Волшебство on-line - Елизавета Шумская

– Кирилл, сейчас сюда придет… один человек. Его зовут Маржо. – Ведьма выглядела очень взволнованно. – Ты, главное, не удивляйся и выполняй все, что он велит. Ни о чем не спрашивай. И это не шутки. Помешаешь ему – таких неприятностей огребем, что сегодняшний вечер покажется праздником.

– Что, все так страшно? – поднял брови Кирилл, уже не в первый раз замечая склонность Миражаны к драматизму.

Она судорожно кивнула, и, будто дождавшись этого движения, в комнату вошел невысокий человек в одежде, представляющей собой смесь стиля хиппи и бомжей. Он низко опустил голову в капюшоне, так что рассмотреть лицо не получилось. Свечи, расставленные по всей комнате, больше играли бликами, чем помогали хоть что-то увидеть.

Тем временем незнакомец, постояв немного в неподвижности, чуть двинул рукой, и юноше как-то сразу стало ясно, что следует раздеться до пояса. Миражана с Андрэ тоже это поняли, потому что поспешили помочь парню в этом нехитром действии. Без рубашки с футболкой Кириллу неожиданно стало не по себе. Как-то вдруг вспомнилась Чижик, с которой так хотелось сегодня уединиться. Неравноценная замена, надо сказать.

В этот момент Маржо поднял голову, и Кирилл увидел, что у того нет глаз. То есть вообще. Даже глазниц нет. На лице только слабо выраженное подобие носа и широкий, почти безгубый рот. А еще юноша неожиданно вспомнил, что уже видел этого человека, только тогда с его внешностью все было в порядке. Он часто сидел на любимой их компанией пешеходной улочке. На ней часто рисовали художники, выступали музыканты, а этот странный тип делал татуировки – обычные и временные.

С этими мыслями Кирилл наблюдал, как Маржо усаживается рядом и раскладывает вокруг свои принадлежности – краски, кисточки, еще какие-то инструменты вроде тонких лезвий и косметических лопаточек. Глядя на все это, парень почувствовал себя очень неуютно. Он отлично понимал, что после сегодняшнего на него наложат ограничения, и это не будут общественные работы или отказ в карманных деньгах. Тут, скорее всего, будет воздействие на тело, а через него на энергетику. Несмотря на то что совсем недавно Кирилл отчетливо чувствовал свою силу, теперь парень уже не был уверен в своих ощущениях. Может, это и не он виноват в безумии тех тварей? Может, все привиделось – пиво просроченное или кто-то шутки ради в чипсы какой-нибудь дряни подсунул?

Слепой художник, не отвлекаясь, смешивал краски в глиняной, с выдавленными по краю символами миске. Кирилл с содроганием думал о том, что эта синевато-бурая субстанция скоро окажется на его теле. Маржо тихо и невнятно говорил, явно обращаясь не к присутствующим здесь людям. В какой-то момент юноша, подчиняясь такому же мысленному приказу, вытянул правую руку. Парень почувствовал, что она зависла в воздухе, больше ему не подчиняясь. Когда Кирилл попытался сбросить странное оцепенение, в голове прозвучало: «Прекратить!» Причем так категорично, что юноша тут же затих, боясь лишний раз вздохнуть. Художник же наконец окунул кисть в странную краску и коснулся ею кожи парня. Кирилл ощутил холод и некоторое покалывание, которое вполне могло быть реакцией его организма на ситуацию, а не на субстанцию.

К удивлению юноши, узор ложился на его тело широкими темно-золотыми полосами. Внимательно следя за кисточкой, парень обнаружил, что она ни на секунду не прекращает своего движения, только иногда отрывается от его кожи. При этом откуда-то Кирилл знал, что рисунок не обрывается, просто он ложится на ауру. Как подобное возможно, оставалось непонятно, но за последние дни юноша видел много странного.

Маржо продолжал что-то говорить, выводя кисточкой замысловатые узоры. Те иногда заканчивались, но обязательно замыкались на себе же, ни одной линии не было оставлено просто так. Каждый из рисунков не имел ни начала, ни конца.

