Дар на верёвочке - Евгения Гордеева

Дерёза недовольна бурчала, хаотично передвигаясь по полянке перед гротом. Она привыкла, что называется, вещать, а не давать конкретные советы. Так почему от неё требуют подробностей, разъяснений, деталей?

- Успокойся и не мельтеши! - прикрикнул на неё Вечко. - Чего опять завелась?

- Так он же требует… - возмутилась Дерёза.

- Не требует, а просит! Разницу понимаешь? А раз понимаешь, так уж расстарайся, будь добра, напряги свои мозги… или, что там у тебя напрягается…

- Не знаю я… Не могу туда пробиться, словно стена невидимая стоит! - призналась вещунья. - Они и от призраков закрылись… Живым проще дойти!

- И живым не проще! - возразил Вечко. - Ходил я по молодости… Еле жив остался. А всего-то лишь до провала дошёл!

- До провала? - встрепенулся Змиулан, до того молча сидевший у входа в пещеру. - А нырища может быть провалом?

- Вполне, - согласился Отшельник после недолгого раздумья. - Нырища… Только не растёт в том провале ничего. Там мёртвая земля.

- Мёртвая? - изумился наместник. Про мёртвую землю в документе не было ни слова. А такие подробности древний летописец не должен был упустить. Наоборот, про укропы написал. И чем так его эти укропы поразили? - Значит, не подходит провал…

- Там ёще ключи горячие бьют, - продолжал свои воспоминания Вечко, не слушая Змиулана. - Не обойти их, такие огромные и коварные. Ступишь, кажется на землю, а из-под неё струя кипятка как метнётся вверх, и с шипением опять под землю уходит. И запах… плохой такой, мертвяцкий.

- Значит, к провалу нам идти не надо, - Змиулан поднялся и, махнув на прощанье призракам, ушёл телепортом в лесную избушку.

- Расстроился… - Дерёза подлетела к Вечко и зависла рядом с ним. - Но, вот ведь шустрый какой оказался! Уже и документ древний раздобыл.

- А толку? - вздохнул Отшельник. - Нырищи, дебри, укропы эти проклятые! И мы ничем не помогли… Эх… сгинуть ведь могут!

- Им сейчас в горах безопаснее, чем в городах, - не согласилась с его пессимизмом Дерёза. - Маги ополчились на Дельку, Шадр тайный сыск подключил… СЫНОК мой ненаглядный, словно волк рыщет!

- Да, вовремя тебя Делька от его власти освободила. А то пришлось бы тебе ему всё докладывать!

- Ты знаешь, - со злобным ехидством прошептала вещунья, - а наведаюсь-ка я к нему… расскажу кое-что про Дельку…

- С ума сошла! - злобно накинулся на неё Вечко. - Она тебя, значит, спасает от этого упыря, который тебя и после смерти тебя оставить в покое не пожелал, а ты ей так благодарность свою отдать спешишь! Подлая ты натура, Дерёза! Ох, подлая!!!

- Не знаешь, чего я ему сообщать собралась, а уже бранишься! - нисколько на него не обидевшись, проворковала вещунья. - Я его так запутаю, что сам себя не найдёт, не то, что Дельку!

- Ты не сможешь ему солгать, - сомнение в голосе Отшельника лишь развеселили Дерёзу.

- Разумеется! Я ему скажу чистую правду, но… только ту, которую посчитаю нужной… Хороший документик раздобыл Змиулан…

- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - всё ещё сомневаясь в её затее, проворчал Отшельник, скрываясь в своей пещере.

- А то! - гордо заявила Дерёза и растворилась в сумерках.

