Экстремальная зона - Сергей Зверев

Впрочем, последнее, как понимал Романенко, было весьма относительным. По предыдущей встрече он прекрасно уразумел, что Лавров — не ребенок и его так просто не возьмешь. Но при сложившемся раскладе сил боевые качества майора уже не могли совершить чуда.

— Чудес на свете не бывает, — вслух произнес Романенко, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Чего? — недоуменно взглянул на него Ерин. — Ты о чем это, Лысый?

— Да так, неважно…

Лысый стремился вперед, звуки боя приближались. Шедшие впереди уже открыли огонь. Напав на след группы Лаврова, люди Романенко не сходили с него, как гончие на охоте. Количество людей и вооружения делало свое дело. Лысый с удовлетворением видел, что противник, подавленный огневой мощью, ничего не может противопоставить и лишь изредка огрызается огнем. С их стороны били всего два автомата.

— Значит, так, Олег, — распорядился руководитель группы, — наша задача очень проста. Стараемся не высовываться понапрасну, но оттесняем их к реке. Никуда они от нас не денутся. Понял?

— Понял, — кивнул тот.

— Действуй.

На стороне противника оказались хорошие стрелки, и через несколько минут один из людей Романенко выбыл из строя. Автоматная пуля прошила мышцы у основания шеи, не повредив, правда, при этом аорту и не задев позвонков. Однако бинтовые повязки быстро набухали от сочившейся крови, и Романенко, частенько оглядывавшийся на подчиненного, приказал оставить его в ложбине до конца боя. Его люди продолжали наседать на тех, кто пятился к реке.

Стрельба превратила окрестность в гудящее от пуль пространство. Лысый снова и снова стрелял в отступавших. Услышав неподалеку крик, он обернулся. Находившийся правее боец лежал лицом в мох, неловко подвернув под себя левую руку, крепко сжимавшую ствол автомата. Романенко подбежал к нему.

— Эй, Длинный, ты как? — Он повернул его на спину.

Отвечать на вопросы о состоянии собственного здоровья боец уже не мог при всем желании. Пуля, попавшая ему почти в центр лба, заставила его замолчать навсегда.

— Ну, подождите вы у меня!.. — сплюнул Романенко. — Скоро поквитаемся за все.

Рванувшись вперед, он на бегу дал очередь по мелькающим меж камней людям губернатора. Те, на ходу пытаясь отстреливаться, отходили к реке. Бойцы Романенко короткими перебежками, стреляя на ходу, окружали их. Лысый встал на колено, опер автомат о плоскую верхушку камня. Он отчетливо видел одного из них — средних лет мужика в военном камуфляже. Спокойным, холодным взглядом Лысый поймал его в перекрестие прицела и нажал на спусковой кручок. Но тот внезапно исчез, будто провалился сквозь землю. Пуля выщербила камень на том месте, где за мгновение до этого была цель.

В ходе «операции», несмотря на потери, медленно, но неуклонно отряд Романенко продвигался вперед. Немногочисленные силы противника под напором были вынуждены отступать. Лысый извлек из нагрудного кармана рацию.

— Это Романенко, прием, — хрипло проговорил он.

— Да, я слышу. — Казалось, что голос пилота губернаторского вертолета доносится откуда-то издалека.

— Держишь? — крикнул Батяня Ломакину.

— Делаем все возможное. — Майору нравилось, что чувство юмора не покидало сержанта даже в столь сложные моменты.

Устроившись за огромным поваленным деревом, десантники вели ответный огонь. Впрочем, «ответный огонь» — это слишком громко сказано. По причине ограниченного боезапаса приходилось экономить патроны и отвечать противнику через раз.

— Долго мы здесь не продержимся, — сказал сержант, — придется опять отходить. Важно только это делать организованно и постепенно. Чем дольше будем сдерживать их, тем больше времени сумеем протянуть.

Батяня это прекрасно понимал. Положение было таким, что приходилось отступать все дальше и дальше. И даже такая хорошая позиция, как эта, сейчас не могла служить долго. Многократное превосходство нападавших позволяло им под прикрытием плотного огня продвигаться все ближе и ближе. Огрызаясь, группа Лаврова двигалась к реке, чтобы не быть окруженной. Но что дальше — на этот вопрос майор не находил ответа, ведь на берегу их ничего хорошего не ждет.

Здесь, в кедровой тайге, было много погибших деревьев. Одни из них еще стояли, опираясь на оголенные корни, другие, изломанные на куски, лежали на земле. Местами попадались недавно сваленные бурею стволы. Падая, они вырывали корнями огромные пласты земли. Всюду виднелся валежник, так что для отступления сама природа создала здесь довольно благоприятные условия. Укрываясь за поваленными стволами кедров, за огромными корневищами, двум десантником удавалось хоть немного сдерживать противника. Обороне способствовало и то обстоятельство, что территория, на которой развернулся бой, была ограничена болотами и слева и справа, поэтому фланги были более-менее прикрыты.

Усевшись за корневищем дерева, сержант заметил двух неосторожно высунувшихся на открытое пространство «кореневцев». Оба спешили пробежать опасный участок. Такого шанса сибирский охотник просто не мог позволить себе упустить. Поведя стволом «АК», он нажал на спусковой крючок. Мгновением позже по тайге эхом пронесся дробный звук автоматной очереди. Сержант услышал вскрик, и один из передовой пары неловко повалился набок, а его автомат скользнул по камням вниз. Второй, упав ничком, успел спрятаться от огня за камнем.

— Вот таким вот образом, — вздохнул сержант, — последнее дело — без прикрытия совершать такие перебежки.

Бой не обещал стать затяжным. Зажатые на ограниченном пространстве десантники отвечали короткими прицельными очередями, экономя боеприпасы и надеясь лишь на чудо.

— Эх, сейчас бы парочку вертолетов армейской авиации, — мечтательно сказал Ломакин, — один ракетный залп — и все резко изменится…

К сожалению, ничего даже приблизительно похожего ожидать не приходилось.

— Послушай, Лавров, сейчас надо забыть все наши разногласия, — пригибаясь от свистевших над головой пуль, заговорил Любинский.

— Ты это о чем?

— Да все о том же. Люди Коренева нам всем смерти желают. Что же я, как корова на бойне, буду ждать, пока меня в могилу отправят?

Лавров взглянул на секретаря. На его перепачканном лице выражалась жесткая решимость.

— Дай мне мой автомат, — продолжал Любинский, — сейчас ведь лишний ствол не помешает. Одно дело — два стрелка, другое — три!

Несмотря на столь простую арифметику, рисковать Лавров не собирался. С него было достаточно и всего того, что уже произошло.

— Нет, — коротко ответил он.

— Чего ты боишься?! — настаивал секретарь. — Враг-то наш общий, и не собираюсь я в тебя стрелять. Я сам выжить хочу.

— Заткнись, — сурово произнес майор, — хочешь выжить — сиди и не высовывайся.

— Дурак! Ну и дурак же ты! — стал горячиться Любинский. — Я думал, ты умнее.