В мышеловке - Дик Фрэнсис

— Вы можете ускорить выдачу мне паспорта? Очень хочу домой.

— Вам придется обратиться к консулу.

Повесив трубку, я зашагал к машине.

— Должен вам сообщить, — сказал я, забираясь на заднее сиденье, — что я вполне удовлетворился бы двойным гамбургером и бутылкой бренди.

В машине мы просидели два часа. В магазине не продавали ни спиртного, ни какой-нибудь подходящей еды. Сара купила нам пачку печенья, и мы его съели.

— Не можем же мы просидеть здесь весь день! — взорвалась она после длительного молчания.

Я не был уверен, что Уэксфорд не разыскивает ее и Джика, чтобы расправиться с ними, и не думал, что она будет рада узнать об этом от меня.

— Здесь гораздо безопаснее, — промямлил я.

— Мы просто умрем здесь от заражения крови, — высказался Джик.

— И свои пилюли я оставила в «Хилтоне».

Джик удивленно посмотрел на нее.

— А при чем тут пилюли?

— Я думала, что тебе, может, будет интересно узнать о них.

— О противозачаточных пилюлях?

— Ну да…

— О Боже! — только и сказал Джик.

Продуктовый фургон с трудом въехал наверх и остановился напротив магазина. Человек в комбинезоне открыл задние дверцы, вытащил большой лоток с выпечкой и отнес его в лавку.

— Еда! — сказал я с надеждой.

Сара пошла на разведку. Джик воспользовался случаем, чтобы попытаться отлепить рубашку от подсыхающих ран.

— А ты приклеишься к своей одежде, если не сделаешь того же, — предупредил он меня.

— Я отмочу ее в ванной.

— В море порезы не так болели.

— Верно.

Он серьезно взглянул на меня:

— Почему бы тебе немного не покричать?

— Лень. А тебе?

— Выкричусь в картинах, — усмехнулся он.

Сара вернулась со свежими булочками и бутылкой кока-колы. Мы перекусили, и настроение немного улучшилось.

А через полчаса на пороге появился хозяин магазина. Увидев нас, он начал кричать и жестикулировать:

— Я вас зову, вас…

Я побрел к телефону. Это был Фрост. Его голос был взволнованным.

— Слушайте… Тодд. Уэксфорд, Грин и Снел купили билеты на рейс до Мельбурна. В аэропорту их встретят…

— А кто такой Снел? — спросил я.

— Не знаю. Он с ними. «Бровастый», — догадался я.

— Кстати, мы провели переговоры по телексу с Мельбурном, и австралийская полиция хочет, чтобы вы скооперировались и свели все в кучу… — Он еще долго говорил, а потом спросил: — Так вы сделаете это?

Я подумал про свою усталость, про раны и боль во всем теле. Я уже сделал больше чем достаточно.

— Ладно…

— «Мог бы и сам принять участие на завершающей стадии», — подумал я, но вслух говорить не стал.

— Мельбурнская полиция хочет знать наверняка, что три копии Маннинга, которые вы… э-э… достали в галерее, и сейчас находятся там, где вы мне сказали.

— Да, они там.

— Ладно… Ну, счастья вам!

В Мельбурн мы возвращались на самолете компании «Эйр Нью-Зиланд», где нам прислуживали ангелы в костюмах цвета морской волны. Сара выглядела свежей и отдохнувшей. Джик был одет с иголочки, а я — по его словам — был цвета смеси желтой охры, лейнского серого и цинковых белил, что, собственно, по моему мнению, было невозможно.

Наш переезд протекал спокойно и организованно благодаря телексам свыше. Когда мы приехали в аэропорт, забрав вещи Сары в отеле, нас отвели в специальную комнату, угостили горячительным, а потом подвезли на машине по взлетному полю прямо к трапу самолета.

В Мельбурне нас снова встречали, отвели в другую комнату, где не было горячительных напитков, а был здоровенный австралийский полицейский в штатском.

— Портер, — отрекомендовался он басом. — А кто из вас Чарльз Тодд?

— Я к вашим услугам.

— Отлично, мистер Тодд. — Он без особой благосклонности посмотрел на меня. — Вы не больны? Что-то у вас вид…

У него был грубый голос и такие же грубые манеры, что, естественно, должно было внушать страх одним и вызывать трепет у других. А мне он, по всей вероятности, без особой радости предоставил статус временного коллеги, более низкого по званию и положению.

— Нет, — отозвался я, невинно вздохнув. — Время и самолеты никого не ждут. Если я потрачу время на «Скорую помощь», мы пропустим единственный рейс.

— К нему одежда прилипает, — сказал Джик так, как обычно говорят об одежде, когда на улице страшная жара.

Но в Мельбурне было прохладно, и Портер недоуменно посмотрел на меня. Я усмехнулся.

Он сделал вывод, что Джик не в своем уме, и снова перевел взгляд на меня.

— Вам удалось выполнить все запланированное? — спросил я.

— Мы решили ничего не предпринимать до вашего приезда, — сказал он, пожимая плечами. — У входа нас ждет машина. — Он повернулся и вышел, даже не придержав дверь для Сары.

Портер сел рядом с водителем и по радио сказал, что группа прибыла и можно приступать.

— Куда мы едем? — спросила Сара.

— За твоими вещами, — ответил я.

— Правда? — Ее лицо прояснилось.

— А зачем? — спросил Джик.

— Чтобы приманить мышку сыром.

— Кстати, Тодд, ваши вещи у нас, — сказал Портер с гордостью. — Уэксфорда, Грина и Снела задержали сразу после прибытия. Между прочим, вещественные доказательства они уничтожить не успели. Замки на вашем чемодане поцарапаны и погнуты, но не вскрыты… Так что внутри все должно быть на месте. Утром можете забрать вещи.

— Блестяще, — отозвался я. — У них были еще какие-нибудь списки покупателей?

— Конечно. Размокшие, но вполне читаемые. Фамилии канадской клиентуры.

— Хорошо.

— Сейчас идет обыск в галерее «Ярра», и Уэксфорд там — помогает. Мы намекнули, чего от него хотим. Он все понял и загорелся. Как только я дам сигнал начинать, он начнет действовать.

— Полагаете, он и вправду все сделает?

— А куда ему деваться?

На его, Портера, месте я не был бы так уверен. Однако, в конце концов, это его дело.

Мы подъехали к боковым дверям «Хилтона». Портер мигом оказался на тротуаре и стоял теперь как массивная колонна, ожидая с плохо скрываемым нетерпением, пока Джик, Сара и я выберемся из машины. Сплоченной группой мы прошли через холл, а оттуда — через служебную дверь добрались до конторы управляющего отелем.