канары… С женой и сыном. Кстати, Толик, мне нравится твоя жена…

Круглов медленно разогнулся, — он все время продолжал покачиваться в полусогнутом состоянии, — и поглядел на Малхаза. И во взгляде его сверкнула такая ненависть, что даже тот передернулся и отступил на шаг.

— Ну-ну, не надо бояться. Ничего я твоей семье не сделаю… если, конечно, ты сам не наделаешь глупостей. Но я вижу, ты не наделаешь, ведь знаешь, что с Малхазом не шутят!

Он обернулся к своим и еле заметно кивнул одному — очень толстому одышливому человеку с отсутствующим взглядом. Тот метнулся к джипу, открыл багажник и вынул из него небольшой аккуратненький дипломат. А перед Малхазом вытянулся по струнке Эник:

— Все на месте. С шофером и солдатами как?

— Не здесь. Толик у нас чистенький должен быть! Нам не надо следов возле склада…

Он поглядел на часы.

— Поехали, поехали! — и повернулся к Круглову. — Пока, Толик! Живи, работай, все теперь у тебя есть. Но если хоть одна сука узнает, что в этих бочках… считай, нет у тебя ни жены, ни сына. На твоих глазах с ними до-о-олго разбираться будут! А ты сам позавидуешь своим дохлым предкам!

Он повернулся на каблуках, сплюнул и вразвалку пошел к «мерседесу». Одышливый одним резким рывком швырнул дипломат под ноги онемевшему Круглову. Тот пролетел метров пять и, врезавшись в землю, от удара раскрылся. Пачки долларовых купюр зашелестели под ветром, две или три вывалились на землю, и зеленые бумажные бабочки запорхали над опустевшей поляной.

Мишкин папа бухнулся на четвереньки и стал собирать разлетевшиеся бумажки. Взревел мотором и двинулся с места военный грузовик, за ним неслышно тронулся «мерседес». Одышливый толстяк чуть задержался, внимательно оглядывая покидаемую поляну, и когда мимо него на карачках проковылял Мишкин папа, пытавшийся ухватить ускользающую зеленую бумажку, тот осклабился и пнул незадачливого компаньона под зад!

Этого Мишка уже не мог вынести… Что-то в нем взорвалось, его подбросило и вынесло из малинника; ничего не видя, не слыша, парень бросился напролом через чащу, как обезумевший дикий кабанчик, — только бы скорей унести ноги от этого ужаса, от этого зрелища, которое точно гусеницами, перемололо его безмятежное детство…

Только отъехав от страшной поляны на ощутимое расстояние и почувствовав себя в относительной безопасности, Мишка остановился, слез с велосипеда, укрылся в кустах и ткнулся лицом во влажный пушистый мох. Он трясся, икал, хохотал, он зашелся в истерике: мир на глазах разлетелся в куски и разноцветными шариками бренчал под ногами. Его отец все ему врал, все — он оказался совсем не таким, каким Мишка себе его представлял, он предал его, Мишку, предал его веру, его мечту о сильном и мужественном отце, об отце-победителе… Кумир пал с алтаря, но если он, — самый лучший человек на свете, — оказался таким слабаком, таким трусом, что тогда думать об остальных?

1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 100
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?