Госпожа его сердца - Дженнифер Деламир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он влюблен в нее – теперь она в этом не сомневалась. Должно быть, он испытывал чувство вины, считая ее вдовой брата. То, что произошло между ними, не должно повториться снова. Он так сказал. И Лиззи с готовностью согласилась, чтобы не отпугнуть его. Боже, как же ей хотелось увидеть его снова.
– Рия, – прервала ее размышления леди Торнборо. – Кажется, ты не слышала ни слова из того, что я тебе сказала.
Лиззи была так погружена в свои мысли, что действительно ничего не слышала. Она в смущении посмотрела на пожилую даму.
– Вечно ты витаешь в облаках, – упрекнула ее леди Торнборо. – Спускайся-ка на землю. Мы уже почти приехали.
– Простите меня, бабушка. – Лиззи виновато улыбнулась и напомнила себе, что счастье леди Торнборо должно стоять на первом месте – ведь именно в этом она поклялась Рие. Интересно, насколько она преуспела?
– Бабушка, вы мной довольны?
Вопрос прозвучал неожиданно и застал леди Торнборо врасплох.
– Господь всемогущий! Дитя мое, почему ты вдруг об этом спросила?
– Я хочу быть вам хорошей внучкой.
– Конечно, я довольна. Что за странный вопрос, – проворчала леди Торнборо.
Лиззи уже успела понять, что ее «бабушка» не часто показывала свои истинные чувства на людях.
– Хотя надо признать, что с тобой стало меньше хлопот, чем раньше, – добавила пожилая дама, едва заметно улыбнувшись.
Лиззи коснулась ее плеча.
– Бабушка, вы говорите так, будто это плохо.
– К сожалению, ты уже не та беззаботная девчонка. Но я понимаю, что с тобой произошло. Возможно, со временем… – Она вздохнула и сжала руку Лиззи.
– Да, возможно, – кивнула Лиззи с улыбкой.
Она перевела взгляд на окно кареты. Теперь они ехали вдоль дубовой аллеи, ведущей к величественному особняку, возвышавшемуся вдали. Поместье Роузвуд выглядело в точности так, как его изображала на своих картинах мать Рии. Огромное каменное здание, обрамленное розовыми кустами и увитое виноградными лозами, обладало особой атмосферой элегантной старины; оно воплощало в себе очарование и спокойствие. О, как же повезло Рие, росшей в таком месте!
– Нравится ли тебе вид, дорогая? – спросила леди Торнборо.
– Он прекрасен, – вымолвила Лиззи. Забыв наконец про свои проблемы, она любовалась живописным пейзажем.
– Стало быть, верно говорят, что чувства крепчают на расстоянии. Бывало, в детстве ты называла поместье «старым скучным местом». Ведь тут все твое общество состояло из нашей собаки.
– Неужели я могла так говорить? – удивилась Лиззи.
Карета проехала мимо густых розовых кустов, за которыми виднелась калитка в сад. Воображение Лиззи уже нарисовало розарий с цветами всех мыслимых оттенков.
– Как же я была глупа… – пробормотала она.
Тут карета въехала на дорожку из гравия и замедлила ход. И почти тотчас же из дверей особняка выбежали слуги и выстроились в два ряда по обе стороны от парадного входа; с одной стороны стали мужчины, с другой – женщины.
– Думаю, ты увидишь несколько знакомых лиц, – произнесла леди Торнборо.
Перед входом в дом высокая женщина лет шестидесяти осматривала выстроившихся слуг. Худая, с угловатым лицом и большим носом, в строгом черном платье, она держала в руках связку ключей. «Должно быть, это экономка Роузвуда», – подумала Лиззи.
Она сделала глубокий вдох. Ей следовало что-то сказать еще сейчас, в карете, и если она ошибется, то леди Торнборо поправит ее и она не окажется в глупом положении, встретившись со слугами.
Собравшись с духом, Лиззи проговорила:
– Миссис Картер заметно постарела, но, как и прежде, худа как жердь.
– В точности так, – сказала леди Торнборо, позволив себе короткий смешок.
Лиззи тоже рассмеялась, хотя игра в угадывания имен уже порядком ей поднадоела и превратилась в неизбежную проверку ее памяти.
Карета остановилась, и слуга открыл дверцу. Леди Торнборо величественно спустилась с подножки под аплодисменты слуг, радовавшихся приезду миледи. После того как аплодисменты стихли, слуга помог сойти Лиззи, и она заняла свое место рядом с «бабушкой».
Воцарилось молчание.
Лиззи тихо стояла на гравийной дорожке у входа в дом, а тридцать пар глаз внимательно ее изучали.
Наконец слуги зааплодировали, и послышались приветствия в ее адрес. Лиззи кивала им так же, как это только что делала леди Торнборо. Потом ее взгляд остановился на экономке.
– Миссис Картер, как приятно снова вас видеть, – сказала Лиззи.
Женщина сделала шаг вперед и поклонилась:
– Добро пожаловать домой, миледи.
Лиззи и леди Торнборо медленно шли вдоль рядов прислуги, а мужчины кланялись им, женщины же делали реверансы. С благосклонной улыбкой на губах Лиззи перебирала в памяти описания Рии и пыталась соединить их с людьми, сейчас стоявшими перед ней.
Особенно ее заинтересовал один мужчина. Он был невысокого роста, жилистый, в твидовом костюме и крепких ботинках, а в мозолистых руках держал старую поношенную кепку. Если не считать нескольких пучков рыжих, подернутых сединой волос на затылке, его голова была абсолютно лысой. От него сильно пахло табаком, и запах этот перебивал даже исходивший от него запах лошадей.
– Здравствуйте, мистер Джарвис, – сказала Лиззи.
Мужчина широко улыбнулся, показав коричневые зубы, испорченные годами курения.
– Приятно видеть вас дома, миледи, – ответил он.
Лиззи подумала, что верховая езда сейчас весьма кстати; в ней можно было найти спасение от насущных забот, и это развлечение позволило бы ей хоть ненадолго отложить важное решение, которое ей следовало принять. Она уже предвкушала свободу конных прогулок в полях и окрестностях поместья.
– Спешу вам сообщить, мистер Джарвис, что я избавилась от страха перед лошадьми и жажду научиться ездить верхом. Возможно, в скором времени вы сможете познакомить меня с кем-нибудь из ваших подопечных.
Желтозубая улыбка мистера Джарвиса стала еще шире.
– Есть у меня красивая гнедая, задорная, но покладистая.
Леди Торнборо взяла Лиззи под руку:
– Дорогая, я устала с дороги.
В холле они постояли несколько минут, чтобы после яркого дневного солнца глаза привыкли к царившему здесь полумраку. Потом Лиззи стала озираться, стараясь рассмотреть все в деталях. В первую очередь она обратила внимание на великолепный кафельный пол из контрастных черно-белых плит. Справа от входа тянулась вверх широкая парадная лестница, а в каждом дверном проеме красовалась массивная дубовая дверь, ведущая в какую-нибудь комнату. Сам же холл был такой огромный, что напоминал бальный зал.
Лиззи трудно было все это «узнать» – Рия в своих описаниях не смогла отдать должного такому великолепию.