Железный Шурик - Леонид Млечин

После начала войны его передали в распоряжение четвертого (разведывательно-диверсионного) управления НКВД. Четвертым управлением руководил Павел Анатольевич Судоплатов. Он рассказывал, что готовил Кузнецова его сотрудник Саул Львович Окунь, который после отставки работал в ресторане «Прага». А документы офицера вермахта Кузнецову изготовил будущий полковник Павел Георгиевич Громушкин, друг Кима Филби и художник. Громушкин всю жизнь работал в разведке, в отделе, который обеспечивал нелегалов поддельными документами.

Кузнецову подбирали легенду, которая не требовала бы регистрации в военных комендатурах. Ни он, ни его документы не выдержали бы проверки. Идеально подошли документы обер-лейтенанта Пауля Зиберта (видимо, попавшего в советский плен), который после ранения временно был прикомандирован к управлению по использованию материальных ресурсов оккупированных территорий. Зиберт и Кузнецов были почти ровесниками.

Кузнецов выдавал себя за прибалтийского немца. Безукоризненное знание языка, смелость и авантюризм позволили ему довольно долго продержаться в немецком тылу.

Он специализировался на похищении и уничтожении чиновников оккупационной администрации. Считается, что информацию о том, что происходило у немцев, Кузнецову поставляла Лидия Лисовская, молодая и красивая женщина, балерина, жена убитого офицера польской армии. Она с тридцать девятого года была осведомителем НКВД и в Ровно пользовалась большим успехом у немецких офицеров, в том числе из службы безопасности (см. журнал «Военно-исторический архив», N 6/2003).

Когда Ровно освободили, Лисовская неосмотрительно сказала, что она знает о подполье такое, что полетят большие головы. Всех подпольщиков отправили в Киев получать ордена на поезде, а ее с сестрой почему-то на машине. До Киева они не доехали. В пути обеих женщин убили.

Это произошло уже после того, как в марте сорок четвертого года погиб Николай Кузнецов. Он попал в засаду, устроенную украинскими националистами. Его бывший напарник уверяет, что Кузнецов приехал в деревню на встречу с партизанами, иначе говоря, его предали и заманили в засаду. Немецкая служба безопасности располагала фотографией Кузнецова и даже знала его партизанский псевдоним. Не означает ли это, что в отряде Медведева у немцев были свои люди? Впрочем, историки полагают, что за давностью лет уже не удастся восстановить все обстоятельства смерти Николая Кузнецова.

Ускоренная советизация и коллективизация оттолкнули людей от новой власти.

Днем в селах была советская власть, а ночью бандеровская. Существовала подпольная структура — районные, надрайонные, окружные, областные и краевые проводы (в переводе с украинского — руководство). Они уничтожали чекистов, милиционеров, советский актив. На совести Бандеры тысячи убитых людей: бандеровцы стреляли в учителей, руководителей клубов и врачей. Очень жестоко обращались с односельчанами, которые сотрудничали с советской властью, — не жалели даже детей.

Что принесло успех в борьбе с подпольем? Фильтрация практически всего городского населения, когда чекисты выявляли всех, кто мог поддерживать повстанцев.

В аппарате госбезопасности на Западной Украине служило двадцать тысяч человек. В основном это были приезжие, которые не знали ни языка, ни местных условий. Чекистско-войсковые операции не всегда давали успех, потому что оуновцы, более мобильные, уходили от удара. Чекисты действовали безжалостно. Сомнительные элементы высылали вместе с семьями. Некоторые села, признанные «бандитскими», сжигали.

Оуновцы иногда переодевались в чекистскую форму и устраивали показательные расправы, чтобы отвратить людей от советской власти. Говорят, что так же действовали и чекисты, которые выдавали себя за бандеровцев.

Подпольем руководил соратник Бандеры Роман Шухевич. Его псевдоним — генерал-хорунжий Тарас Чупринка. Его ликвидацией занимался генерал Судоплатов. Он полгода находился во Львове и сам руководил оперативной группой. Шухевича выследили в пятидесятом. Предложили сдаться. Он предпочел быть убитым в бою.

Искали схроны — это было нечто новое для чекистов. Снабженные примитивной канализацией, эти подземные бункеры позволяли отсиживаться под землей месяцами. Поэтому проверяли всех, кто страдал радикулитом, — верный признак того, что человек долгое время скрывался в бункере. Жить в бункере было тяжело: без свежего воздуха, света, в тесноте, без нормальной пищи. От цынги теряли зубы, заболевали туберкулезом.

Найти бункер было проще зимой, пишет полковник Георгий Санников. На восходе или на закате можно было заметить струйку теплого воздуха, который выходит из вентиляционного отверстия. Туда вставляли тонкий и гибкий шланг и открывали вентиль баллона со спецпрепаратом «Тайфун» — усыпляющим газом мгновенного действия.

Надо понимать, такого типа газ, только более современный, был использован уже в наши дни при уничтожении чеченских террористов на Дубровке в октябре две тысячи второго года…

Иногда боевики успевали понять, что их обнаружили. Они подрывали себя или стрелялись. Живыми в плен украинские боевики не сдавались. Постепенно повстанцы стали терять поддержку. Помогать им стало страшно, крестьяне боялись давать им приют, кормить, снабжать информацией.

Стала возможной вербовка агентуры в деревнях.

Для захвата боевиков живыми использовали спецпрепарат «Нептун-47». Агенты госбезопасности добавляли эту жидкость в пищу или воду, и человек терял способность двигаться и управлять своим телом. На два часа он погружался в глубокий сон с галлюцинациями. После пробуждения испытывал безумную жажду и ради глотка воды был готов на все. Этот час считался лучшим временем для допроса.

Тех, кто упорствовал, уничтожали.

Архиепископ униатской церкви на Западной Украине Ромжа был убит самым варварским способом. Его вместе с монахом сбила оперативная машина, потом чекист ударил обоих монтировкой по голове. Монах скончался на месте, архиепископ был еще жив. Его доставили в больницу, медсестра — агент госбезопасности — прикончила его смертельным уколом. Яд доставили из Москвы, из центрального аппарата госбезопасности.

В сорок седьмом году, наконец, сбылась мечта Бандеры он возглавил ОУН. Но через несколько лет движение украинских националистов было подавлено. Часть людей он вывел в Западную Германию и Австрию. Сам обосновался в Мюнхене с документами на вымышленное имя.

Сташинскому сказали, что Бандера обязательно приедет в Роттердам, где будут вспоминать создателя организации украинских националистов бывшего полковника петлюровской армии Евгена Коновальца.

На кладбище Сташинский встал как можно ближе к могиле, чтобы выяснить, как теперь выглядит Степан Бандера. Правда, сфотографировать его Сташинскому не позволили.

Ему оставалось узнать, где тот живет. Сташинский раз за разом приезжал в Мюнхен. Теперь у него были документы на имя Ганса Иоахима Будайта. Но поиски были безрезультатны, пока он не обнаружил адрес некоего господина Стефана Попеля. Это был псевдоним Бандеры.