Постепенно они покрыли всю правую руку парня, ключицы, спустились вниз к животу. Кирилл в какой-то момент перестал следить за происходящим. Сознание будто погружалось в транс. Ему даже показалось, что на глаза словно надели темные очки. Но голос художника он слышал все отчетливей. Юноша зачем-то стал вслушиваться, абсолютно точно зная, что язык ему незнаком. Однако чем дольше он слушал, тем больше произносимые Маржо сочетания звуков обретали смысл. Но был еще один голос. Кто-то внутри парня тихо, будто издалека шептал, что нужно воспротивиться, нельзя допускать завершения рисунка. «Ограничения, ограничения, ограничения», – это слово десятки раз повторялось в мозгу, вызывая жгучее чувство противоречия. Несмотря на свою покладистость, Кирилл не переносил ограничений. Любое покушение на его свободу воспринимал как личное оскорбление. Они с матерью немало боев выдержали из-за этой особенности его характера. Повезло, что юноше не так уж много требовалось, чтобы не ощущать себя в тисках. Но вот сейчас кто-то внутри надавил на нужные точки. Злость заворочалась в парне, как зверь в норе. Затуманенное сознание попыталось напомнить ему о том, что в результате его действий пострадали друзья. Да и прочих живых существ Миражана с Андрэ положили немереное количество. Но разуму всегда трудно спорить с подсознанием.

Кирилл разрывался между ними, даже не заметив, что его соратники крепко держат его за плечи, а художник завершает свой рисунок на левой руке. Два голоса звенели в голове, с каким-то изощренным садизмом рассказывая парню об утраченных возможностях и пробуждая неясные желания. Запоздало юноша спохватился, что ничего так и не узнал, не сделал выбор сам. Кирилл всегда корил себя за то, что плывет по течению, доверяя решения своей судьбы другим. Но так не может продолжаться вечно. Что с ним будет, когда придется самому делать выбор? Окажется ли он способен на него?

Кожу кольнуло болью, юноша дернулся всем телом, с ужасом видя, как по уже нанесенным узорам мастер режет тонким скальпелем его руку. Кирилл попытался вырваться, однако Миражана и Андрэ, ожидавшие этого, крепко его держали. Юноша живо представил, сколько на нем узоров, и забился еще сильнее. Однако в голове возникла чужая мысль: «Уже ведь не больно». Парень тут же понял, что все именно так. Скальпель по-прежнему резал кожу, но больше Кирилл ничего не ощущал. Более того, раны исчезали спустя несколько минут. Оставались лишь едва заметные полоски на месте порезов. Чем дальше, тем больше юноше казалось, что его тело обвивают ледяные тонкие путы. Он умоляюще посмотрел на Миражану, но та лишь одобряюще улыбнулась. Когда Кирилл перевел взгляд на Андрэ, тот кивнул.

Подчиняться не хотелось ужасно, но парень знал – именно так он и поступит. Иногда его приводило в отчаяние собственное стремление избегать конфликтов. Он всегда восхищался героями, которые в книгах путем невероятных усилий воли могут даже сопротивляться наркотикам или магии подчинения, к примеру, теми, кто может бороться, ломая лбом двери, и не боится идти вперед, навстречу врагу. Но у Кирилла так не получалось. Он ужасно не любил говорить людям грубости и ввязывался в ссору, если только не оставалось другого выбора. Хорошее качество с точки зрения гуманности вечно выходило юноше боком. Сам парень утешал себя тем, что оно же помогло избежать множества проблем. Но те не очевидны, а вот вкус обиды надолго остается на языке.

К примеру, сейчас – почему он бездействует? Тяжелое осознание собственной никчемности навалилось на юношу, подкравшись незаметно и ударив со всей дури. Правда, троица окружающих назвала бы это побочным действием колдовства. Если Кирилл начинал себя жалеть, то делал это с полной самоотдачей. По крайней мере, следующий час, потребовавшийся Маржо, чтобы закончить работу, был проведен юношей за этим увлекательным занятием.