Великая Испанская империя - Томас Хью

Оставив своих заместителей управлять завоеванной территорией, Меньендес де Авилес вернулся в Мадрид, чтобы лично поблагодарить короля в июле 1567 года и получить новое задание, касавшееся Наветренных островов, которые Испания желала подчинить себе‹‹387››. Теперь на родине все признавали его великим полководцем, который не проиграл ни единой схватки. Не удивительно, что вскоре о нем заговорили как о человеке, который должен командовать войсками в Европе.

Первого апреля 1566 года стало ясно, сколько Меньендес де Авилес сделал для укрепления обороны испанских Индий‹‹388››. Во-первых, он основал во Флориде город Сан-Аугустин. Во-вторых, он уничтожил французские поселения, основанные годом или двумя ранее Жаном Рибо и Рене де Лодонньером. Все казни, которые состоялись по его приказу, затрагивали, по его словам, «не французов, а лютеран». Французский посланник в Мадриде, Раймон де Фуркево, на аудиенции у короля Филиппа попробовал было возмутиться «этой бойней». Король ответил, что люди, о которых идет речь, были еретиками и отправились во Флориду без всякого согласия французского правительства. «Чтобы сохранять королевства и государства, — добавил Филипп, — иногда приходится нарушать законы и отвечать насилием на насилие»‹‹389››.

Французский католик Доминик де Гурже, словно откликаясь на это королевское послание, устроил очередной набег на Флориде. Когда он захватил форт Сан-Матео весной 1568 года, то повесил всех испанских пленников-заключенных и велел закрепить на воротах табличку с надписью: «Я покарал не испанцев, а предателей, разбойников и убийц».

Среди трудностей, с которыми столкнулись правительство Испании и аделантадо Флориды, были ссоры последнего с губернатором Кубы, самодовольным Франсиско Гарсией Осорио. Тот родился в Оканье, любимом городе королевы Изабеллы Католической, к югу от Мадрида, и много лет служил на легких кораблях, того рода, что много лет назад доставили Эрнандо де Сото к берегам Флориды. Осорио назначили губернатором Кубы в 1565-м, в том же году, когда Меньендес отправился в Флориду. Осорио был настолько уверен в собственной исключительности, что делал все возможное, чтобы помешать Меньендесу де Авилесу. Двоих офицеров Меньендеса, капитанов Годоя и Кордобу, несколько неразумно казнили в Сантьяго-де-Куба за якобы имевшее место оскорбление Мартина де Мендосы, помощника Осорио‹‹390››. Меньендес затем поставил Бальтасара де Барредаса командовать фортом, защищавшим вход в гавань Гаваны (этот форт звался Ла-Фуэрса). Осорио усомнился в компетентности Барредаса, велел того схватить и посадить в тюрьму, а сам отправил в форт своего ставленника Педро де Редобрана. Тут Меньендес не стерпел, внезапно высадился на Кубе и арестовал Осорио, заменив того своим протеже Бандерасом. На некоторое время Куба, подобно Перу и Новой Испании перед ней, оказалась во власти конфликта между испанцами. Но Меньендес де Авилес был слишком влиятельной личностью и человеком, которым восхищались при испанском дворе, а потому Осорио не дерзнул пойти на прямое столкновение. Итак, 24 октября 1567 года Меньендес де Авилес, недавний триумфатор Флориде, стал губернатором Кубы вместо Осорио. Вдобавок он сохранил военное командование во Флориде, а Кубой управлял через заместителя, лисенсиадо Франсиско Зайаса, которому поручили провести судебное расследование деятельности Осорио.

Таким образом, именно Зайасу пришлось отражать очередную французскую атаку. Пьер Франк (также известный как «Педро эль Васко») повел пиратов в набег на Гавану с Тортуги в 1579 году. (Тортуга, порт на западе Испаньолы, все чаще использовалась в качестве неофициальной французской базы, предвещая последующую колонизацию «Сан-Доминге» и появление франкоязычного Гаити.) Поселение Баракоа на восточной оконечности Кубы подверглось разграблению, а испанский работорговый корабль с пятьюдесятью девятью рабами на борту был захвачен французами у мыса Маиси. Одновременно английский моряк и спутник Фрэнсиса Дрейка, Джон Оксенхэм — пират для испанцев, но герой Девона — пришел на Кубу с Ямайки‹‹391››. Правда, его испанцы в конце концов схватили и казнили в Лиме в 1575 году‹‹392››.

Схема, по которой Меньендес де Авилес из Флориды управлял Кубой через своего заместителя Зайаса, действовала до марта 1571 года, когда совет по делам Индий рекомендовал ее изменить, поскольку «Гаване требуется губернатор, который не является ни аделантадо, ни его ставленником». Но лишение губернаторства вовсе не означало опалы для астурийца. Напротив, Меньендес стал капитан-генералом флота и ему поручили очистить побережье Испании и Фландрии от корсаров — «морских нищих», причинявших столько хлопот испанской экономике у берегов Нидерландов. Доктор Алонсо де Касерес Овандо прибыл в испанские Индии с проверкой деятельности Меньендеса (назначенный 3 января 1573 года, он прибыл в Гавану 14 ноября), но Меньендес был не тем, кто опасается критики. 13 декабря того же года Габриэль де Монтальво, выходец из знаменитого семейства Медины-дель-Кампо, стал его преемником на посту губернатора Кубы‹‹393››.

Меньендес де Авилес не успел внести серьезный вклад в решение проблемы корсаров в Нидерландах, как от него ожидали, ибо он скончался от чумы в Сантандере 17 сентября 1574 года. Тем не менее он оставил яркий рассказ о своих свершениях в Новом Свете‹‹394››. Его кончина оказалась настоящей бедой для Испании, поскольку он был одним из немногих командиров, познавших вкус побед как в Старом Свете, так и в Новом.

Небольшая колония испанцев осталась во Флориде, а французы на неопределенный срок отложили дальнейшие набеги. Затем распространился слух, будто англичане намерены основать поселение в Виргинии (ведомые теннисоновским героем сэром Ричардом Гренвиллом и сэром Ральфом Лейном[75], первым правителем богатой колонии), возле залива Санта-Мария, который испанцы считали частью Флориды. Слух оказался ложным, но само его возникновение предвещало будущее Америки. Пока же англичане являлись тенью угрозы, а не реальной опасностью.

Достижения Меньендеса де Авилеса во Флориде какое-то время оставались непревзойденными, но по географическим причинам эта область не играла большой роли в испанском планировании и стратегических расчетах. Та же география позднее сделает историю Флориды весьма бурной, а саму территорию — жертвой международных амбиций, которые привели к ее покупке Соединенными Штатами в 1845 году.