Магистр Гардаш не мигая смотрел на огонь в камине, пытаясь разобраться со всеми сведениями о поганой девчонке, которые были теперь в его распоряжении, но логичной и ясной картины не получалось. Был ли тому виной пустой кувшин из-под крепкой сливянки, валяющийся у ножки кресла, или вещунья его сбила своим странным пророчеством, маг не понимал. Но он подсознанием чувствовал, что что-то здесь не так, а вот что… Мысли в его затуманенной алкоголем голове самопроизвольно разбредались и не желали выстраиваться в цепочку рассуждений. Слова Дерёзы никак не вязались с теми данными, которые с таким трудом раздобыл Гардаш. Но призрак не мог ему солгать, и, следовательно, Дельку надо искать в деревне, расположенной недалеко от какого-то города. То, что девчонка занялась выращиванием зелени, его не удивляло. Просто фраза вещуньи про дебри и тьму укропа как-то странно отозвалась в его сознании. Вроде всё ясно и понятно, но гложет разум какой-то гнусный червяк сомнений.

- Ладно, буду искать поставщиков укропа, - пьяно буркнул Гардаш и откинулся на спинку кресла. - Никуда ты от меня не денешься… эльфийское отродье… Ха-ха-ха… как не делась твоя мамаша… - он звучно всхрапнул и, погружаясь в сон, пробормотал, кривя губы: - Ублюдочная девка…

- А я тебе буду в этом изо всех сил 'помогать', сыночек…

Клок белесого тумана, неизвестно как попавшего в замок, отделился от стены, просочился через оконную раму и исчез, растворившись в темноте. В следующую минуту ночную тишину разорвал жуткий, леденящий кровь вой баньши, заставивший в страхе содрогнуться всё живое в округе. Магистр Гардаш дёрнулся в кресле, не в силах преодолеть хмельного оцепенения и вырваться из снящегося кошмара. Демоны подсознания, с лицами замученной матери, о которой он старался забыть, всю ночь водили вокруг него хоровод…

Том и Делька спокойно спали в доме, а Змиулан не мог сомкнуть глаз, находясь в таком знакомом, родном, таящем трепетные воспоминания, месте. Ещё днём мужчина почувствовал, что эти стены тоже помнят его и, словно, стремятся вернуть ему почти забытые образы давно прошедших дней. Он физически ощущал ЕЁ присутствие в доме. И эти ощущения были на грани безумия. Змиулану казалось, что вот сейчас, буквально в следующую секунду он услышит ЕЁ голос, или шорох ЕЁ платья… или почувствует ЕЁ запах. Это ожидание было мучительным… и желанным. Он чувствовал, как с этими воспоминаниями возрождается его сердце.

Энан ошибся тогда, сказав, что очнулся Орвид. Нет, тогда он только вспомнил, что когда-то был восторженным юношей, влюбившимся в загадочную лесную женщину, а она ответила ему взаимностью. И вот только сейчас этот юноша просыпался…

…словно не было двадцати лет разлуки и жизни без НЕЁ.

Орвид закрыл глаза, позволяя памяти погрузить себя в те дни, когда он был счастлив лишь тем, что проснувшись утром, слышал чарующий голос Вии, видел её хрупкую фигуру, чувствовал её ласковые прикосновения. И пусть эти прикосновения были связаны с необходимыми перевязками и лечебными процедурами. Ведь фантазия может всё! И тогда он закрывал глаза и мечтал, что нежные руки Вии не просто втирают в его кожу целебный бальзам, рассасывающий рубцы шрамов. Юноша воспринимал их как любовные ласки, и еле сдерживал себя, чтобы не обнять её, не ответить на прикосновения. Когда сдерживаться уже не было сил, он открывал глаза и неизменно сталкивался со смеющимся зелёным взглядом травницы. Но смеялись лишь глаза Вии, а выражение лица всегда оставалось внимательным и сосредоточенным.

Парень понимал, что таких как он воздыхателей у молодой женщины было много. Поток жаждущих помощи травницы не прекращался ни на день. Из соседней Жилки прибегали даже маленькие дети с вывихами и порезами. Из дальних мест привозили более тяжёлых больных. Но, что удивляло Орвида, это были только крестьяне. Горожане к травнице дорогу не знали. Возможно, это было условием Вии. А сельчане почти боготворили её. Орвид это понял, когда, наконец, расслышал слова, какими они благодарили ведунью. Поначалу ему казалось, что люди говорят: 'Благодарствую, Пресветлые!' Но, как-то он услышал разговор Вии с пожилой жительницей Жилки, и был не просто удивлён, он был потрясён…