Жаркая страсть - Стефани Лоуренс

Клэрис покачала головой:

— Передай Роджеру, пусть потолкует с Элис, даже если для этого ему придется ее похитить. Пусть спросит, что именно наговорила ей Мойра.

— Но Роджер сам все ей сказал. При чем тут Мойра?

Клэрис презрительно фыркнула и отставила чашку.

— Еще передай Роджеру: я готова держать пари, что после той беседы Элис, взбудораженная, помчалась к Мойре, чтобы вывести ее на чистую воду. Но Мойра отомстила, измыслив какую-то пакость. Нечто действительно кошмарное. И Элис этого не вынесла. Поэтому она передумала и порвала с Роджером. — Взгляд, брошенный на Олтона, был полон нежного упрека. — Манипулировать вами действительно легче легкого. А как насчет Найджела?

— Он ухаживает за Эмили, Эмили Холлингуорт, но в типичной своей манере тянет время в надежде, что все само собой разрешится. То есть, что я или Роджер найдем способ обвести Мойру вокруг пальца. — Олтон поморщился. — Эмили всего двадцать. У них еще есть время.

— А у тебя — нет? — удивилась Клэрис.

Олтон поднял глаза и встретил взгляд сестры.

— Нет, — беспомощно пробормотал он. — Именно над этим я и мучился, когда ты пришла. Понятия не имею, что делать.

— Кто она? — коротко спросила Клэрис.

— Сара Хаверлинг. Старшая дочь старого Коннистона.

Клэрис поджала губы и медленно кивнула:

— Превосходный выбор. То есть все решено, но формального объявления вы не делали?

— Я ни на что подобное не намекал. Даже ее отцу.

— Полагаю, у тебя есть основания спешить?

— Еще бы! Саре идет двадцать четвертый год. Это ее последний сезон. В прошлом году мы поговаривали о свадьбе, но я опасался Мойры. — Олтон безнадежно вздохнул. — Ее отец и мачеха настаивают на замужестве, что вряд ли удивительно. Они предлагают Фарли и Бикнелла. Оба влюблены по уши. Если кто-то из них сделает предложение, Сару заставят его принять.

Джек, заметил, как вздрогнула Клэрис, очевидно, вспомнив, что было с ней самой.

— Хуже всего, — продолжал Олтон, понизив голос, — то, что Сара не понимает, почему я молчу. Она равнодушна к остальным искателям ее руки и вопросительно посматривает на меня, а я продолжаю придумывать предлоги, чтобы потянуть время. Не поверишь… я не сплю уже несколько дней. Не знаю, как быть.

Клэрис долго молчала.

— Итак, чем Мойра тебя шантажирует?

Олтон не ответил.

— Если не скажешь, я не смогу дать тебе совет.

Олтон перевел взгляд на Джека.

— Не беспокойся, — сухо заверила Клэрис. — Он вовсе не склонен к сплетням, а кроме того, от него ты получишь больше сочувствия, чем от меня.

Олтон не улыбнулся.

— У меня была связь с Клер, мачехой Сары.

— Не слишком мудро с твоей стороны, — заметила Клэрис. — Но, насколько я поняла, это было до того, как ты стал ухаживать за Сарой?

— За несколько лет до того, — раздраженно уточнил Олтон. — Тогда Сара еще училась в школе.

— Вот именно. Советую тебе во всем признаться. Если Клер не сильно изменилась за последние семь лет, сомневаюсь, что она поднимет шум.

Олтон уставился на сестру, и Джек неожиданно заметил сильное фамильное сходство.

— Я не могу признаться. После истории с Роджером Мойра сказала, что, если я что-то предприму, она поговорит, но не с Сарой, а с самим Коннистоном. Конечно, все знают, что Клер постоянно изменяет мужу. Однако Мойра пообещает Коннистону, что, если тот позволит мне жениться на Саре, весь свет узнает, как покорно он отдал свою дочь человеку, наставившему ему рога.

Клэрис тихо охнула.

Джек подумал, что это становится все интереснее. Ему очень хотелось встретиться с давней Немезидой Клэрис, а теперь, как оказалось, и с Немезидой братьев. Что это за женщина, которая может так хладнокровно оплетать мерзкой липкой паутиной близких ей людей? Несмотря на состояние Олтона, Джек уже понял, что тот вовсе не слабак. Пусть стальной стержень, который находится у него внутри, еще не так закален, как у Клэрис, но, похоже, Мойра немало над этим потрудилась. Однако ведет она очень опасную игру. Эта женщина, должно быть, слепа, если не видит, с кем имеет дело.

Он хотел что-то сказать, но дверь библиотеки распахнулась. На пороге стояла белокурая гарпия. Голубые глаза сверкали. Пышная грудь нервно вздымалась.

— Олтон! — пронзительно вскрикнула она. — Как ты посмел принять эту… особу в отцовском доме?

Это было все равно что наблюдать, как куколка превращается в бабочку.

Олтон не встал. Даже не пошевелился. И все же, казалось, стал выше ростом. Лицо окаменело. Тёмные глаза загорелись гневом.

— Оставьте нас, Мойра! — прорычал он.

На лице гарпии отразилось потрясение, словно пасынок дал ей пощечину. Но она глубоко вздохнула и переступила порог.

— Ни за что на свете! Как ты смеешь пускать сюда эту женщину?! — Она ткнула пальцем в Клэрис. — Эта скандальная особа в нашем доме! Твой отец запретил ей сюда являться!

Джек, откинувшись на спинку стула, беззастенчиво наблюдал за Мойрой и Олтоном.

Мойра метнулась к столу. Судя по виду, ей было за сорок, и на чересчур белом лице уже стали появляться первые морщинки. Невысокая, полная, с медно-красными волосами и злобным взглядом голубых глаз, сверкавших жаждой мести, она буквально тряслась от бешенства, особенно когда смотрела на Клэрис.

Джек подозрительно прищурился. Если интуиция его не обманывает, за яростью Мойры кроется немалая доля страха.

Он тоже посмотрел на Клэрис, как раз в тот момент, когда Олтон жестко сказал:

— Отец мертв. Отныне это мой дом. И в этом доме я волен принимать кого захочу.

Мойра на мгновение потеряла дар речи.

— Кажется, Олтон, ты забыл… — выговорила она наконец.

— Я ничего не забыл. Мало того, точно помню, что здесь хозяин я. И предлагаю вам немедленно покинуть комнату.

Мойра открыла рот от удивления, но быстро сумела взять себя в руки:

— Если воображаешь…

— Эдвардс!

— Да, милорд, — ответил дворецкий так быстро, что стало ясно: все это время он подслушивал у двери.

— Пожалуйста, проводите ее светлость в спальню. Думаю, ей нужно отдохнуть до ужина.

Взгляды Мойры и Олтона скрестились.

— Как будет угодно, сэр.

— Если считаешь, что тебе это сойдет с рук, — прошипела трясущаяся от гнева Мойра, — значит, сильно ошибаешься!

Эдвардс осторожно коснулся ее руки. Мойра истерически взвизгнула, отдернула руку и, окинув дворецкого пренебрежительным взглядом, вылетела из комнаты. Дворецкий обернулся: