Изувеченный - Наталья Якобсон

– Смотри! – их тонкие голоски сливались с музыкой. Как раз играл квартет. Гости вели неспешные беседы. Гомон их голосов стоял в зале, чуть ли не перекрывая мелодию. Какие-то пары умудрялись танцевать в центре зала.

Корделия скользила взглядом по бархатным портьерам и зеркальным рамам. Крошечные существа были везде. Странно, что без маски она их не видела. Любопытно, это мастер постарался или она такая особенная? Мир сквозь прорези маски казался совсем другим. Отняв ее от лица, Корделия видела лишь людей, но, надев ее, начинала замечать много необычного. Черные тени сновали в толпе, неестественные отражения двигались в зеркалах, странные существа прятались в цветах и даже, как джинны, в кубках с вином. Она взяла один такой кубок, осушила его и вдруг ощутила, как по телу разлился приятный жар, будто внутрь нее вместе с огненной жидкостью перетек всесильный дракон.

– Ты одна из нас! – казалось, шептали ей странные существа, которых видела только она. Нарядная толпа гостей рядом с ними вдруг показалась ей совершенно невзрачной. Выпитое вино огненной лавой разливалось по телу, даря силу и невыразимые ощущения. Она действительно на миг стала очень сильной. Бокал треснул в ее руках, потому что давление ее пальцев стало слишком крепким. Осколки рассыпались, но не поранили ее. Однако один из них задел и даже ранил до крови проходящую мимо даму в белом. Это была Анджела.

Теперь Корделия с ужасом смотрела, как рана от стекла на руке Анджелы наливается густой темной кровью. Окружающие взволнованно зашептались, но сама Анджела не подняла истерики. Она стерла сгусток крови платком и с вызовом посмотрела на Корделию, будто хотела убить.

– Видно, швеи совсем не умеют пить, – прошипела она подобно змее.

Нельзя было хлестнуть Корделию больнее, чем указав на ее низкое положение в обществе. Анджела четко рассчитала удар. Молодой кавалер, только что живо заинтересовавшийся красотой белокурой модницы, тут же отодвинулся от нее. Корделия ощутила себя хуже некуда. Конечно, платье из нежного голубого шелка, которое она сшила сама, было роскошным, но оно не шло ни в какое сравнение с увиденными здесь замысловатыми нарядами, каждый из которых наверняка стоил целого состояния. Поражали и головные уборы приглашенных с золочеными рогами и венчиками, и дублеты, украшенные мехом и драгоценными камнями, и украшения из настоящих сапфиров и рубинов. Чтобы одеть эту толпу, потребовалось распотрошить целую сокровищницу.

Корделия критически осмотрела свой приталенный наряд. Подол был красиво присборен, чтобы открыть белые кружева нижней юбки. Буфы на рукавах кончались причудливыми манжетами. Обнаженные плечи утопали в оборках корсажа, как в лепестках экзотического цветка. Работая над платьем, она постаралась на славу. Вот только ее любимая расцветка в мелкий цветочек могла показаться простоватой. Однако золотая маска с ангельскими крыльями в ее руке с лихвой окупала простоту наряда. Так и не нужно эту маску снимать.

Корделия прислонила ее к лицу, надеясь уже не отрывать, и именно в этот момент в зал вошел Донатьен.

– Наконец-то соизволил явиться, – зашептал кто-то на ухо своей спутнице.

Действительно, это было в высшей степени нелюбезно – хозяин дома не соблаговолил встретить гостей на устроенном им же приеме в честь своей невесты. Это бал для Анджелы.

Корделия потупилась. Скоро Анджела получит все, о чем мечтает. Вернее, уже получила. Та самая Анджела, которая час назад совершала черную мессу в узком тамбуре и совокуплялась с собственным братом, а также с мавром. Корделия все видела. Теперь она крепко держала в руке тряпичную куклу, сделанную из обрезков подвенечного платья, которое сшила для Анджелы. Пора втыкать в нее булавки и надеяться на то, что колдовство уберет соперницу. Зачем ждать? Это лишь самозащита. Корделия обо всем догадалась, едва заслышав слова черной молитвы, доносившейся из тамбура. Анджела колдовала против нее, против всех белокурых красавиц.

