Мечтательница - Кей Грегори

Все, хватит сидеть и смотреть в стену! Лучше от бессонной ночи и тяжких раздумий ему не станет. Айан снял рубашку, повесил ее на стул и полез под одеяло как был в брюках. Закрыл глаза и приказал себе спать без сновидений. Но перед его мысленным взором возникло печальное лицо Федры, а потом он вспомнил ее мягкое, податливое тело, упругую грудь…

Он застонал и повернулся на другой бок.

Будильник утром прозвенел бесполезно — Айан уже давно лежал с открытыми глазами и прислушивался, как внизу ходит Федра.

Через полчаса, тщательно выбритый и одетый в серый деловой костюм, Айан спустился вниз, чувствуя дразнящий запах кофе и яичницы с беконом. Он вошел в маленькую кухню, где уже хозяйничала Федра. Она была так возбуждающе хороша, что он чуть было не заорал, чтобы она немедленно отправлялась в его спальню.

— Я слышала, как ты встал, — сказала она и кивнула на стол. — Кофе готов. А может, ты предпочитаешь чай?

— Кофе подойдет! — бросил Айан мрачно и уселся на угловой диванчик.

Федра же продолжала готовить завтрак, так что ему пришлось подняться и налить себе чашку кофе. Через несколько минут на столе перед ним появилась тарелка с яичницей. Он тупо уставился на нее — аппетита не было.

— Что-нибудь не так? — спросила Федра.

— Нет. Все хорошо. — Он взял вилку и нож. — Не стоило беспокоиться.

— Почему? Нам же надо позавтракать, а я рано встала.

— Вижу. Ты хорошо спала?

— Очень хорошо, спасибо. А ты?

— Провел ужасную ночь, — ответил Айан, удивляясь тому, что она сказала.

— Да… Выглядишь ты плохо. Цвет лица серый, и под глазами круги, — заметила она.

Айан хотел только одного — чтобы она замолчала.

— Вот твоя почта, — продолжила она и помахала у него перед носом свежей газетой, которую он тут же взял.

— Ты разве не хочешь есть?

— Я уже поела, спасибо.

Голос ее звучал бодро, настолько бодро, что Айану вдруг захотелось запустить в нее газетой. Но он только уткнулся в какую-то заметку, делая вид, что читает. Поднять глаза, посмотреть на Федру он просто не мог.

Она же села напротив, очевидно с чашкой кофе. Из-за края газеты он видел ее плечо и руку. Она была одета в тот же самый небесно-голубой костюм, что и вчера. Казалось, что со вчерашнего дня ничего не изменилось, но он-то знает, что нынче Федра совсем другая женщина.

Похоже, она вполне справилась с разочарованием, постигшим ее вечером, ведет себя раскованно, даже дружелюбно. Как раньше. Словно не было этих страстных объятий на диване в гостиной, словно не познала она вчера радость любви.

Он никогда этого не забудет, и она, конечно, тоже: женщины всегда хранят в памяти свой первый любовный опыт. Но у него не было сил посмотреть ей в глаза. Он боялся увидеть в них то, что она тщательно скрывала под маской внешнего спокойствия и собранности. Слишком хорошо он знал Федру, чтобы сразу не понять, что это всего лишь маска.

Наконец он доел завтрак, сам убрал со стола и сказал:

— Готова? Нам пора. Ты же не хочешь опоздать на поезд?

— Нет, — согласилась она. — Я не хочу опоздать на поезд.

Он все-таки взглянул на нее, но по лицу ничего не смог прочесть. Маска.

Всю дорогу до вокзала они молчали. В сущности, в этом не было ничего необычного — во время их редких совместных поездок в автомобиле они, как правило, разговаривали мало. Но сегодня это молчание было особенным.

Так же, как когда-то, Айан проводил Федру к двери вагона.

— Спасибо, — сказала она. — Не стоит ждать отправления. Надеюсь, сегодня ночью ты будешь спать лучше.

Издевка? Он бросил на нее настороженный взгляд — на лице ни тени сарказма, вполне владеет собой, даже улыбается, будто ей на все наплевать. Айан уже не мог отвести от нее взгляд, и тут у него возникло ощущение, что все это уже было однажды — девять лет назад осенним днем они так же стояли на платформе перед поездом и прощались… Тогда на Федре был черный костюм…

— Федра, — взволнованно начал Айан, — послушай… Федра… Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать…

— Спасибо, мне ничего не нужно, — ответила она, продолжая улыбаться, только немного напряженнее.

— Я имел в виду… черт…

Раздался свисток, и в следующую секунду он уже стоял на подножке вагона и прижимал Федру к себе — она должна быть сейчас в его объятиях. И Айан припал губами к ее желанным губам…

Федра не отталкивала его, она вообще стояла не двигаясь, словно окаменела. И не отвечала на его поцелуи, просто позволяла ему целовать ее.

Поезд медленно двинулся вдоль платформы, и тогда Айан, очнувшись, спрыгнул с подножки. Федра помахала ему рукой. Он тоже приветственно поднял руку, после чего достал носовой платок из кармана и, отвернувшись, вытер пот со лба — прийти в себя было нелегко. Потом он медленно поплелся по платформе к выходу.

Федра смотрела ему в спину до тех пор, пока он не скрылся из виду. Ничего не видя перед собой, она как сомнамбула прошла на свое место, села и, не обращая внимания на любопытные взгляды двух соседок, закрыла лицо руками. Да так и просидела до самой своей станции.

Ей нужно было время, чтобы прийти в себя после такого страшного утра. Как она справилась, как продержалась? Более трудного испытания в ее жизни не было — смотреть на Айана, говорить с ним и делать вид, что ничего не произошло… Но она уже тогда знала, что впереди прощание на вокзале — последние мгновения вместе, боль, растерянность, отчаяние, но этого нельзя ни в коем случае показывать.

Тяжелее всего было выдержать его поцелуи. Но Федра прекрасно понимала, что, если сдаться, все начнется сначала: вскоре Айан вспомнит, что она Федра, и оставит ее снова.

Второй раз ей уже такого не вынести.

Теперь ясно, что все кончено и она обязана снова стать такой, какой была всегда, — разумной, сдержанной Федрой Пенденинг, которая прекрасно умеет контролировать свои чувства.

И вот она на своей станции. Гудок, и поезд двинулся дальше. Федра взяла чемодан и ссутулившись поплелась по платформе. Но постепенно она выпрямилась — она не должна позволить горю сломить ее, впереди еще целая жизнь.

Федра прикоснулась пальцами к своим губам, которые еще хранили вкус поцелуя Айана. Больше она сейчас ничего вспоминать не будет, но вчерашней ночи не забудет никогда.

— Когда появится Федра? — поинтересовался Ангус, усаживаясь в кресло.

— Точно не знаю, — задумчиво протянула Эстер. — Думаю, она сперва поедет в Кайн-Клет, но обещала быть к ужину.

Она обвела взглядом свою комнатку, где было немного мебели — шкаф, два кресла да овальный стол, на который Ангус установил небольшую искусственную рождественскую елочку. Под ней на столе уже едва помещался кофейный сервиз и блюдо с бисквитами.