Смертельный хоровод - Андреас Грубер

– Если вы еще раз его увидите, немедленно позвоните нам.

Жена Томашевски взяла визитную карточку.

– Хорошо. А вы в будущем можете не утруждаться и не следить за нашим домом.

– Мы не ведем наблюдения за вашим домом, – сказала Хагена.

– Конечно, – вмешался в разговор Томашевски. – Тогда это, вероятно, совпадение, что ваши коллеги Тимбольдт и Ломан время от времени катаются вверх-вниз по улице, с тех пор как Харди выпустили?

– Об этом мы ничего не знаем, – сказал Рорбек.

– Расскажите это своей бабушке.

– Эй, здесь мы задаем вопросы! – перебила Хагена. – Позвоните нам, как только Харди снова появится у вас.

– А почему?

– Потому что мы хотим это знать.

Хагена и Рорбек развернулись и пошли к своей машине.

Томашевски с женой остались стоять у входа и смотрели им вслед.

– Они оставят нас в покое? – спросила она.

– Не думаю.

– Тогда пусть они хотя бы лучше договариваются со своими коллегами.

– Они исправятся, не беспокойся.

Томашевски и его жена вошли в дом и захлопнули за собой дверь.

Харди разочарованно посмотрел на Нору.

– И это все?

– Да. Не похоже, что этот Томашевски и его жена твои друзья.

– Они должны дистанцироваться от меня. Иначе БКА не отстанет от них.

– Почему?

– Именно этого я и не знаю.

– О’кей, и что ты теперь скажешь об этом разговоре?

– Рорбек и Хагена в отчаянии, – пробормотал Харди. – Причину я смогу назвать тебе, когда заберу свою сумку из сейфа.

– То есть сейчас ты знаешь не больше, чем раньше, – сказала Нора.

– Не совсем. – Он наморщил лоб. – Теперь я знаю, что в это впутаны не только эти двое, но еще Тимбольдт и Ломан.

– Их ты тоже знаешь?

Харди кивнул:

– Еще с прежних времен.

– О’кей. – Нора отодвинула ноутбук в сторону и положила нога на ногу. – Знаешь что? Я помогу тебе.

– Ты уже помогла, больше тебе ничего не нужно делать.

– Если они следят за тобой, то наверняка знают, что ты сейчас у меня. Поэтому я уже все равно влипла – хочу этого или нет.

Харди посмотрел в сторону.

– В этом вся Нора, – пробормотал он.

Нора постучала по его плечу.

– Что ты сказал?

Он взглянул на нее.

– Что я очень ценю твою помощь.

– Лжец!

– Ты не должна этого делать.

– Я хочу. Но при одном условии.

– Я слушаю.

– Я помогу тебе – из симпатии и потому, что верю, что Лиззи и твоих дочерей убили, а ты оказался козлом отпущения. Но я должна спросить еще кое-что… – Она сделала паузу. – Ты хочешь мести или справедливости?

Он долго думал над этим вопросом.

– Справедливости, – наконец сказал он.

– Это хорошо. Месть тебя просто разрушит.

– Верно, – ответил Харди. «Месть меня разрушит».

– Обещаешь?

– Обещаю, – сказал он. Но все зависело от того, какая правда обнаружится.

После разговора с Франком Айзнером в банке «Клементони» Сабина тут же поехала к Старому кладбищу в Висбадене, однако нашла там не то, что искала.

Теперь она была на пути к Бибрихскому кладбищу, третьему по величине в Висбадене, которое располагалось на юге города на возвышенности. Без доступа к системам БКА и реестру актов гражданского состояния Сабина была отрезана от всей информации, которая могла бы ей помочь. Справок по телефону ей тоже не дадут, но у нее была идея, как узнать по крайней мере еще несколько фактов, прежде чем она будет преподавать в академии с завтрашнего дня и до тех пор, пока Тимбольдт не доверит ей других заданий. Однако наверняка не в архиве, потому что она могла получить доступ к тому, что ей не положено знать. Такое ее не устраивало, потому что не для этого она два года надрывала задницу в академии.

Только она припарковала машину, как зазвонил ее телефон. «Мартен С. Снейдер» отобразилось на дисплее, и она ответила.

– Вы уже собрали ваш телефон? – едко заметила она, выходя из машины.

Снейдер не ответил.

– И пришли в себя? – спросила она.

– Вчера вечером я выкурил всего три косячка.

– Надеюсь, вы переживете ломку. – Она заперла машину. – Чего вы хотите? Я тороплюсь.

– Где вы?

Она направилась к входным воротам.

– На кладбище в Бибрихе.

– Ищете подходящую могилу для Дитриха Хесса?

Сабина сглотнула. Хотя Снейдер и Хесс враждовали несколько десятилетий, он мог бы воздержаться от этого бестактного замечания.

– У вас столько же чувств, как у ротвейлера. Хесс еще жив! Откуда вы знаете о его попытке самоубийства?

– После того как я дал вам вчера его адрес, я просто хотел узнать, как прошел разговор, – сказал Снейдер. – Хесс не из тех, кто пускает себе пулю в голову.

– Это я сама знаю.

Она дошла до первых могил и вытащила вполне свежий букет из одной из ваз. «Ненадолго одолжила!»

– Какие у вас предположения? – спросил он после ее молчания.

– Это уж слишком! – не сдержалась Сабина. – Вы отмалчиваетесь, ничего мне не говорите, а я должна делиться с вами своими предположениями.

– Именно, Белочка.

– Так не пойдет, Мартен Сомерсет Снейдер.

Сабина миновала часовню, несколько мавзолеев и памятников погибшим в войнах и шла дальше в центр кладбища.

– Почему вы тяжело дышите?

– Потому что меня так возбуждает разговор с вами.

– Я так и думал. – Он помолчал. – Quid pro quo?[5] – спросил он наконец.

Тем временем Сабина добралась до центральной траурной аллеи. Рядом располагался офис управляющего кладбищем. Уже издалека она увидела через окно, что за письменным столом кто-то сидит.

– Согласна. Quid pro quo, – подтвердила она, потому что это был, похоже, единственный шанс что-нибудь выяснить. – Но если вы меня опять подведете, то на этом все кончено.

– Что вы хотите знать?

– Расскажите мне о Франке Айзнере и Томасе Хардковски.

– Не по телефону. Я как раз сижу в такси и приеду на кладбище. Догадываюсь, куда вы направляетесь.