Сейчас она блистала на торжестве в молочно-белом наряде с черными шнурами, с косами, затейливо уложенными под рогатым чепцом, вся усыпанная изумрудами. Но Донатьен прошел мимо нее.

Он не спешил произнести тост или поприветствовать гостей, он просто прошел мимо своей невесты, будто ее и не было. Тонкие руки Анджелы, не успевшие остановить его, вдруг показались Корделии когтистыми лапками хищной птицы.

Но никто не заметил промаха. Все шептались лишь о том, как удивительно хорош собой хозяин этого дома. Как элегантно он одет. С какой грацией он двигается. И еще они без конца повторяли, что у него лицо ангела.

Какой многоголосый хор! Корделия прижала к лицу маску и обнаружила, что, в отличие от гостей, сверхъестественные существа смеются и показывают пальцами на одинокую Анджелу.

Донатьен не спеша двигался по залу, ни с кем не здороваясь и никого не приветствуя, что весьма противоречило обычаям. Он только отдал распоряжение оркестру, какую музыку сыграть. Сейчас он должен будет танцевать со своей невестой, но он шел от нее, а не к ней. Он кого-то искал в толпе. И нашел, даже несмотря на то, что на ней была маска.

Корделия слегка опешила, когда он остановился прямо рядом с ней. Он даже ничего не сказал, лишь предложил ей свою руку. Все было понятно и без слов. Во всяком случае, им двоим. До этого она не понимала, почему он так настаивал, чтобы она пришла. Как можно пригласить влюбленную в тебя женщину на празднование твоей помолвки с другой? Это в высшей мере жестоко. Неужели он этого не понимал? Корделия и не пошла бы, если бы не настойчивые уговоры и подарки, сделанные специально к этому дню. Он подарил ей вещи и украшения, которые она носила, нанимал для нее парикмахеров и слуг, оплачивал ее счета. Разве только не провозглашал ее куртизанкой. Но этот сумасбродный жест изменил вдруг все. Он захотел признать ее равной себе. Пусть только на один танец.

Корделия заметила, как смолкли все пересуды, что было весьма непривычно. Заметила, как Анджела до боли сжала кулаки и из-под ногтей у нее сочится кровь. Она сняла золотую маску и прикрепила ее лентой к своему запястью. Пусть все видят, что она не та, а другая женщина и что она по своей красоте подходит Донатьену гораздо больше, чем они все. Теперь она понимала, почему о Донатьене распространяют столько слухов. Он ведет себя порой слишком безрассудно. Но ей эта черта в нем очень понравилась.

Они ничего не говорили. Только смотрели друг на друга. Иногда можно говорить глазами. Никакие пары не присоединились к ним. Они танцевали лишь вдвоем, и Корделии казалось, что она парит над паркетом. Не танец, а полет, не маска, а срезанное лицо ангела. Она уже привыкла к мрачным чудесам.

Пусть Анджела плачет хоть кровавыми слезами. Первый танец ее. Стройное тело, с которым ей так хотелось лечь в постель, было так близко. Она смотрела в красивое лицо Донатьена и думала лишь о том, как они займутся любовью. Насколько страстной может быть их ночь. Например, сегодняшняя ночь. Если он действительно хочет их совместной ночи, то пусть это случится сегодня. И в его прикосновениях ощущалось именно такое желание. Танцевать вместе, а потом спать вместе – это все, чего им обоим хотелось. Так почему бы не пойти навстречу желаниям? А потом будь что будет! На самом деле они оба все уже решили. Поэтому танец был так прекрасен, так интимен. Поэтому все смотрели на них с осуждением и завистью. Корделия знала, что назавтра никто из этих знатных господ уже не решится пригласить ее сшить для них наряд. После этого все они будут взирать на нее как на прокаженную и всячески сторониться. Но ей уже было все равно. Она обрела то, что желала.