Восемь Драконов и Серебряная Змея - Yevhen Chepurnyy

не заставил себя ждать, и вскоре явился на веранду во всей своей красе. Разглядывая его нелепую бороденку, торчащие во все стороны волосы, и длинный крючковатый нос, юный принц невольно посочувствовал его утонченной и привлекательной спутнице жизни.

— Хорошие новости, жена — Четверо Злодеев скоро прибудут мне на помощь, — похвастался Чжун Ваньчоу, плюхаясь на один из стульев веранды. — С ними вместе, я смогу, наконец, отомстить этому негодяю Дуаню!

— Замечательно, муж мой, — тускло ответила Гань Баобао. — У меня тоже есть новость для тебя, но отнюдь не приятная. Она касается нашей дочери…

— Погоди-ка, — нахмурился мужчина. — Слуги сообщили мне, что незадолго до моего прихода в Долину Ваньцзе вошёл некий мужчина, и ты беседовала с ним. Где он? Кто он? Как его имя⁈ Почему ты сразу не сообщила мне о нем⁈ — он говорил все быстрее и раздражённее, постепенно повышая голос.

— Кто он? Конечно же, мой любовник! — со слезами в голосе воскликнула Гань Баобао. — Он прячется в моей спальне — ну же, обыщи ее! И, разумеется, его зовут Дуань Чжэнчунь! — глаза Дуань Юя полезли на лоб — он никак не ожидал услышать здесь имя своего отца.

— Ты никогда не устанешь попрекать меня тем давним случаем, муж мой, — горько бросила женщина. — Ты будешь видеть этого Дуаня в каждом случайном прохожем, и вести себя со мной, как с беспутной дурехой, на старости лет бросающейся на любого мужчину, которому случилось оказаться рядом! Я смертельно устала от твоих придирок и обвинений. Раз уж ты настолько ненавидишь свою жену, что никак не прекратишь терзать ее бессмысленной ревностью, почему бы тебе попросту не прервать мою жизнь? Лежа в земле, я уж точно не смогу изменять тебе! — тихо всхлипывая, она осторожно промокнула слезу вышитым платочком.

— Баобао… Баобао!.. Прости меня, любимая моя жена! — засуетился вокруг женщины Чжун Ваньчоу. — Я слишком люблю тебя, только и всего! Клянусь, я больше не стану сомневаться в твоей верности, милая, не плачь…

Дуань Юй с озадаченной улыбкой покачал головой, более не вслушиваясь в извиняющееся квохтанье Чжун Ваньчоу, перемежаемое немногословными упреками его жены. Теперь, он понял и причину столь ласкового обращения к нему Гань Баобао, и странную надпись на входе в Долину Ваньцзе. Его отец, известный своими любовными похождениями, некогда вмешался в жизнь этой семьи, и оставил после себя весьма стойкое впечатление, полностью противоположное у мужа и жены.

Юноша вновь оглядел незадачливую пару, чей брак был некогда потревожен его легкомысленным родителем. Видя, как оттаявшая госпожа Чжун отвечает скупыми улыбками и благосклонными словами на влюбленное воркование своего мужа, Дуань Юй невольно подумал, что для мужчины столь несуразной внешности и отвратительного характера, Чжун Ваньчоу очень и очень везуч — Гань Баобао, в молодости явно бывшая редкой красавицей, и в возрасте сохранившая немалую часть былой привлекательности, не только вышла за него замуж, но и продолжает оставаться с ним, несмотря на все невзгоды. Юный принц рассудил, что вместо имени «Ваньчоу» — «десять тысяч обид», — господину Чжуну более пристало бы прозвание «Ваньси» — «десять тысяч радостей», ведь мало что так украшает жизнь мужчины, как преданная и любящая красавица-жена. Увлеченный этой мыслью, он невольно издал весёлый смешок.

Шум с веранды немедленно стих. Вскочивший на ноги Чжун Ваньчоу выхватил из ножен кривую саблю, ранее оставленную им прислоненной к стулу, и разозленно завопил:

— Кто там прячется⁈ Немедленно выходи, или я вытащу тебя за шиворот!

Дуань Юй, пожав плечами, поднялся со стула, и вышел наружу. После всего увиденного, он больше не мог бояться этого несчастного и нелепого человека, несмотря на его показную кровожадность.

— Кто ты такой, негодный мальчишка? — подозрительно хмурясь, спросил Чжун Ваньчоу. — Что ты делал в спальне моей жены? Отвечай, немедленно, или лишишься головы!

— Мое имя — Дуань Юй, — гордо ответил юноша. — Сын того самого Дуань Чжэнчуня, которого вы так ненавидите, господин Чжун. Ваша жена спрятала меня, не желая, чтобы вы убили невиновного человека за дела, которых он не только не совершал, но и даже не знал о них. Мой отец обидел вас, и как вы ответили на эту обиду? Вызвали его на поединок? Быть может, написали обличительное письмо, повествующее о его неприглядном поведении? Нет, вы, сидя в своем поместье, угрожаете смертью тысячам ни в чем не повинных людей по фамилии Дуань, и изводите жену беспричинной ревностью! Что ж, я — лучшая возможность безнаказанно отомстить Дуань Чжэнчуню. Я — его родной сын, не знающий боевых искусств. Убить меня — легче, чем раздавить жука. Раз уж вы не решаетесь высказать свои обиды в лицо моему отцу…

— Да! — вскричал Чжун Ваньчоу, брызжа слезами из глаз. — Да, я трус и слабак! Я — не ровня твоему отцу, ни как воин, ни как мужчина! Доволен, мерзкий мальчишка⁈ А теперь, убирайся из моего дома немедленно! — закрыв лицо руками, он глухо застонал:

— О великое небо, молю, избавь меня от людей по фамилии Дуань…

— Пойдем, Юй-эр, — тяжело вздохнула Гань Баобао. — Время не терпит. Лин-эр все ещё нуждается в нашей помощи, — пройдя мимо постанывающего и раскачивающегося Чжун Ваньчоу, она ненадолго скрылась в своей спальне, и вышла наружу, удерживая в руке длинный меч в позолоченных ножнах. Пройдя мимо Дуань Юя, она махнула ему приглашающим жестом, и двинулась к воротам поместья. Юноша направился за ней.

— Снова ты покидаешь меня, Баобао, и снова — с Дуанем! — возопил из-за их спин Чжун Ваньчоу. — К чему мне жить, если жизнь моя — череда горьких обид? — его скорбный вопль прервался криком боли, и хряском разрезаемой плоти. Гань Баобао, испуганно охнув, обернулась назад.

— Ваньчоу! — закричала она, бросаясь к мужу. — Что ты натворил, безумец⁈

Оглянувшись, Дуань Юй увидел, как госпожа Чжун хлопочет над лежащим мужем, истекающим кровью из глубокой раны в груди. Рядом валялась окровавленная сабля Чжун Ваньчоу — по всей видимости, ревнивый муж в отчаянии пронзил себя ею. Юный принц Да Ли схватился за лоб, закатив глаза — Долина Ваньцзе не прекращала поражать его сумасбродными выходками ее обитателей.

— Мне придется остаться с этим дурнем, — раздражённо бросила юноше Гань Баобао, прижимая к ране мужа свой платок. — Увы, я не смогу помочь ни тебе, ни дочке. Придется придумать