Атлантида, унесенная временем - Анатолий Максимов

Я не стал разоблачать Влада с его цитатой о Суворове, ибо тот говорил то же самое о сражении у Калиакрии. Просто этот случай наглядно показал, как субъективна история в устах историков!

В таком приподнятом состоянии Стоян и я хотели прикоснуться к камням истории и увлекли всех в Музей археологии и азиатского искусства. Оставив всех в прохладных залах музея, мы со Стояном ринулись искать библиотеку. Но наткнулись в конце впечатляющей экспонатами галереи на дверь с табличкой «Архив острова Корфу».

Не спрашивая наших документов, седая женщина со следами былой красоты – архивариус – только спросила, какого периода нас интересуют документы и о чем? И через несколько минут перед нами выросли папки с титлом: «Эскадра адмирала Ушакова, главы русского флота».

Но вначале – разочарование: в папке пожелтелые страницы с четким писарским почерком и изяществом старого наборного текста – это решения сената, местного суда, торговые записи…

И вот – последняя папка, ее передает мне Стоян с видом загадочным и не менее торжественным. Он показывает на документ с характерной размашистой подписью вице-адмирала Ушакова. Один документ, другой – и вот пошли листы с собственноручными записями адмирала.

Документ с резолюцией адмирала на рапорте некого капитана Ерохина в защиту городской библиотеки: «…пособить, куда книги делись, чтобы непременно все было собрано…».

Письмо русскому послу, помеченное декабрем 1798 года: «провианта весьма мало», «провизия на эскадре вся без остатка вышла» – адмирал принимает решение: пусть аристократы острова возьмут русский и турецкий флот на свой кошт. В письме сквозит мнение адмирала, что голодный солдат и моряк Корфу не возьмут.

Еще документ в защиту восставших крестьян острова, наказания которых жаждала местная знать, требовавшая ограничения прав промышленников, торговцев…

Мы обнаружили документ, изданный после освобождения Корфу. Это был адмиральский указ об амнистии зачинщикам бунта. Тогда ионические аристократы и русские дипломаты-доносители из генконсульства в один голос заявляли, что Ушаков и его командиры «стали на сторону черни».

В папках нашлись копии бумаг жалобщиков, которые писали в Петербург и Константинополь. Но Ушаков предупреждал знать: «Если вы не отпустите крестьян, вас порежут, а я заступаться не буду…». Документы из тех давних столетий сообщали, что адмирал с эскадрой прибыл на Ионические острова с освободительными целями.

Зыбкая память… Современные греческие историки в «горбачевское время» вдруг позабыли роль России в их освобождении от наполеоновского нашествия. Иначе чем объяснить появление в греческой историографии 1798–1799 годов упоминание о русско-турецкой оккупации острова Корфу?

Хороша оккупация, которая дала первое греческое государство! Тогда на острове греческий язык стал государственным! В момент ухода эскадры в 1800 году греки преподнесли адмиралу Ушакову медаль как «спасителю» и «отцу». Так оценили вклад русского флота в освобождение, пресечение бесчинств, грабежей и несправедливости по отношению к любому гражданину острова.

О такой несправедливости и в защиту монастырского имущества – парусного судна – говорится в обращении адмирала в «Сенат Ионических островов в Корфу»: «прошу приказать просьбу беспрепятственно выполнить, как следует по справедливости. А не принимая облыжные отговорки и ябеды…».

В Зимнем дворце Ушакова не поняли и в середине 1800 года, когда англо-русско-турецкая коалиция распалась, а русская эскадра ушла в Севастополь.

В память об адмирале-освободителе Ушакове для Европы осталось замечательное событие – Республика Семи Островов с конституцией, написанной русским адмиралом! В начале ХIХ века это была единственная свободная территория Греческого государства.

На Корфу, в его столице Киркоре, у стен крепости стоят памятники и памятные знаки англичанам, венецианцам и другим завоевателям и освободителям острова. Но, забегая вперед, скажу: до нового тысячелетия не было даже знака в память о штурме Корфу и великом русском адмирале-победителе, защитнике греческого народа.

– Я не простил бы себе, если лишил вас визита в это уникальное место… Почему? Поймете сами, слов у меня нет, чтобы это описать… Единственно, что об этом загадочном месте он говорил: «там Русью пахнет» и «этот фьорд – весьма необычное явление в средиземноморской береговой полосе».

Что же позволило согласиться всем нам с новой задумкой Бриса? Конечно, не столько фьорд, сколько история этой бухты, связь с которой для русских началась еще при Петре I.

– Эта бухта, – увлеченно говорил Брис, – памятна не только дружеским общением ее населения с русскими моряками, но и необыкновенным фактом: два года фьордом и его бухтой владела Россия! Вла-де-л-аааа…

– Не здесь ли обучал Петр Великий русских моряков мореходному мастерству? – уточнил Стоян.

– Вот именно! – воскликнул Брис. – Здесь закладывались знания в головы русских людей, которые радели за наш флот с самых первых лет его существования…

– Почитать бы что-нибудь на эту тему! – чуть ли не зевнув, высказалась Ольга.

– Тёто матэ кудасайи, – отразил удар Брис, вскочил со своего места и, нырнув в кают-кампанию, вынырнул оттуда со стопкой книг, брошюр и проспектов. – Я захватил с острова Занд кое-что об этом фьорде и передаю эти книги Максиму и Ольге, нашему архивариусу… Читайте на здоровье…

Такая оперативность Бриса меня просто потрясла, о чем я поторопился ему сказать. И получил в ответ мою же присказку: «Мухтар постарался…». Еще я перевел всем присутствующим непонятное восклицание Бриса, кстати, с японского – «одну минуточку».

Мы ведь с ним в Стране восходящего солнца кое-чем занимались… Но, бросив друг на друга взгляд, мы поняли без слов – нам воспоминание о Японии более чем приятно, а всем знать о наших похождениях там ни к чему!

Потупив взор, чтобы никто пока не претендовал на полученный дар, я прошел в кают-компанию и засел за просмотр этого бумажного богатства. Книга, объемная брошюра и обширный проспект давали отличное представление о месте, куда мы шли.

Действительно, это была чуть ли не единственная заморская территория России на юге Европы. Решение мое было простое: книга – в первую очередь, мне, а остальное – коллегам.

Начало положила нетерпеливая Ольга, заглядывая в каюту и выразительно посматривая на богатство. И она первой получила во владение на пару часов один из проспектов.

Шлюп резво шел с креном то на один, то на другой борт, лавируя вдоль основного курса галсами. Когда возникала необходимость сменить галс, раздавалась команда от штурвала: «К повороту!». В этот момент все замирали и сосредотачивали свое внимание на тех, кто участвовал в этом маневре. А лавировать приходилось между множеством островов и при расхождении со встречными судами.

И чуть ли не на каждом острове или островке нам открывался очередной маяк. Расцвеченные широкими горизонтальными полосами, они хорошо вписывались в зеленый фон островов и далекого, затянутого голубизной берега. Влад на примере этих маяков продолжал учить Ольгу брать пеленг и определять место шлюпа на карте. Собственно, учить ее было уже нечему, но зато Влад часами был рядом с ней.