Довериться любви - Ася Сергеева

— Она открыла глаза! Позовите врача!!! Моя девочка, ты проснулась! — только увидела счастливое лицо Макса, как он набросился сверху, целуя меня.

Где я, не могу понять? Радует, только что не в лесу, сон до сих пор был перед глазами.

— Осторожно, не заденьте капельницу и не раздавите свою девушку! — сказал вошедший мужчина в белом халате. Врач, как я понимаю, но зачем мне он был нужен?

— Меня что, сбила машина? — спрашиваю, и осторожно при этом, под одеялом пробую шевелить ногами и пальцами, с руками сразу поняла, что норма.

— У вас была передозировка снотворного. Вы поспали, немного дольше обычного. Все будет хорошо, не беспокойтесь, — спокойным голосом рассказывал врач, при этом, измеряя мне давление и пульс.

— Но как? — попыталась что-нибудь спросить, врач перебил меня.

— Вам обо всем расскажет, ваш молодой человек, — затем обернулся к Максу и начал уже говорить ему, — Состояние нормализовалось, давление только низковато. До завтрашнего дня, ей пока желательно ещё побыть в стационаре под наблюдением, — затем доктор подошёл к нему близко и что-то прошептал на ухо. Макс тяжело вздохнул.

— Понял Вас, значит побудем здесь до завтра, — ответил Максим и я только заметила, что выглядит он неважно. Волосы торчат, глаза красные, щетина на пол лица.

— Сколько времени я спала? — спросила и подумала, что меня все-таки сбила машина, а он не хочет говорить. Зачем мне пить снотворное, да у меня его даже нет в домашней аптечке. Как еще можно объяснить проблемы с памятью?

— Сейчас три часа дня, — сел рядом на мою кровать и взял за руку. Увидел мое удивление и добавил с улыбкой, — Теперь ты наконец-то выспалась, любимая. С завтрашнего дня такой возможности я тебе уже не дам, — и в подтверждение своих слов, поцеловал в губы.

Я дернулась от него, стали приходить воспоминания об универе. Фотки, Юра, пишу и звоню Максу, плачу, все воспоминания меняли друг друга очень быстро. Не знаю, как это читалось на моем лице, но Макс меня удивил тем, что закрыл лицо руками, потом взъерошил ещё больше свои волосы и положил голову мне на грудь.

— Прости, прости малышка. Я так виноват перед тобой. Если бы не я, ты бы не пострадала.

— Как… и что… это значит? — в голове быстро промелькнул образ волка из сна.

— Я хотел подумать, успокоиться, потом поговорить. Думал о себе, поверил фотографиям, потому что давно и без них тебя к Юре ревновал и еле терпел его рядом с тобой. А тут, увидел, что вы на них вместе и сорвался.

Ему было трудно говорить, он так напрягся, что сжимал и разжимал кулак каждую секунду, успокаивая себя этим.

— Что было дальше? — спросила и испугалась.

— Скажи мне, если вспомнишь, — он поднял голову и посмотрел мне в глаза, — Ты хотела поехать ко мне?

Закрыла глаза и принялась прокручивать вчерашний день постепенно, пока не добралась в воспоминаниях до момента, когда я вышла поехать к нему. Дальше пустота в голове и все. Начинаю вспоминать, усиливается боль.

— Да, я вышла из подъезда, поехать к тебе. Фотки ничего не значат!!! Я тебя только одного люблю, — не дал мне договорить.

— Я знаю, малышка, знаю. Прости меня, — подумала, почему, он так часто извиняется, на Макса это не похоже.

Ладно, раз, два, а то прямо убивается. Он обнимал и зарывался лицом в мои волосы, целовал в висок. Почувствовала тёплую капельку на щеке. Что это? Как смогла, вывернула голову в сторону, его глаза блестели. Шок, самое слабое слово, какое бы я здесь применила. Подумала об ужасных причинах.

— Ты мне изменил? Хотел забыть с другой или отомстить? — сказала первое, что пришло на ум.

— Нет, нет, малышка, у меня даже не встанет на другую. Я принадлежу тебе, как и ты мне. Никогда не изменю, клянусь, — поцелуями покрывал свободную от капельницы руку.

— Значит все-таки, машина, — подвела я свой логический итог.

Максим сидел и смотрел в одну точку, раскачиваясь из стороны в сторону, настраиваясь на что-то серьезное.

— Ленуся, я объясню тебе все. Пока мы в больнице, мне немного легче будет это сделать.

— Ответь мне сначала на два самых важных для меня вопроса, — решила, что об этом подробности, быть может, услышать и не смогу сейчас, если подтвердятся. — Мои близкие живы? Я смогу иметь детей? — Макс немного вздохнул с облегчением, как мне показалось.

— Все живы, а некоторые скоро приедут, — догадалась, что это он о Соне говорит. — По поводу детей, точно не волнуйся, я позабочусь, чтоб их было очень много, — мои глаза полезли на лоб и он добавил, — Насчет много — шутка, сама решишь сколько. Тебе ведь рожать. Я только помогать буду, — даже развеселился немного.

Потом стал опять серьезным и выложил мне все про Вадима.

— Его не выпустят? Он там надолго? — чувство облегчения, что его не будет поблизости, омрачалось переживанием, сколько это спокойствие продлится.

— Он уже не выйдет никогда, после суда, его дни будут сочтены. Больше нет в твоей жизни ничего плохого или угрожающего, — глаза любимого смотрели на меня с такой нежностью, что я просто таяла от его взгляда, — Я всегда буду рядом. Я тебя так сильно люблю, теперь я точно понял, что и как мне нужно менять в себе ради тебя, ради нашей любви, — от его слов у меня выступили слезы.

— Мы будем меняться вместе. Самые главные шаги уже сделаны нами. Ведь мы смогли довериться нашей любви! Теперь будем беречь, то, что имеем, — сказала, что думала, чувствуя при этом уверенность в завтрашнем дне, как никогда.

Усилилась слабость и тяжесть в голове, глаза просились закрыться.

В палату принесли обед, Макс взял тарелки и стакан. Поставил все на столик.

— Сейчас покормлю тебя, как маленькую девочку с ложечки, — моя правая рука была под капельницей и сесть я не могла.

Все больше и больше хотелось опять спать.

— Максюш, может потом, спать хочу, — глаза закрывались сами.

— Немного супа я тебе скормлю, малышка. Тебе же нужны силы для восстановления. Ну-ка давай, открывай ротик, — незаметно съела весь суп, мой кормилец, так заговорил меня, что и не заметила. Даже песни петь пытался, чтоб взбодрить меня.

Проснусь, попрошу исполнить на бис. Почувствовала, что засыпаю улыбаясь.

Лена

Вечером ко мне пришли Соня с Веталем. Макс пока они со мной, поехал домой переодеться и принять душ. Я просила его отдохнуть и приехать завтра. Но он ни в какую, переживает за мое моральное состояние.

Соня вела себя как обычно. Бегала по палате, возмущалась, махала руками и прикалывалась над Веталем. А он смотрел на нее с хитрой улыбкой, возможно думая, придешь ты ко мне, припомню…

— Ленчик, я не знала, говорить тебе или нет, но я отомстила за вас, рыжей! — с победным выражением лица заявила подруга.